Хищник цвета ночи

–  Хм.

–  Хищник за хищника, у нас очень развито чувство единения. Обидишь одного, ответишь перед всеми. Ведь это К’Аури поддержал вас в последней переделке города? Будет жаль, если он встанет на сторону вашего оппонента.

–  Ах ты щенок, - зло просвистел Морозов, подаваясь вперёд, того и гляди, вцепится и загрызёт.

–  Снова неверная информация. Я не волк.

–  Угрожаешь мне?

Спокойствие оставило хозяина города, и он едва сдерживался, чтобы не повысить голос.

–  А надо? Мне гораздо больше лет, чем вы думаете, и я многое успел повидать, чтобы понять: двое умных людей всегда найдут способ договориться.

–  И всё из-за какой-то шлюхи? К’Аури решится разорвать наш договор ради какой-то подстилки?

Тут Ник не выдержал и подобрался, глаза вспыхнули золотом и в голосе появились рычащие нотки:

–  Вы поосторррожнее, уважаемый. Речь идёт о моей невесте.

«О, Господи! Что он творит? Что творит? Он вообще думает, что со мной будет через месяц, когда игра закончится? Да меня просто уничтожат!»

Морозов выглядел не менее удивлённым.

–  Невесте? Это? - он ткнул в мою сторону. - Вот эта девка твоя невеста?

–  Я же просил, осторожнее, - ещё тише произнёс Ник, исподлобья смотря на хозяина города.

–  Даже так, - задумчиво произнёс тот, по-новому меня рассматривая.

И этот взгляд испугал меня еще больше. Настоящий бизнесмен всегда ищет выгоду и сейчас бандит явно просчитывал возможные варианты использования моего бренного тела в своих интересах.

Видимо, эта мысль посетила не только меня, потому что хищник неожиданно произнёс:

–  Господин Морозов, если с головы моей невесты или членов её семьи упадёт хоть один волос, я объявлю вам войну! И не трогайте их магазин!

Я тяжело сглотнула. Вот это заявление!

–  Войну? - недоверчиво переспросил тот. - А не слишком много ты на себя берёшь? Вы двуликие забываете о том времени, когда прозябали у себя в резервациях. Вы здесь на правах гостей.

–  Я предупредил.

–  Что в тебе такого? - Морозов снова взглянул на меня и задумчиво пожевал губы. - Обычная ведь, даже подержаться не за что… Значит, это твоё последнее слово?

Мужчина перевёл взгляд на Ника.

–  Да.

–  Мне нужен этот магазин.

–  Найдите другой.

Тишина, во время которой я только и могла, что считать удары собственного сердца. Перекрещенные взгляды и поиск победителя, того, чьи угрозы возымели действие.

«Лишь бы получилось. Лишь бы удалось…»

–  Мы друг друга поняли? - поинтересовался Н’Ери, вновь откидываясь на спинку кресла.

–  Несомненно. Рад был нашей встрече. Вас проводят.

Нас действительно отпустили.

Но я смогла выдохнуть лишь в тот момент, когда выехав из ворот, мы отправились в путь.

–  Господи, - прошептала едва слышно и задрожала.

Меня в буквальном смысле затрясло, пришлось обхватить себя руками, чтобы хоть как-то успокоиться.

–  Испугалась?

–  Это же Морозов. Он мог нас закопать у себя в садике под кустиком, и никто бы и слова не сказал и не доказал.

–  Сомневаюсь.

–  Ты правда разговаривал с К’Аури? - смотря, как мимо нас на большой скорости пролетают деревья, спросила у него.

Это немного успокаивало.

–  Конечно. Я же прибыл на чужую территорию. Это знак уважения, Вика. Хищник обязан представиться и поздороваться с главой общины.

–  А к тебе в Москву тоже приезжают здороваться? - вдруг спросила у него.

–  Я не настолько важен, - усмехнулся Ник. - Но да, иногда бывает.

–  Дорогу помнишь?

–  Конечно.

Снова тишина, которую вновь нарушила я.

–  Спасибо.

–  Всё для тебя, Тори, - то ли в шутку, то ли всерьёз ответил Н’Ери.

Домой мы вернулись около половины второго утра. Я чувствовала себя просто разбитой. Сообщив родителям, которые даже не думали спать, дожидаясь нас, что всё хорошо, поплелась спать. Шок уступил место апатии.

Быстро приняла душ, переоделась и легла спать, практически сразу уснув.

Сквозь сон я почувствовала чужое присутствие, как прогнулась кровать под весом мужчины, который улёгся рядом, собственнически притягивая к себе. Но лишь заворочалась и вновь отключилась. Организму, пережившему шок и такое потрясение, требовался хороший сон.

А об остальном подумаю утром.

Глава 9

Ночнушка как всегда обернулась вокруг тела и задралась к самой груди как комок. Мои попытки во сне вернуть её на место, прикрывая филейную часть, успехом не увенчались. Слоило мне повернуться, и она всё равно задиралась. И хотя тело было укрыто тёплым одеялом, спокойствия это не возвращало. А всё из-за хищника, который прижимался ко мне всю ночь. Под утро его достоинство (я уже была большой девочкой, чтобы понять, что это не нож, не пистолет) так упиралось мне в бедро, что волей-неволей пришлось просыпаться.

Эх, сюда бы мою пижамку с бегемотами или ту шелковую, которую купил Жорик… Хоть какую-нибудь.

Пижамки не было, сорочка задралась, а большая и очень-очень горячая рука мягко, но весьма настойчиво поглаживала моё бедро. Вверх-вниз. Иногда она останавливалась, чуть сжимая ягодицу и указательный палец пробирался под резинку трусиков (хоть убейте, не помню, какие они были!), оттягивая её и снова возвращаясь на место.

Поглаживание продолжалось, с каждым разом завоевывая всё новые и новые территории. Достоинство упиралось, а я пыталась притвориться спящей и совершенно ни на что не реагирующей. А сердце стучало гулко, дыхание сбивалось и укус (проклятый укус!) вызывал в голове такие фантазии, что я невольно краснеть начинала от одной только мысли, что могу сделать с Ником.

А ведь это совсем не сложно. Надо просто повернуться, одной рукой схватить его за шею, притягивая к себе для жадного поцелуя, а другой опуститься вниз по мускулистому животу и…

Ой, мамочки.

–  Тор-р-р-ри, - прошелестело над ухом, и я еще сильнее зажмурилась. - О чём ты думаешь?

«Так, что там было? Облачка? Лёд? Кремень… ой-ой-ой!»

Рука хищника переместилась на живот и принялась выводить круги вокруг пупка по спиральке - от меньшего к большему.

–  Я ведь знаю, что ты не спишь.

–  Сплю, - просипела я и едва не застонала, уж очень чувствительной стала грудь, и малейшее соприкосновение с тканью вызывало сладкую боль.

–  Врушка.

Пружины старенькой кровати всхлипнули под его весом, когда Н’Ери повернулся на бок, прижимаясь своими бёдрами к моим.

Мама дорогая…

–  Ник, не надо, - прошептала едва слышно и прикусила губу, когда его рука, бросив выводить узоры на животе, опустилась к кружевному треугольнику и пальцы принялись мягко поглаживать, усиливая и без того яркие ощущения.