Холодное Сердце Железных Королевств

План был прост и незамысловат, но против ослеплённого яростью битвы карателя он сработал идеально, и тот не просто купился на уловку, а вошёл в клинч с дикарём, заблокировав его топор саблей, превратившись в идеальную мишень. Ханс, всё же умудрившийся кое-как совладать с лошадью, не успевал сделать ничего, потому что со сломанным мечом он не мог колдовать, не умея плести чары без подсказок своего клинка. Но, внезапно, решётка на горбу этого чудного конструкта озарилась зеленоватым блеском, а из возникшего буквально из ниоткуда пятна черноты вывалилось нечто. Тарны даже не успели понять, что именно их сразило. В следующий миг воин с копьём уже лежал на снегу с разорванной грудиной, а здоровяк с топором обмяк, падая на капитана, после того, как увенчанная жуткими стальными когтями рука вырвала его сердце.

– И чему же вас теперь в академиях учат?
– с укором проговорила закутанная в лохмотья, перемежавшиеся кусками брони, горбатая старуха, поднимая на раскрытой ладони сердце дикаря, что вспыхнуло зелёным пламенем. Наместник и капитан замерли, с ужасом наблюдая, как дым от этого огня начал извиваться, огибая ведьму изогнутыми петлями прежде, чем влиться в пустые глазницы черепа, привязанного к её посоху. А чародейка, стряхнув пепел с руки, продолжала негромко ворчать: - И не дадут же старой покоя. Всё приходится самой делать...

И словно этого было мало, из остальных трупов тоже вырвались потоки зеленоватого дыма, но на этот раз они тянулись за сгустками, которые были похожи на сотканные из тумана черепа с разинутыми в беззвучном вопле челюстями. Ханс с карателем даже не дышали, потому что понимали, какое страшное зрелище им довелось увидать - на их глазах ведьма извлекала души поверженных врагов. Повинуясь взмахам когтистых рук, они взвились вокруг колдуньи, и увлекаемые кругами чёрных рун, влились в тот же череп, от чего желтоватая кость приобрела болезненно зеленоватый оттенок. Удовольствовавшись содеянным, старуха подняла посох вверх, после чего с силой ударила им оземь. Переполненный магической энергией череп рассыпался в прах, а руны, что казались сотканными из самой тьмы, вспыхнули ярко-зелёным светом. И от того места, куда пришёлся удар посоха, по снегу прокатилась небольшая, но отчётливо видимая волна. Тревожно заржали перепуганные кони, а сани жалобно скрипнули, когда их потревожило столь внезапное землетрясение. Или снеготрясение, если быть точным. И только отдалённые вопли, звучавшие то тут, то там, чтобы через секунду оборваться, свидетельствовали от страшной силе чар Старой Ведьмы Хардова.

– Ну, теперь-то и поговорить можно.
– произнесла старуха криво ухмыльнувшись, устремив тяжёлый взгляд своего единственного глаза на капитана.
– Вижу, ты не подвёл меня.

– Я исполнил твоё предсказание.
– всё же выдавил из себя Краснов, после чего резко развернулся к своим саням и достал косу поверженного друида, протянув её ведьме.
– Твой враг был повержен.

– Оставь эту штуку себе. Похвастаешься перед начальством.
– с презрительной улыбкой бросила колдунья, небрежно махнув рукой. Отстранив капитана посохом, она подошла к саням, бросив мимолётный взгляд на эльфа, что валялся без чувств чуть ли не с самого начала заварухи. И аккуратно убрав выбившуюся прядь серебристых волос с лица Эльзы, погладила остававшуюся в беспамятстве пленницу по голове своей когтистой рукой, тихонечко обронив: - У тебя же есть трофеи и поценнее.

– При всём уважении, вы заберёте её только через мой труп.
– чуть ли не прорычал каратель, буравя взглядом спину колдуньи. Уже успевший спешится, Ханс было направился к саням, но замер в двух шагах от цели, увидев как напрягся хадорец, перехвативший саблю поудобнее. Создавалось впечатление, что ради выполнения задания Краснов был готов наброситься на кого угодно. И даже то обстоятельство, что стоявшее перед ним существо невиданной силы было фактически бессмертным, его нисколечко не смущало.

Но что было хуже всего, наместник поймал себя на мысли, что больше не слышит ни выстрелов, ни голосов солдат, ни конского ржания. Все звуки исчезли, словно попрятались куда подальше, боясь помешать их беседе. Кинув быстрый взгляд по сторонам, он с ужасом осознал, что не видит ни леса, ни поля боя, ничего. Только пелену явившегося неизвестно откуда белого тумана, что теперь стеной окружал тот маленький пятачок, где они находились, отсекая его от всего остального мира.

– Будь осторожен в своих словах и желаниях, а то они могут стать реальностью.
– ответила каким-то замогильным голосом Старая Ведьма Хардова, отстраняясь от саней и пристально глядя в лицо хадорца, чья дерзость уже давно перешла в безрассудство. Эта игра в гляделки продолжалась всего несколько секунд, а молодой кастелян так и не успел решить, стоит ли ему удрать сейчас, вскочив на коня и пустив того галопом, ломиться сквозь лес куда глаза глядят, или всё же дождаться развязки. Ведь прошлая встреча с этим созданием закончилась вполне мирно. Да и найдёт ли он тот самый лес, или будет обречён вечно скитаться в этом колдовском тумане? Но старуха внезапно фыркнула, продолжив уже привычным скрипящим голосом: - Да и ни к чему это. Мне не она нужна.

