Хаврошечка (худ. А. Елисеев)

— Разве древние артефакты не добывают в катакомбах?

Сыграл я дурачка, который ничего не знает.

— Верно. Но мы не можем спуститься в катакомбы открыто. За нами следят, а следующую группу мастеров из леса слишком долго ждать. Мне нужны результаты, чтобы я хоть что-то доложила Князю.

Соглашаться не хотелось. Авантюра чистой воды, тем более попахивало самоубийством. Если артефакт находился на самом нижнем этаже катакомб, значит туда не просто так добраться. Мне хватило и пятого этажа, чтобы понять, один я не справлюсь. Или справлюсь? В катакомбы я давно спускался и был практически бесполезным. Теперь же я старший мастер земли, а в катакомбах я буду чувствовать себя, как дома.

— Есть какое-то описание или карта, как добраться до артефакта? Не хочется шляться по катакомбам целыми неделями в поисках непонятно чего.

— Вот тут записано описание и примерное место нахождения. Если ты хочешь попасть туда через катакомбы, то тебе нужен десятый уровень. Он самый большой из всех и по размерам превышает Лагос в несколько раз. Через шахту самый близкий путь. Но действуй, как знаешь. Как принесешь мне артефакт, я вознагражу тебя. Ты станешь другом Леса и ты будешь первым, кто посетит наш лет за последние четыре сотни лет.

Жрица посмотрела на меня томным взглядом, но я не поверил ему. Когда тебя используют в темную и к тому же делают роскошные предложения, то тут попахивает чем-то темным.

— Хорошо, я согласен.

На этой ноте мы расстались. Я отправился гулять по садам и переваривать информацию, а жрица отправилась на прогулку с Иоаком. Он пришел вместе со своей свитой, что лишь спровоцировало мое бегство от этой компании.

— Прошу меня простить, господин Артем. Можно уделить мне минутку вашего драгоценного внимания.

За моей спиной стоял запыхавшийся послушник в рясе. Один из тех, что сопровождал главного храмовника.

Чего ему надо от меня?

— Конечно! Я всегда рад разговору с служителем Праотца. Чем могу помочь?

— Его святейшество Иоаков четвертый заметил, что у вас был приватный разговор. Также вы танцевали с эльфийской жрицей на балу в городе Орко. Он хотел бы спросить, какие отношения вас связывают с ней.

— Деловые, уважаемые. Я выполнял одно поручение главной жрицы, за которое она мне щедро заплатила. Теперь вот уточняла кое-какие моменты по данной миссии.

— Так же его святейшество заметил, что ваши отношения более близки, чем кажется. Отношения не как у наемника и нанимателя, если позволите выразиться. Я всего лишь верный последователь Праотца, прошу не гневаться на эти слова, я лишь передаю волю Иоакова четвертого, ничего более.

Поторопился добавить послушник.

— Не понимаю о чем вы. У нас самые обычные отношения. Я ей благодарен за то, что она меня спасла в Орко и ничего более. Сегодня я об этом ей сказал за завтраком. Она приняла мои слова и сказала, что поступила бы так с любым попавшим в беду человеком.

— Его святейшество хотел бы предложить вам вознаграждение, если вы, конечно, согласитесь его принять, в случае, если эльфийская жрица вам предложит новый договор. Храм помнит и щедро осыпает золотом за веру в нашего бога. Вы же верите в Праотца?

— Конечно! Как может быть иначе!

Я всячески заверил о своем желании помочь храмовникам в их изыскании и задумался еще больше. Когда уходил послушник, он не выглядел, как человек, довольный результатом. Скорее походил на человека, который пришел к совершенно противоположному мнению о произошедшим.

Постарался выкинуть его из головы и продолжил гулять. На глаза мне попалась тренировочная площадка, где друг друга мутузили два молодых парня под надзором мужчины средних лет. Они дрались с парными легкими мечами и выглядело это эффектно. Такого я не видел, когда был в армии и присел неподалеку, чтобы понаблюдать за поединком.

— Уважаемый, тренировки проходят в одиночном формате. Если хотите записать на тренировку, то можете это сделать это на стойке регистрации в отеле. Вас запишут в список и назначат время.

Ко мне подошел тот самый мужчина, который следил за ходом боя.

— Чему тут учат? Как мечом махать? — наугад спросил я.

— Конкретно вам я бы порекомендовал занятия в магии. Меч вам не совсем подходит.

Я удивленно приподнял брови.

Откуда он узнал, что я являюсь магом?

На мой невысказанный вопрос, мужчина довольно ухмыльнулся.

— Обычно сюда приходят маги воздуха, но и вам я могу дать пару дельных советов. Позвольте представиться, старший магистр воздуха, Фауд аст, на пенсии.

Один из мечников сделал странное движение руками и один из мечей оппонента отлетел к краю площадки. Фауд махнул рукой и крикнул:

— На этом можем заканчивать. Вы освоили этот навык, уважаемый.

Парень поклонился магистру и вместе со своим оппонентом ушел с площадки.

— Предлагаю провести предварительную тренировку, если вы все еще заинтересованы в этом.

— Давайте. Мне говорили, что у меня много силы, но слабая теоретическая база и маленький набор заклинаний. Советовали побольше сражаться в магических дуэлях.

— Вот и посмотрим, правы были те, кто это сказал или нет.

Фауд занял одну половину тренировочной площадки, а я вторую. Он атаковал первым и запустил в меня несколько воздушных пуль. Смешная атака, говорившая о том, что магистр предлагал мне атаковать первым. Ответил тем же, каменной картечью. Магистр дернул рукой и каменные пули снесло в сторону порывом ветра.

Ну что ж, покажем, чего мы стоим.

Каменные копья и закрыться стеной. Пока Фауд разносил стену, я скастовал броню земли и навесом бросил кусок камня в магистра. Перед этим проверил его местонахождением сонаром и кусок камня прилетел в цель. Правда магистр принял удар на свою защиту и запустил в меня воздушный таран.

Я спокойно принял его на броню и ответил тройкой каменных дисков, а потом запустил две каменный длани. Все атаки прошли мимо цели. Магистр приподнялся над землей на два метра и медленно начал кружить вокруг меня. Каждые пол вдоха в меня летели заклинания, вынуждая защищаться.

Площадка под ногами превратилась в каменную крошку и несколько камней попало в ботинки. Тут меня осенила идея и я решил провернуть то, что так давно хотел. Понимал, что в бою этого делать не стоит, однако это была тренировка и я не беспокоился за свою жизнь.