Холмы Фэйри: Дэстини

— Молодец, что приютил мою девочку, я тебя запомнил. А вы, — он посмотрел сначала на пикси, потом на попугая, — останетесь здесь, пока я не позову. Не мешать!

Все-таки сид был чем-то недоволен, легкий след раздражения скользил в голосе, оставляя шероховатости на словах, и они становились остро колкими, прохладными. Полицейский Весеннего Двора вытянул оглядывающуюся меня из лавочки и тихо спросил:

— Что нужно было Брэндилаху? Говори правду, Дэс. Ненавижу, когда вы, люди, лжете. Он хотел тебя или расспрашивал обо мне?

И невесомый покров флера, как фата невесты, упал на мои волосы.

Глава 17. Маленький сад на городской улице

Я и сама не очень понимала, что нужно Брэндилиху. Так и сказала сиду. Дескать, осенний сид звал погулять, спрашивал кукла или нет, я от ответа ушла, нанимателя не подставила.

Говорить было не сложно, в этот раз флер ощущался скорее мешающей дымкой, дышать и думать не мешал. На всякий случай я опустила глаза, помня, как недовольно отреагировал принц осени на мое равнодушие к его флеру. Может быть сиды любят восторги в ответ, надо постараться воспроизвести радость. И я, насколько могла, вспомнила недавнюю эмоцию ликующей удовлетворенности во время надевания кольца на палец.

Когда Йовиль повернул меня к себе за подбородок, надеюсь, он увидел уже умеренно счастливое лицо. Все-таки с кольцом удачно получилось, этому я действительно была рада.

— А разве флер можно использовать на территории людей? — осторожно задала я вопрос.

— В наших клубах и здесь, на улице «ИтамИтут», считай, девочка, мы на земле Холмов. Да я сейчас и не влиял особенно. Ты мне интересна, магия сама начинает вырываться, — сид явно подобрел после моего ответа о Брэндилахе, — я тебе тоже не безразличен, ты сейчас принимаешь флер, становишься счастливее, более здоровой. В ответ вы, люди можете делиться с нами эмоциями. Это обмен. Ведете себя правильно — получаете долгую и счастливую жизнь, а нашу делаете… ярче.

Магия истончилась и исчезла под ветром. Словно убрали приласкавшую ладонь.

Угу, очень интересно. То-то Брэн обеспокоенно упоминал, что у них во Дворе люди быстро стареют. И я прекрасно помню равнодушные лица танцующих девушек в весеннем клубе, без эмоций, без реакций на окружающих. Не так все просто с вашим флером. Да и я его сейчас чувствовала как-то по-другому, нежели в первый раз.

Мы шли медленно. Сид выглядел спокойным и перестал меня нервировать. Чувство опасности просигналило отбой и я, расслабившись, начала смотреть по сторонам.

Сад фэйри был виден еще на подходе. Величественные деревья и цветущие кусты, выросшие без всякой нарочитой геометричности и ровных линий, сочетались в естественную неброскую гармонию. Если бы меня спросили, можно ли одним словом отразить впечатление, я бы предложила «Умиротворение».

— Завораживающе красиво, — прошептала я, останавливаясь перед входной аркой.

Небольшой сад прямо на городской улице выглядел словно вырос сам, без чьей-либо помощи. Аккуратные дорожки из камешков витиеватыми росписями вились по ковру из трав. Между деревьями мелькали фигуры гуляющих, но голосов не было слышно, только нежное пение птиц.

— Позволь подарить тебе браслет взамен твоих старых, один мне, один тебе, — на небольшой полянке Йовиль обернулся ко мне, одновременно вытряхивая из мешочка и протягивая на открытой ладони два тонких золотых браслета.

— Это так любезно с вашей стороны, но не нужно, мне дороги старые, — пробормотала я, отодвигаясь.

— Позволь я примерю, не принимай поспешных решений, Дэс, — он ловким быстрым движением оказался близко, почти припирая меня к стволу дерева, — посмотришь, как это будет красиво.

Сид улыбнулся, сверкнул изумрудами нечеловечески прекрасных глаз. И флер вырвался, ударив, точно и жестко. Сминая мою уверенность как бумагу, подавляя волю, окутывая.

Того всепоглощающего восхищения и жажды касаний, внимания сида я не чувствовала. Тяжело и душно дышать, нет сил ничего делать, но потерпеть вполне можно.

Зажмурившись, я сжалась в клубок.

— Маленькая Дэс, — прошептал Йовиль, целуя меня в закрытые глаза.

Бесконечно приятно, и было бы еще лучше без оглушающего воздействия. Даже в переулке у «Поющих Лесов» мне нравилось больше.

Горячие пальцы погладили по щеке и уверенно побежали вниз, зарываясь в слишком большой, как я сейчас поняла, вырез у горла, надрывая ткань и охватывая ладонями освобожденную грудь, — сними свои браслеты, надень мой.

Щеки вспыхнули огнем, стыдно стало до боли и отчаяния. Руки висели гирями, не поднять, не защититься. Меня бесстыдно трогали и раздевали в общественном месте, приводя в негодность платье, уговаривая как капризничающего щенка. Йовиль ничем сейчас не отличался от пристававшего днем развратного консорта.

Не размениваясь на легкое дуновение ауры, сид бил флером как молотком. Но теперь вместо желания я испытывала все большее раздражение от своей зависимости, оттого, как пугал и восхищал одновременно, как делал беспомощной.

— Нет, — еле слышно прошептала я. Задохнулась воздухом. Собралась. И уже более уверенно. — Нет.

— Отойди от девушки, весенний. Ты же слышал, она сказала: «Нет», — хлестко раздалось рядом.

Йовиль очень аккуратно, почти нежно прикрыл обнаженную часть груди надорванной тканью ворота и повернулся к нарушившему наше уединение Брэндилиху.

— Валь-де-валь, — сказал он, — смотрим пункт отношений между девушкой, предназначенной в спутницы, и ее сидом. Ты вмешиваешься, Наследник.

— Это мое право по силе крови. Но дело не в этом. Девушка еще не решила, она говорит «Нет», а ты хочешь успеть до завтра, торопишься, Рука. Чем не пример как вы, весенние, готовы преступать дух закона, соблюдая лишь букву.

Мой наниматель сделал шаг навстречу наглецу, время текло обманчиво медленно, оба словно шли по тонкому льду.

Зато меня оставил флер, какое же это облегчение. Оглядываясь в поиске вариантов бегства, потому что сейчас мое чувство опасности било в набат, я обнаружила, что мы уже не одни. На поляну вышли и молча стояли около шести сидов, включая двух ранее мне знакомых спутников Брэна.

На меня никто не смотрел, я так, разменная монета в споре явно другого масштаба.

— Положение о спутницах сегодня еще в силе, — вокруг Йовиля заклубился флер, сейчас заметный невооруженным глазом, как искры в тумане, — даме я нравлюсь. Ты в своем праве Брэндилах, но я очень не советую им сейчас воспользоваться. И я запомнил, что Осень говорит о Весне.

— Передашь королеве? Осень чтит Валь-де-валь, нам нечего скрывать. Я не подниму вопрос об этом небольшом недоразумении, если ты уберешь браслеты.