Хей, Осман!
Шрифт:
222
Стихи Султана Веледа. Перевод М.С. Фомкина.
– А ведь у нас, у тюрок, - Бог и Небо - одно - Тенри!
– сказал Осман.
– Бог - это Небо, Небо - это Бог!.. Тенри, Тангра, Тенгри... Тенри...
Султан Велед играл и пел...
Имущество, богатство умного человека - слова, Своё богатство он отдаёт, слова берет. Богатство - прах, а слова остаются для живых, Слова остаются живыми, когда умирает, пропадает всё тленное в мире людей. Слово остаётся вечным, богатство - тленно, Возьми живое, оставь то, что умрёт. Посмотри, рождённый умирает, остаётся его знак - слово; Говори хорошие красивые слова, и ты будешь бессмертным. Если от меня тебе останутся злато и серебро, Ты их не бери, а следуй моему слову. Если возьмёшь серебро, оно кончится, исчезнет, Если возьмёшь слово, серебра прибудет. Наследство от человека человеку - слово. Если он возьмёт в наследье слово, его прибыль будет многократна. Слово - истинное серебро! Слово - истинное золото!..И дальше:
Я, который влюблён в Тенри-Бога, выгляжу безумным, будучи истинно разумным. Я пою как безумный: таралалла, таралалла! Тот, кто наслаждается этим миром, желает этот мир, видит только один этот мир, Когда он уйдёт из этого мира в тот мир, что он будет делать, что он будет делать?..И далее:
Господь-Тенри сказал Моисею-Мусе: «Я заболел, Разве так человек жалеет своего друга?» Моисей сказал: «Да уйдёт от тебя болезнь! Ты - Создатель, зачем тебе болезнь?» Снова сказал Господь: «Я заболел, ты не пришёл, Сказанное мною слово ты не воспринял». Моисей сказал: «Эту тайну не понимаю, Что хочешь сказать ты этими словами, не знаю»...И далее:
Ты заснёшь, // твоя душа улетает из тела, // Как птица, где хочет, // ест, // пьёт. Из себя самой одна душа принимает сотню обличий, // Становится городом, //становится базаром, // становится лавкой, // Из себя самой и землёй становится, // и небом становится. // Душа бодрствует, // если тело спит... [223]223
Стихи Султана Веледа. Перевод М.С. Фомкина.
«И всё же Султан Велед назвал монгольских ханов «законными наследниками сельджукских султанов!» - думал Осман. И сердился. И затем думал с горечью: «А кто знает, кого я буду признавать в своей жизни?!»... И не высказал
эти свои мысли вслух...Но Султан Велед будто читал мысли своего гостя:
– Многие христиане и мусульмане зовут тюрок «бичом Божьим», «предвестниками Антихриста». Тюркам ещё долго и много придётся опровергать подобные слова...
– Мы опровергнем их, когда выстроим великую державу, где всем найдётся место!
– сказал Осман решительно.
– Не думай, что будет легко!
– Не будет легко! Я знаю...
– Пусть Небо-Тенри поможет тебе и твоим потомкам создать великую державу, где соединились бы стихи греков-византийцев, арабов-мусульман, персов, тюрок, иудеев и франков...
– А тебе я желаю воспитать ещё многих поэтов-содружников. И пусть тюркские стихи сделаются известны в мире людей!..
А в последнюю их беседу Осман сказал Султану Веледу такое:
– Надумал я одну мысль. Старый имам счёл бы эту мысль, конечно же, дурною. Но ты поймёшь меня, я верю!..
– И Осман рассказал Султану Веледу свою мысль...
Султан Велед ответил:
– Мысль твоя очень любопытна! Поговори с этим сыном старого имама из Силле. А я обещаю тебе, я не стану его отговаривать. Если он выслушает тебя и согласится, стало быть, такова его судьба. И быть может, согласившись с тобой, он изберёт себе участь великую...
