ХМАРА

 -Цельтесь в коней, - предупредил я, поднимая вверх правую руку...

 Секунды бежали, всадники приближались, я уже приготовился взмахнуть рукой, когда кони наступавших замедлили бег и остановились. Из первого ряда выехал ничем не отличимый от остальных всадник и, отсалютовав мне рукой, медленно приблизился.

 -Думал, что не поспею, - донесся до меня странно знакомый голос. Черный всадник приподнял забрало, и под ним показалось улыбающееся лицо графа Дракулы.
– Привет, Николай! Скакал, скакал, а вы и без меня управились. Ловко! Не думал я...
– граф восхищенно покачал головой.

 -А уж я - то как не думал!
– мы посмотрели друг другу в глаза и громко расхохотались. Народ, столпившийся на стенах, некоторое время непонимающе смотрел на наше веселье, затем приступ смешинки поразил и его. Вскорости на стенах города стоял оглушительный хохот.

 -Заходи, гостем будешь, ворота открыты, - я показал рукой на разбитые врата.

 -Спасибо, Николай! Какой из меня гость, мы уж домой.
– Увидев на моем лице неподдельное огорчение, добавил: - Неспокойно у нас, а в крепости гарнизон малый, если что - долго не продержатся. Прощай!
– развернув коня прокричал Дракула и его войско поскакало в обратный путь.

 -До свидания, - подумал я, но кричать не стал, сквозь топот сотен подков до графа было не докричаться.

 -Вот и закончилась битва, - протянул подошедший сзади Мефодий.

 -Боюсь, что она не последняя, - я устало опустился на выступающий из стены камень.
– А "урки" - то нам даже службу сослужили, - добавил я, глядя на поверженные ворота и улыбнулся.

 -Не понял, как это?
– Мефодий выглядел озадаченным.

 -А что тут понимать-то. Это ж, сколько возни было бы: старые ворота снимать, на дрова растаскивать, а тут гляди - одни щепы. Сразу можно новые навешивать.

 -Ну, если так, тогда конечно, - задумчиво согласился он, медленно окидывая взглядом поле, заваленное предметами закончившейся "баталии".

 В эту ночь никто не ложился спать. Трёхмухинцы праздновали победу. Народ был в меру сыт и не в меру пьян. Такого праздника у них еще не бывало. Фейерверк с разрушением доброй половины города - это нечто. Ликование было всенародным. Ремесленники и подмастерья, магистры и простые дровосеки братались, распивали дешёвое, кислое, черноморское вино и, бродя по городу, пьяно горланили наши имена. В полночь, совсем окосевшая толпа с криками ворвалась в наши опочивальни и, несмотря на протесты, подняв на руки, пронесла по щедро освещенному факелами городу. Я и отец Иннокентий отделались временным отлучением от сна и мелкими потерями в виде оторванных пуговичек, потерянных тапочек и прочее. Отцу Клементию повезло меньше. Пьяная толпа не могла удержать его едва ли не полуторацентнерное тело и то и дело роняла на каменную мостовую. Наконец, нам удалось вырваться и убраться восвояси. Уже практически уснув, я неожиданно вспомнил, что так и не справился о здоровье раненого Всеволода.

 -Вот ведь склеротик, - сбросив одеяло, я быстро оделся. Чтобы не быть узнанным, надвинул на лицо чью-то висевшую на гвозде шляпу и поспешил в лазарет. На небе заиграли первые зарницы, хотя до рассвета было еще далеко. В чьем-то курятнике орал петух- полуночник. Откуда-то со стороны площади доносился дружный стук топоров. Игнат, как и обещал, спешил срубить к утру новые ворота.

 У порога лечебницы меня встретил слегка подвыпивший Феофан. Лицо его было осунувшееся и усталое.

 -Ну?
– одним кивком головы спросил я у него и, невольно боясь услышать самое страшное, потряс головой, словно отгоняя этим дурное предчувствие.

 -Всеволоду совсем плохо. Нож - то, видать, отравленный был, помрет к утру.