– А если не она, тогда кто? Или что?
– удивлённо спросил каратель, опуская саблю. Всё же обезболивающее сказывалось на его мышлении, ведь раньше он не был таким тугодумом, а сейчас даже простая смена темы вызывала у него растерянность.

– Ты вообще слушал, что я тебе говорила в прошлый раз? Я дала тебе силу в долг, и теперь пришла получить плату.
– напомнила ведьма, и указав стальным когтем на голову варлока, что так и болталась на боку капитана.
– Это.

Теперь даже Ханс был в замешательстве. Неужели это создание, прошедшее сквозь бессчётные века, явилось сначала в их лагерь, выдав капитану силу в обмен на жизнь своего врага, а теперь сюда, перебив кучу тарнов и спася их жизни, только ради одной отрубленной головы? И всё это ради того, чтобы пополнить коллекцию черепов? Так в этих лесах и горах осталось столько трупов, что можно набрать пару сотен вообще без каких либо усилий. Или тут замешано что-то большее? Молодой кастелян слышал много страшных историй о тёмной магии и запретном искусстве оживления мёртвых - некромантии. Но он не мог понять, какой прок может быть от мёртвой головы, и уж тем более не мог даже представить, что с ней сделает такая могучая колдунья.

– Да ради бога.
– не задумываясь ни на секунду ответил Краснов, воткнув саблю в снег и доставая нож из ножен на поясе. Складывалось такое чувство, что варкастер был и сам рад избавится от этой ноши. Быстрым движением срезав узел, он поднял свой варварский трофей за волосы, и передал прямо в когтистые руки чародейки. А пока та внимательно изучала доставшуюся ей голову, почистил лезвие и отряхнулся от остатков волос, словно боялся, что они могут его испачкать.

– Чудесно, просто чудесно...
– бормотала ведьма, вырезая когтем на лбу погибшего варлока непонятный знак. Смотреть на то, как она колдует, было противно, но в то же время чертовски любопытно. А старуха уже вовсю шептала наговоры, держа на вытянутой руке отрубленную голову, вокруг которой начали закручиваться чёрные руны заклинаний. И к изумлению людей наблюдавших за этим чудовищным ритуалом, застывшие веки дёрнулись, открыв застекленевшие глаза, в которые возвращалась жизнь.

– Ты...
– прошептала голова друида, выпученными глазами уставившись на чародейку.

– Вижу, ты узнал меня.
– с улыбкой произнесла колдунья, явно наслаждавшаяся беспомощностью своей жертвы, которой только и оставалось что вращать глазами и строить гримасы в отчаянной попытки вырваться из её когтей. Варлок даже попытался колдовать, начав бормотать заклинания, но он так и не смог призвать себе на помощь магию.

– Я ничего не скажу тебе, ведьма!
– буквально выплюнула голова друида, заходясь в бессильной злобе.

– Твой бог отвернулся от тебя, Доргмад Чистильщик, чёрный друид Круга Орборса.
– торжествующе произнесла Старая Ведьма Хардова.
– И ты расскажешь мне всё, что знаешь. Даже то, что ты успел позабыть давным-давно.

– Тебе не сломить мою волю!

– А я и не буду её ломать. Я просто подчиню её.
– совершенно спокойно произнесла старуха, глядя на то, как на лице варлока всё отчётливее проступало отчаяние.
– И ты будешь служить мне ещё долгие годы. Твоя сила укрепит мои заклинания, а твои знания раскроют планы твоих собратьев.

– Нет! Не бывать тому!
– в отчаянии выкрикнула голова варлока. Хансу даже показалось, что слёзы проступили на его глазах.

– Ты знал, на что шёл, когда повёл своё войско на Седую Гору.
– с ехидной усмешкой произнесла ведьма, воткнув свой посох в снег, и начав вырезать когтем на коже друида новые знаки, негромко приговаривая: - Так что прими свою судьбу, как подобает настоящему мужчине.

Нечеловеческий крик друида заглушил слова заклятий, что бормотала себе под нос чародейка, но не лишил их силы. Не способные выдавить из себя ни звука, наместник и капитан наблюдали, как вспыхнули вырезанные колдуньей знаки, а с головы варлока начала облезать плоть, что таяла подобно воску, растворяясь в зеленоватом пламени. Отчаянный вопль погибающей души захлебнулся, когда в руке старухи остался только голый череп. И то самое потустороннее пламя погасло, оставив после себя только два зеленоватых огонька, подобных уголькам, тлевшим в опустевших глазницах. Ещё несколько заклятий и пара взмахов когтистой рукой, и ржавая цепь на посохе, которой раньше был прикован другой череп, ожила. Подобно змее устремившись к новому трофею, она впилась своими зубьями в голую кость, намертво приковав его к этой зачарованной палке, украшенной резьбой в виде кричащих лиц, что перетекали из одного в другое.