ХМАРА

 -И куда же ты ведешь нас, бестия?
– недовольно пробурчал Иннокентий, споткнувшись об очередное корневище, торчавшее из-под земли, - дорога пряма к цели ведущая, а ты чего удумываешь? Это ж надо, завести в дебри непролазные, погибельные.

 -Брат мой!
– вступился за меня шествующий рядом отец Клементий, - прапорщик Никола, чай, воин. Ему больше нашего ведомо, куда и как идти надо, что бы битв ненужных избежать и врага злейшего посрамить.

 -Удивляюсь я тебе. Только слепой не различит свет истины, так в глазах и сияющей. Прямая дорога много крат легче и безопаснее. На полянке-то любой враг как на ладони видится, да и нет там никого. Только в голове темной мерещится, а здесь, в чащобе мрачной, того и гляди, зверь какой в горло вопьётся.

 -Дурень ты, хоть и свят человек будешь, - это вставила своё веское слово ковылявшая позади Яга.
– Я хоть и баба, да про опаску Колюшкину смекнула. Стрел он летящих с листвы опасается. Вот и ведет нас по лесу, от погибели оберегаючи.

 Раздосадованный отец Иннокентий замолчал, а лес в глубине своей, как нарочно, оказался почти непролазным, темным, гибельным. Густые ветви хлестали по глазам, заплетались в ногах. Хочешь - не хочешь, а пришлось забирать чуть левее, к поляне ближе.

 -Ступайте тише!
– попросил я своих спутников, и для пущей ясности приложив палец к губам, добавил: - держитесь друг от друга подальше.
– Вот ведь стереотипы мышления! Я чуть было не сказал: наберите дистанцию. А если бы сказал - пришлось бы еще чего доброго объяснять, что такое есть эта самая дистанция. А так, вовремя сообразив, избавил себя от лишних хлопот. Но на душе и впрямь муторно. Потому, сделав предостережение, дальше я пошёл медленнее, гораздо медленнее и осторожнее.

 Из дебрей мы выбрались. Лес вновь стал обычным лесом, а не сплошным переплетением бурелома. Неожиданно впереди вместо окружающего нас ельника замелькали белоствольные березы. Я встал как вкопанный, столь резкий переход мне почему-то не понравился.

 -Что, касатик, углядел чаво?
– тихо спросила Яга, становясь рядом и напряженно вслушиваясь.

 Я пожал плечами.

 -Странно: ельник, а потом бац - и берёзы, как будто кто специально высаживал. И рядочки ровные, словно наши посадки сельские. А Вам не кажется это странным?

 Вместо ответа Яга сделала шаг вперед и, вытянув шею, принюхалась.

 -Батюшки светы, и впрямь непорядок, волшбой тянет. И кто ж так колдовать-то словчился, кто ж этот мастер-то? Если б не ты, я бы и следов не унюхала, тут специально принюхиваться надо.

 -Так что делать будем?

 -Погоди, погоди, не торопись. Дай чуток подумать, - Яга огляделась по сторонам, увидела поваленную валежину, пройдя к ней, уселась и, подперев подбородок ладонью, задумалась. Думала она долго, качая головой и порою беззвучно шевеля губами. Под конец махнула рукой, словно отбрасывая ненужные мысли и, поманив меня пальцем, шепнула на ухо.

 -Как не крути, и так и сяк, одно и тож выходит. Похоже, опять наши старые знакомцы на твоём пути встали. Одно не пойму, откуда столь силы понабрали? Неужели выучиться смогли? Никогда не поверю! Нурингия с детства неспособная была, а Морок он и есть Морок, что ему учиться-то? А вот глянь - кось, магия-то их в сто карат усилилась, такое волшебство сотворили, а и следа не видать. Вот и получается, что без древних святынь, артефактов по- новомодному, никак не обошлось. Стало быть, всё ж добыл их недруг поганый. Недаром он по курганам да по могильникам шастал.

 -Ну, так что решим, куда отправимся?
– спросил я, в нетерпении топчась на одном месте.
– Может, всё же снова в лес поглубже войти и обойти попробовать?

 -Не обойдешь, березовая роща как страж на десятки километров тянется, а ежели и обойдешь, где их по новой ждать-то? То-то и оно. Здесь надо разбираться. Сейчас я еще малость покумекаю, а затем волшебить буду. Зрение потаённое Вам открою, сквозь пелену морочную видеть станете.
– Замолчав, она еще немного посидела в задумчивости, затем решительно встала и, поманив меня рукой, приглушенно промолвила:

 -Святош ты уж сам как-нибудь уговори, а то я опасаюсь, что меня они не послушаются.