 -Что значит помрёт? А лекарь?
– что за чушь? Неужели в таком сказочном мире кто-то, кто мне глубоко симпатичен, может вот так запросто взять и умереть? Такого просто не может быть!

 -Так ить, не способен он, трав таких не ведает, а что знал - не помогает, - Феофан совсем скис.

 -Седлать коней живо, разведдозор на выезд!
– решение пришло мгновенно.

 -Батюшка воевода, а кого за старшего?

 - Никого, я сам поеду.

 Уже через десять минут пять конников в готовности стояли у ворот. Мефодий, вызвавшийся сопровождать меня в поездке, держал в поводу изящного скакуна, в нетерпении переступавшего с ноги на ногу. Пока я неуклюже взбирался в жесткое седло, стражники, дежурившие на въезде, совершенно бесшумно отворили новые, только что сработанные ворота, и встав по обе стороны створок вытянулись по струнке. Плотницкая артель стояла тут же, ожидая моего одобрения проделанной работой, я молча поднял вверх большой палец. Мастера, почти всю ночь не покладая рук, трудившиеся над вратами, довольно заулыбались, я махнул им рукой, мол, ступайте по домам, тронул поводья и, провожаемый взглядами совершенно трезвой стражи, выехал за пределы города.

 -Куда ж поедем, ваше сиятельство?
– поинтересовался ехавший чуть позади "разведчик".

 -Знамо куда, к Яге, - ответил за меня уже смекнувший что к чему Мефодий.

 -Куда, куда?
– переспросил "разведчик", растерянно оглядываясь по сторонам.

 -Я ж тебе сказал.

 -Да неужто и впрямь к ведьме?
– стражник не унимался.

 -Тебе же сказано, токмо не к ведьме, а к бабушке Яге - костяной ноге.

 Я невольно улыбнулся. Переубеждать их в том, что у Матрены Тихоновны нога не костяная ,я не стал.

 Ох, и отбил же я себе задницу! Отродясь на конях не ездил, а тут два с половиной часа скачки, да какой, да ещё не по ровной гаревой дорожке, а по ухабистому лесному тракту. Еле выдержал, а как прискакали, с коня сполз и повалился на землю.

 -Что хотите со мной делайте, а обратно я на коне не поеду!

 -И не надо!
– с готовностью согласилась выскочившая из избушки бабушка Матрена.
– Сейчас мы тебе примочечки поставим и через полчаса как новенький станешь.

 -Бабушка, не до примочек сейчас!
– возразил я, с трудом поднимаясь на ноги.
– Прошу, собирайтесь, в город поедем.

 -Я? В город?
– Яга заметно засмущалась.
– Да я в городе отродясь не бывала...- Внезапно она насторожилась.
– Случилось чего?

 -Много чего случилось, но не о том речь, человек хороший помирает, помощь нужна.

 -Так ведь у них, чай, и своих лекарей хватает!

 -Лекарей хватает, только лечить некому, хороших лекарей-то и нет. Кто был, в травах да настоях разбирающийся - повывели. Кого на костер свели, а кто и сам убежал. А эти только и могут, что кровь остановить, да если загангренится - руку аль ногу оттяпать. А тут и вовсе ничего поделать не могут, рана-то не простая, то ли ядом напитанная, то ли клинком, на смерть заговоренным, нанесенная.

 -Ох ты, ох ты, грехи наши тяжкие!
– совсем как обыкновенная российская старушка разохалась Баба-Яга.
– Я покудова травки-то в котомочку уложу, ты к теремку сбегай, ковер освободи, гвоздики позолоченные повыдёргивай.

 -Бегу, - немного приободренный ,я кинулся выполнять её приказание.

 -И ружие свое странное с собой захвати, - донеслось мне вслед, я кивнул и побежал дальше.

 Гвозди-то я выдернул, а вот дверь входную прикрыть забыл. Так и пришлось мне, изо всех сил упираясь, ковер за угол удерживать. Таскал он меня из стороны в сторону, пока мои дозорные не подоспели. Впятером мы еле-еле управились. Так и стояли, за ковер держась, покудова Яга из избушки не вышла.