И Осман говорил с учеником Султана Веледа, сыном старого имама:
– Я намыслил одну мысль! Твой отец счёл бы её дурною. Но ты, я надеюсь, поймёшь меня. Мне нравится учение великого Мевляны. Но оно всё же — для людей с умом утончённым. А возможно ли создать подобное же учение, такое же сильное, но пригодное и для простых людей? И не согласишься ли ты поехать со мной на становище моего рода? Я хочу, чтобы и твой отец поехал бы со мной! Он научит людей самым простым правилам веры. А ты создашь новое учение. И пусть это учение привлекает к себе разных людей, которые верят в самое разное. И пусть будут в этом учении и обряды христиан, чтобы и они влеклись в итоге к Аллаху... Ну, что скажешь?..
– Что я скажу тебе? Нет, я не поеду с тобой, я остаюсь покорным учеником моего учителя. Я не изменю ему. Пусть ждёт меня в моей судьбе одна лишь безвестность, но я не уйду с того пути, по которому уже сделал много шагов. Что до моего отца, то я не думаю, чтобы и он согласился уехать с тобой. Он вряд ли решится оставить мусульман в Силле, там ведь люди привыкли к нему; он - их пастырь, их мудрый наставник и советчик... О таком учении, какое ты намыслил, ты, конечно же, не говори ему!..
– Сын старого имама улыбнулся.
– Он у меня умеет гневаться!.. Но я скажу тебе, что учение, мысль о котором пришла в твою голову, существует на самом деле! Да, оно существует и живёт, и, должно быть, как-то изменяется и растёт в своей жизни. Хаджи Бекташи [224] Вели, основатель этого учения, уже умер. По имени его и его учение зовётся - Бекташи. Его последователи выстроили в Каппадокии обитель их учения - Хаджибекташ... Их мечеть украшена изображениями людей, у них есть обряд наподобие христианского крещения... Полагаю, они и нужны тебе!..
224
...Бекташи...– Ордену Бекташи особенно покровительствовал султан Орхан. Орден Бекташи опекал новообращенных; в частности, янычаров.
– А как мне отыскать их обитель?
– В Каппадокии есть маленький город тюрок-сельджуков - Гюлынехир. Неподалёку от этого города - гробница Хаджи Бекташа. Там же - и обитель тех, кто следует его учению...
Приближалось время отъезда Османа из Коньи. Султан устроил большую охоту на лисиц. Охотники пускали ловчих птиц — ястребов и кречетов. Приглашён был на эту охоту и Осман. Радостно предался он привычной с детства забаве. Ноздри его вдыхали насладно дух степи. Руки его были ловки. Его конь мчался, едва касаясь копытами земли, направляемый умелым наездником. Осман пускал с большой рукавицы своего ловчего сокола, гикал во всё горло, затравил нескольких лисиц. Этого сокола подарил ему султан...
Но вот охота завершилась. Кроме лисиц, затравили и много зайцев. И теперь слуги уже разделывали их, обдирая шкуру... В то время как другие слуги готовили красное вино с луком и пряностями... Вскоре загорелись костры... Густо запахло вином, пряностями, луком, парным мясом... Куски жареного и варёного мяса укладывали на подогретые лепёшки и клали сверху перья лука...
Осман кусал жареное мясо с хлебом крепкими белыми зубами. Всё его существо радовалось жизни, её простым запахам, её ветрам и быстроте движений... «Что может быть лучше?» - думалось невольно...
Осман насытился и сидел, насыщая свои глаза видом костров и многих людей... Отблески огня выхватывали и озаряли ярко то шёлк тюрбана, то рукав охотничьего короткого кафтана, то пояс кожаный, то щёку смуглую и клин чёрной бороды...
Подошли к Осману двое юношей, улыбаясь дружелюбно.
– Здравствуй, Осман, сын Эртугрула!
– приветствовал Османа один из них.
– Здравствуй!
– повторил и другой.
– И я вас приветствую!
– отвечал Осман.
– Но я не знаю, кто вы!..