Ход волхва

— Прошу подождать одну минуту, — сказал он и быстро проскользнул за дверь, на которой не было никакой таблички, которая намекала бы, что здесь находится Малый Кабинет. Вышел практически сразу и кивком подтвердил, что можно заходить.

Владислав был один, хотя у Никиты была мысль о каком-то экстренном сборе молодых дворян, но ни Воронцова Васи, его тёзки Голенищева, ни Семёна Разумовского, ни тем более Юры Пушкина и его друга Володи Оболенского — того самого состава будущего Кабинета, призванного в помощь цесаревичу — он не увидел. Значит, разговор пойдёт тет-а-тет.

— Проходи, Никита, — наследник встретил барона на середине помещения, крепко пожал руку. — Точен как часы, учитывая, что ты ещё утром был в своём имении.

Владиславу хорошо был известен способ, по которому семейство Назаровых путешествовало между Вологдой и Петербургом, но не собирался таким образом оказывать давление на союзника. Меньшиковы тоже владели сетью портальных переходов, находившихся под тщательной охраной.

— Думаю приобрести собственный бизнес-джет, — в тон ему ответил Никита, по приглашающему жесту присевший в кресло. — Как думаешь, уместно будет?

— У тебя очень эффективная логистика, — цесаревич сел напротив, закинул ногу на ногу. — Мне бы такую в личное пользование.

— Я думал, сегодня будет заседание, — обведя взглядом пустой кабинет, Никита решил увести разговор в нужное русло. — Что-то личное?

— Есть несколько вопросов, которые я хочу с тобой обсудить, как с родственником, — немного помолчав, ответил Владислав. — Тамару я уважаю безмерно, только есть вещи, которые пока ей знать не нужно. Ты же не торопишься? Я имею в виду предстоящую операцию по поимке баронессы Сегрейв.

— Подготовка идёт полным ходом, но пока не было отмашки сверху, — Никита сжал подлокотники кресла.

— Это хорошо. В первую очередь речь об императоре, — кивнул Владислав. — Отец всё-таки решил снять с себя корону и передать её мне. Дело это не одного месяца, предстоит много подготовительных мероприятий, но в следующем году, что очень вероятно, я официально займу трон.

— Пока поздравлять не стану — улыбнулся Никита, а наследник отмахнулся с усмешкой. — А если серьёзно: в чём причина? Неужели свиток перестал воздействовать на организм?

— Есть много причин, о которых я говорить не стану, — цесаревич повертел на пальце перстень, на котором поблёскивал рубин. — Ты бы знал, с каким облегчением отец вздохнул, когда спецоперация обезглавила Ордос. И сказал, что теперь с его плеч свалилась самая тяжёлая ноша.

— Обезглавили, но не уничтожили, — возразил Никита.

— Да, согласен. Так и сказал императору, но он только загадочно улыбался. Возможно, отец знает гораздо больше нашего, поэтому так смело заявил о своём уходе. Есть у меня подозрение, что за моей спиной он будет дёргать ниточки, оставшиеся в его руках. Знаешь, сидя в тени, видишь гораздо больше.

— А вот здесь согласен, — Никита усмехнулся. — Но так даже лучше. Когда я готовил Его Величеству свиток, то рассчитывал поднять его жизнестойкость на довольно продолжительный срок. Возможные болезни и недуги смогут помешать здоровью, но я уверен, что двадцать лет, а то и больше, император уверенно протянет. Но я согласен с ним: пора передавать власть в твои руки, государь-наследник.

— Ой, давай без пафоса, — рассмеялся Владислав, махнув рукой. — Знал бы ты, как меня сейчас колотит. Приходится теперь на всех заседаниях бывать, не забывая, кстати, про свои обязанности посещать все городские мероприятия. По секрету скажу, Соня уже примеряет на себя роль императрицы. Встанет перед зеркалом и репетирует жесты, движения, мимику.