 Я согласно кивнул головой, нисколько не сомневаясь, что на процедуру второго зрения все согласятся с радостью. Но, как оказалось, не тут-то было, отец Иннокентий, что называется, закусил удила.

 -Окстись, раб божий! Разве может человек, сан принявший, богу присягнувший, согласиться на чудеса непотребные? На чудотворство, богу противное?
– талдычил он, старательно воротя нос от глядевшей на наши переговоры Бабы-Яги и пожимавшего плечами отца Клементия. Хорошо хоть возмущался наш "праведник" приглушенным шепотом, а то бы беды нам не миновать.

 -Оно конечно, и впрямь не совсем по-божески будет, - скроив постную рожу, Клементий обратился к своему собрату по вере, - но коль стало так, то может, это дело дано нам в испытание? Веру нашу проверить и искусу непотребному не поддаться? Примем же на себя колдовство бесовское, веру истинную ,что в сердце, на крепость испытаем.

 -Не пойду, не стану, не уговаривайте!
– упрямо твердил Иннокентий, но лицо его стало задумчивым.

 -Святой отец, батюшка!
– сообразив, какую хитрость придумал отец Клементий, я решил ему подыграть.
– Никто Вас и не думает долго уговаривать, не хотите - возвращайтесь обратно. Дорогу Вы знаете, припасов мы Вам дадим, а крест мученический да испытание тяжкое отец Клементий и один снесёт.

 На физиономии Иннокентия появилось озадаченное выражение.

 -Так я что, я ничего, стало быть, коль надобно, но исключительно испытания ради.
– Перспектива остаться одному, да ещё и уступить кому-то другому венец мученика нашего святошу не прельщала, он неистово перекрестился и с видом восходящего на Голгофу двинул свои копыта в сторону Бабы-Яги.

 Мы выстроились в одну шеренгу напротив подбоченившейся бабки Матрены.

 -Смотреть только в мои глаза!
– строго настрого приказала она, делая правой рукой первые пасы.

 -Нет, я так не соглашался!
– вновь запротестовал наш великомученик.

 -Цыц, молчать!
– Яга пригрозила ему пальцем.
– Поздно, я уже волшебить начала, еще слово - и в колоду неподвижную превращу, мне с мертвым деревом работать проще...

 Похоже, угроза подействовала, наш горемычный как вытаращил зенки на бабку Матрену, так дальше до самого финиша ни разу и не моргнул.

 -Всё, - просто сказала наша кудесница и устало опустилась на всё ту же валежину.

 -Как усё?
– отец Иннокентий очумело заозирался по сторонам.
– Ей богу, ничего не чувствую. А где взор, пронзающий высь? Где взгляд, которому доступна твердь земная и все клады в ней сокрытые?

 -Ишь, куда хватил, клады ему подавай!
– Яга осуждающе покачала головой.
– Для кладов другая волшба требуется. Всяк клады сыскать стремится, но не каждому они открываются. Но тебе лучше не о кладах думать, не о злате закопанном горевать, вы лучше туда гляньте да повнимательнее.

 Мы обернулись в ту сторону, куда показывал её вытянутый вперёд перст. Сначала я даже не понял, что изменилось. И лишь потом разглядел, что взамен березовой рощи перед нами виднеется старая вырубка, поросшая редкими невысокими деревьями, а за ними укрывались несколько десятков странных на вид лучников, беззаботно рассевшихся и развалившихся по периметру поляны. Сами они были неказисты, тощеваты и страшноваты на лицо, клыкасты, с длинными, почти ослиными ушами, в зеленых набедренных повязках и онучах на босу ногу. Зато луки даже издалека казались отменными: длинные, тонкие, блестящие, словно лакированные, они, стоило только один раз на них взглянуть, вызывали у смотревшего ощущение невероятной мощи. Я невольно проникся уважением к их счастливым обладателям. Длинные стрелы с зеленым оперением, высовываясь из таких же зеленых колчанов, возвышались высоко над головой лучников. Только как следует разглядев стрелы, я невольно обратил внимание на руки, должные накладывать их на тетиву. Руки странных стрелков были непропорционально толстыми и длинными, едва ли не касавшимися земли. Да такими ручищами только тетиву и натягивать.