Холмы Фэйри: Дэстини

— Да! Да! Да!

Какаду отплясывал нечто, напоминающее чечетку, нагибая шею и тряся головой в черной самодельной бандане.

— Шапку! Она сняла с тебя шапку! Бе-бе-бе! Махоуни поймали!

— Но как? — со слезами в голосе вопросил человечек. — Меня нельзя поймать руками, я неуловим. Отдай мою шапочку!

— Ты бы видел, как она пикси на лету хватает, — гордо сообщил Кортик, по-родительски гордо меня оглядывая. — Но ближе к делу. Великолепная, личная шапка, единственная в своем роде, в обмен на информацию о месте клада. Любого, главное, чтоб не последние деньги кого-нибудь, а то Дэс их не возьмет. Пусть будет старый, не известный людям клад, доступный и недалеко отсюда. И его должно хватить на оплату зарядки артефакта высокого уровня.

Чешущий в рыжем затылке Махоуни грустно покачал головой и начал говорить, с тоской поглядывая на свой изъятый головной убор. Даже жалко его стало, но и в рабство мне не хотелось ни капельки. Пришлось молча слушать как они с попугаем заключают договор

Глава 15. Знакомства на улице ИтамИтут

Через пять минут мы с Кортесом уже бодро двигались дальше. Направили нас на улицу с необычным названием «Итам-Итут», надо было идти быстро, пока не начнет темнеть.

— Я так и думал, — довольно стрекотал попугай, — они тебя вообще за угрозу не воспринимают. Ты на вид безопасная, но вот почему их нутро тебя не опасается, это вопрос. Добрая ты слишком, мыслей хитрых нету, может в этом причина. Он должен был дернуться, избежать, нырнуть, протечь как сквозь пальцы. Это же магия малого народца, уметь быть неуловимыми, незаметными. А ты с него раз, и шапчонку стянула, ха-ха-ха! Ловчая добрая Дэс.

Я пылала щеками. Как бы не смешна была ситуация, хорошо, что Кортик столько условий оговорил. Надо к Махоуни с тортиком прийти и про клад хорошенько расспросить. А там, глядишь, деньги появятся и верну клад на место.

Неожиданно меня ласково погладили по попе.

— Человеческий обычай, показывающий симпатию к девушке, — с удовольствием произнес низкий сильный голос.

Остолбеневшую, меня обошла крупная мужская фигура. Молодой парень, с приятным открытым лицом и широкими бровями. Джинсы ладно сидели на мускулистых бедрах, спортивный пиджак распахнут, белая футболка с улыбающимся солнцем смотрелась мило и уместно. Обычный студент, каких на улицах много, если бы не знакомое затуманивание в районе его левого уха.

За его спиной высились еще двое.

— Необычно, — сказал более худощавый, с волосами, забранными в хвост, — мне сказали, мужчинам надо жать руку. Но так здороваться с женщинами даже интереснее.

Когда девочки обсуждают наглых парней, обычно вспоминают развязную речь и раздевающие взгляды. На таких молодых людях словно печать, я очень опасен, беги от меня подальше. Но словно бабочки на огонь летят девушки в объятия плохишей, вспыхивая коротким счастливым светом и быстро сгорая.

Стоящие передо мной молодые люди выглядели воспитанными джентльменами, холодные, прямые в струну, чистенькие, в дорогой фирменной одежде. На их джемперах ползли крокодилы и били клюшками крошечные фигурки, играющие в поло.

Ни один из них не выглядел хулиганом, а самый ближний, в белой футболке, даже улыбался тепло. Но опасностью повеяло так, как от Йовиля полыхало только в минуты ярости.

— Доброго вечера, я Брэн, мы встречались сегодня в «Поющих лесах». Если мы пройдем еще немного вперед, ты меня обязательно узнаешь.

Хорошо, что он представился сам, и мне не придется делать вид, что я его не узнала под фэйри-личиной. Парень с изуродованным ухом-Меткой, слишком коротко стриженный по сравнению с остальными сидами. Я тебя узнала.

— Добрый. Но лучше так не здороваться, — вежливо сказала я, — у нас это считается фамильярным. Если вы не понравитесь девушке, она ударит вас по щеке.

— Ударит? — потрясенно переспросил третий, чуть меньше ростом, чем остальные, он держался чуть поодаль.

— Но Йовиль…

— Мистер Йовильрух — мой временный работодатель, — сказала я, бросая быстрый взгляд на Брэна, — он берет у меня небольшие консультации. И некоторую невоспитанность с его стороны я вынуждена принимать.

— Надеюсь, я вас не обидел этой ошибкой? Мир Людей для нас совершенно нов. Я, например, осенний, а мы, в отличие от летних, бываем здесь редко. Ты правда могла меня ударить?

Разговаривал он очень осторожно, поглядывал с искренним любопытством, но меня насторожил сам факт его подхода. Йовиль упоминал, что на чужую куколку может позариться только королевская кровь. Пока единственным, кто, зная о правах некоего другого сида, спокойно подошел ко мне с предложениями, был консорт Шиэл.

— Не обидели, да и я не из тех, кто бросается сразу в драку. Хотя человеческий парень на вашем месте бы извинился.

Фэйри мелькнул улыбкой, но промолчал.

Мы медленно шли по улице. Дома становились все ниже, под ногами началась гранитная брусчатка вместо привычного асфальта. Пора было отвязаться от странных парней, клад с ними поискать не получится, но Брэн, увидев мои начавшиеся переглядывания с попугаем, схватил меня за руку.

— Я Брэндилах, Наследник Осенней Короны. Ты назовешь свое имя для меня?

— Дэстини Сэвидж, — было очень сложно казаться спокойной, когда так нервничаешь. Я не ошиблась, парень с янтарно-искристыми глазами и теплыми сильными руками оказался слишком высокопоставленным сидом. Как жаль.

— Если хочешь, мы можем прогуляться.

— Не могу, — я чуть не поблагодарила за предложение, но вовремя прикусила язык.

— Ты не его кукла, — вдруг выпалил он, — я задал Йовилю прямой вопрос и не получил ответа. Кто ты ему?

Сид упрямо шел рядом, хотя его приятели молчали и поглядывали удивленно. Моя несколько помятая персона получила дополнительную волну внимания, от которой хотелось присесть и закрыть голову руками.

Сиятельный Брэн, решив произвести на меня впечатление, дал своему флеру растечься теплыми брызгами по моей коже. Не горячо, а знакомясь. Не знала бы и не заметила. Его флер ласкал, игривыми лучиками отразился во все менее человеческих глазах принца.

Незаметно для меня с них со всех сползла иллюзия человеческой внешности. И теперь по улице, обступив меня со всех сторон, шли три волшебных сида в развевающихся шелковых одеждах.

— Я не вправе обсуждать детали контракта, — насколько возможно спокойно сказала я, — вынуждена вас оставить, уважаемые. Меня ждут дела.