Hold Me

— О’Брайен, — опускает глаза на свои пальцы, так что не замечает, как лицо учительницы вытягивается от удивления. Женщина чувствует, что все в кабинете смотрят на нее, ожидая реакции, и под таким давлением она вот-вот готова растеряться, но, как ни странно, выход находится тут же.

— Хоуп, — верно, нужно сделать так, чтобы всеобщее внимание было подарено другому, чтобы женщина смогла вернуть себе уверенность. — Иди к доске с учебником и начни читать биографию писателя, пока я заполняю журнал, — и она добивается желаемого, ведь теперь все кривые улыбки вызваны не ее замешательством, а тем, в каком смятении находится девушка, начав листать учебник, ведь даже не знает, о чем идет речь.

— Хоуп, — строже повторяет учитель литературы, отчего Эмили вскакивает с места, неловко ударившись об угол парты, идет к доске с таким видом, словно готовится встать под расстрел. Да, так и будет.

Довольная тем, как ловко манипулирует учениками, женщина приступила к записям, краем уха прислушиваясь к происходящему, чтобы быть «в курсе» событий.

— Чучело, давай, — парень с густыми бровями сложил руки на груди. — Вещай.

Девушка не может смахнуть покативший по лицу пот, мокрые пальцы оставляют следы на тонкой бумаге страниц, а голос звучит настолько неуверенно-отвратительно, что способность говорить сразу же пропадает. Все смотрят, пробивают дыры взглядом в теле Хоуп, которая готова свалиться, потеряв сознание, но вместо этого стоит ровно, сжав сухие губы.

— Чучело, это буквы, буквы, это чучело, — никак не угомонится парень. — Знакомьтесь.

— Читай уже! — Джизи зло улыбается, с блаженством понимая, что ей чертовски повезло занять нормальное место в классе среди остальных. В ином случае, она бы сейчас стояла там, у доски, обливаемая грязью.

Как удачно, что она прекратила общение с Эмили в пятом классе.

Хоуп уже не скрывает дрожащие руки. Она опускает глаза на учебник, но слова расплываются от нервов, скачущее сердце уже должно разорваться на части, но этого не происходит, а ведь лучше бы произошло. Чего зря «глотать» все это? Есть ли смысл в терпении?

Есть ли вообще смысл продолжать свое существование?

***

Столовая — место, где ученики могут ненадолго расслабиться, пообщаться и хорошо поесть. Шумный, полный голосов и смеха зал, за каждым столиком которого сидят группки друзей. И да, меня вы там вряд ли встретите.

Мне отвратна одна лишь мысль о том, что придется кушать у всех на виду. Думаю, именно из-за издевок во время приема пищи, я больше не могу нормально питаться, когда рядом люди, даже, если это родители. Так что, схватив купленную в ларьке через дорогу булку, я решила направиться на задний двор школы и поесть рядом с этим несчастным бассейном.

И сегодня не должен быть такой день.

Такой солнечный и теплый, что от обиды куски булки застревают в сухом, сжимающемся горле. Сижу на лавке в тени под деревьями, шелест еще зеленых листьев успокаивает, избавляет от того напряжения, что оседает в груди после первой половины учебного дня. А ведь у меня впереди еще вторая. Вздыхаю полной грудью, поправляя рукава синей кофты, чтобы они закрывали запястья. Откусываю булку, давясь, когда до ушей доносятся шаги. Вскакиваю, встревожено оглядываясь, и за угол здания, касаясь пальцами белой кирпичной стены. С опаской выглядываю, хмуро уставившись на парня, который занимает мое место на лавке, роясь в карманах куртки. Что ж, у этого новенького настоящий талант.

Или, быть может, ему нравятся те места, что и мне?

Немного теряюсь, понимая, что О’Брайен — так ведь его зовут? — вынимает пачку сигарет, даже не осматривается, чтобы убедиться, что его не поймают. Курить на территории школы запрещено, но его, думаю, вряд ли заботят эти мелочи. Наблюдаю за тем, как белые облака никотина поднимаются в воздух, бесследно растворяясь, парень закидывает голову, словно получая неописуемое наслаждение от каждой «затяжки».