— Серьёзно к делу подходит, — с улыбкой ответил Никита.

— Ну да… — цесаревич опять покрутил перстень. — Про операцию, которую вы готовите вместе с графом Сумароковым и контрразведкой, я знаю. Отец в курс дела ввёл. Пока не буду отвлекать со своими расспросами, потом сам расскажешь. Там всё надёжно?

— На девяносто процентов, — волхв покачал головой. — Поверь, я делаю всё, чтобы заарканить баронессу одним броском. Если она уйдёт и в этот раз, найти её потом будет тяжело. Мы и сейчас не можем разыскать Стефанию Сегрейв. Она использует какой-то амулет или артефакт, позволяющий глушить все аурные излучения. Теоретически я могу сам создать такой, но у него будет иной принцип сокрытия.

— То есть подобные артефакты строго индивидуальны?

— Именно так. Здесь работает принцип опознавания «свой-чужой», — Никита соединил указательные пальцы друг с другом. — У Матео Висконти был доступ к ауре своей напарницы, как и у неё — к его «куполу». Это так называемый «парный ключ». Но теперь баронесса, со всей уверенностью утверждаю, уничтожила артефакт и создала другой.

— А пробовали у Матео выявить секрет доступа?

— У него не было никаких амулетов и артефактов, — качнул головой волхв. — Прихожу к мысли, что «ключ» — это некий энергетический скрипт, разрушаемый при малейшей опасности. Висконти был единственным человеком, через которого мы могли выйти на тайное убежище любовницы. Осталось только уповать на чувства Стеллины. Если она очень привязана к напарнику, то обязательно придёт. Только я не знаю, когда это произойдёт: через неделю или через год.

— Не хотелось бы растягивать это сомнительное удовольствие на такой срок.

— Она должна клюнуть, — убеждённо сказал Никита.

Операцию разрабатывали совместно с ИСБ и контрразведкой. Суть ловушки заключалась в том, что в нужный момент по тайным каналам британской или ватиканской разведки уйдёт информация, что Висконти и агента Маккартура в скором времени перевезут из Шлиссельбургской крепости в засекреченную тюрьму такого уровня, что туда невозможно будет проникнуть ни через Изнанку, ни через Инферно, не говоря уже об обычных попытках вытащить пленников с помощью вооружённого нападения на узилище. Теперь всё зависело от агентов, которые должны подбросить информацию в нужные руки, причём, по разным каналам, чтобы не возникло подозрения, что в игру вступили русские спецслужбы.

— Надеюсь, — Владислав простучал пальцами по подлокотникам незамысловатую дробь. — Всё хочу спросить. Какие у тебя отношения с Шереметевыми и Волынскими? Особенно с последними. Не пакостят? Я очень беспокоюсь, что после лишения Рода Волынских звания поставщика Двора Его Императорского Величества они затаят на тебя злобу. А ты ведь формируешь боевой клан. Представляю, какая оплеуха прилетит нашим аристократам, если они тебя попробуют куснуть.

— Главы Родов — люди разумные, — пожал плечами Никита. — А вот Велимир Шереметев и Борис Волынский — они со мной в контрах. Пока их держат за руку отцы, ничего не произойдёт.

— Они не старшие сыновья, — напомнил Владислав.

— Есть много способов взять власть в свои руки. Нет, я уверен, что никто из них не пойдёт на конфронтацию. Побоятся.

— Демонов? — улыбнулся цесаревич.

— Они же должны понимать, насколько я превосхожу их в боевом и магическом оснащении. Демоны — это оружие сдерживания. А вот свою Силу я демонстрирую только на врагах. Как бы это передать всем аристократическим Родам, мягко и ненавязчиво.

— Попробую уговорить князя Балахнина провести с ними вразумительные беседы, — кивнул Владислав. — А ведь ты скромно не упомянул Орден Гипербореев, который возглавляешь с некоторых пор.