Опираюсь ладонью на стену, отходя дальше, чтобы скрыться, но от резкого хруста по спине бегут мурашки. Разворачиваюсь, сразу же опустив лицо, чтобы не смотреть в глаза девушкам из моего класса. Среди них стоит Джизи — моя лучшая подруга, которая в пятом классе по непонятной для меня причине прекратила общаться со мной, хотя знаем мы друг друга с пеленок. Кажется, именно с того момента я хорошо ощутила на себе груз, осознала, в какую ситуацию попала, ведь кроме Джизи ни с кем не общалась. Мне этого не нужно было, тем более она принимала меня такой, какая есть.

А сколько воспоминаний… Господи, мы и день провести друг без друга не могли: ночевали вместе чуть ли не неделями, одевались одинаково, ходили на кружки, плакали, расставаясь на лето, делились самым сокровенным и строили планы на совместное будущее.

А теперь рыжая девушка стоит напротив, среди тех, чьи улыбки не предвещают ничего хорошего. И мне до сих пор не известно, рассказала ли Джизи всем остальным то, что я доверила ей в начале пятого класса…

***

Черт возьми, сегодня просто не должен быть такой день.

Вот, что крутится в голове парня, спокойно пускающего дым в голубое небо. Запах хлорки хорошо сочетается с никотином, так что, как О’Брайен не старается, но его начинает клонить в сон, что очень необычно, если учесть факт его бессонницы в последние несколько… Несколько месяцев.

Ему нравится эта тишина, но даже ее нагло рушат голоса и смех. Парень опускает взгляд на нарушителей спокойствия: пятеро девушек идут к бассейну, громко напевая какую-то песню. Одна из них поднимается на бортик, но не решается подходить ближе к краю, словно в измученной душе еще осталась жалкая надежда на то, что получится избежать «купания». Среди девушек сразу замечает рыжую Джизи, и ее слова эхом отдаются в голове: «Мы сегодня учили плавать нашу одноклассницу».

Затягивает. Сидит сутуло, не двигается, чтобы не привлекать к себе внимания. Смотрит на девушку с волосами цвета угля, ожидая ее последующих действий. Сопротивление? Интересно, ей знакомо это понятие?

Она делает шаги к краю.

Кажется, нет.

— Дилан? — Парень слишком глубоко ушел в себя, поэтому не заметил, как к нему подобралась Джизи со своей прежней широкой улыбкой. Дилан медленно перевел на нее взгляд, борясь с желанием вовсе игнорировать ее присутствие. Девушка садится рядом на скамейку, вытянув ноги:

— Мы живем под одной крышей, но так и не познакомились нормально.

Всплеск. Хоуп исчезла под водой под дикий гогот одноклассниц. Джизи смеется, явно считая это забавным. Неплохо, когда есть тот, на ком можно вынести свою злость. Это очень удобно.

Эмили появилась на поверхности, громко вдыхая, и Джизи нагнулась вперед:

— Как водичка?

Хоуп игнорирует вопрос, медленно подплывая к бортику, чтобы выбраться, и в этот момент из задней двери зала выходит мужчина, лет тридцати в спортивной форме. Девушки тут же сорвались с места, убегая за угол здания, а Джизи и Дилан остались сидеть на лавке, пока Эмили выбиралась из воды. Этот мужчина — тот самый учитель физкультуры, поэтому последствия были ожидаемы.

— Хоуп! — Его голос взрывает голову парня, который скорчился, затянувшись в последний раз. Эмили с равнодушием бросила взгляд в сторону учителя, который прорычал вполголоса:

— За мной к директору. Объяснительную писать будешь.

Хоуп не смотрит на Джизи, которая изучает лицо парня с особым интересом, начиная задавать вопросы, чтобы больше узнать о нем, но парень искоса смотрит на Эмили, даже не пытаясь отвечать. Хоуп быстро заходит в зал, не поправляя мокрую одежду.

Сопротивление. Умение постоять за себя. Гордость. Защита своего «я». Унижения. Упадок. Терпение.