Холодное Сердце Железных Королевств

– Как я и думала...
– протянула Старая Ведьма Хардова, внимательно глядя в пылающие глаза нового черепа.
– Это было единственное войско, что успели собрать друиды. Слишком внезапной оказалась эта зима даже для них.

– А сколько ещё дикарей осталось в лесу?
– неожиданно спросил каратель, который, казалось, был не способен мыслить ни о чём, кроме продолжения охоты.

– Это не важно. Всё равно они больше не посмеют ни на кого напасть. Тарны храбры только когда перевес на их стороне, или когда их гонит в бой кто-то, кого они боятся больше своего врага.
– спокойно объясняла чародейка, деловито поправляя свои растрёпанные одежды. Хотя назвать эти рваные обноски одеждой позволяло только их количество, а так же некоторое количество украшений из костей и перьев.
– Но теперь, без помощи друидов, они снова превратились в стаю напуганных дикарей. Сейчас они способны думать только о том, как поскорее убраться отсюда, забиться обратно в свои норы, да зализывать раны.

– Спасибо за то, что помогли нам справиться с ними.
– поняв, что хадорец не в состоянии вспомнить об элементарных правилах вежливости, всё же вступил в беседу Ханс, отвесив своей собеседнице глубокий поклон. В конце концов, нужно быть благодарным за спасение, кто бы ни вытащил тебя из неприятностей.

– Да пустяки, не стоит благодарности.
– отмахнулась своей когтистой рукой ведьма.
– Вы сделали для меня гораздо больше. Одной мне было не совладать со всем этим. Столько дел навалилось разом, что мне, старой, и не управиться.

– Мы рады, что смогли вам помочь.
– продолжил молодой кастелян, перейдя к главному: - С вашего позволения, мы бы хотели продолжить наш путь.

– Мы должны доставить пленницу в Аренделл как можно скорее.
– резко оживился капитан, услышав знакомые слова. Всё же дисциплина была вбита в него как следует, и даже под воздействием всей этой алхимической дряни и откровенного безумия последних дней, он всё ещё помнил о полученных приказах.

– Об этом не беспокойтесь. Я уверена, что вы быстро доберётесь до замка. Но будет нехорошо отпускать таких приятных и учтивых молодых людей без подарка.
– с улыбкой сказала старуха, подходя к карателю.
– Ты сумел изменить свою судьбу. Само по себе это уже великая награда. Но позволь дать тебе ещё один совет: не отказывайся от человечности. Ты же не варджек. Не машине уготована твоя новая судьба, а человеку. И только человек сможет ей следовать. Ну и про то, что я тебе раньше говорила, тоже не стоит забывать.

– Спасибо за совет.
– не без труда проговорил каратель, пытаясь уловить смысл услышанного. Если бы его лицо не было замотано бинтами, на нём бы наверняка отобразился напряжённый мыслительный процесс, в который он погрузился в попытке понять очередное туманное предсказание. И увязать его с предыдущим, не менее мутным пророчеством.

– За то, что ты исполнил обещание и принёс мне голову моего врага, я оставлю данную тебе силу. А за то, что ты сумел захватить ведьму живой, я удостою тебя новой наградой.
– торжественно произнесла Старая Ведьма Хардова, подняв вверх правую руку, окружённую чёрными рунами, отчего её когти засверкали, а между ними повисли дуги колдовских молний болезненно-зелёного цвета. Краснов, погружённый в раздумья, даже не успел дёрнуться, когда старуха резко выкинула руку вперёд, направив эти молнии ему в грудь. Поражённый этим разрядом, варкастер выгнулся колесом, после чего повалился навзничь.

– И ты, тринадцатый сын тринадцатого сына, тоже достоин награды.
– произнесла старуха, поворачиваясь к ордцу.

– Не знаю, достоин ли я...
– начал было отнекиваться Ханс, которого совсем не вдохновляло неподвижное тело карателя.

– За то, что ты не дал убить Эльзу Аренделл, я дарую тебе знания.
– торжественно провозгласила Старая Ведьма Хардова, поднимая свою когтистую руку, вокруг которой снова начали закручиваться руны. Вид нацеленного тебе в лицо стального клинка размером с приличный кортик совсем не внушал доверия. Попытка отвертеться от предстоящей экзекуции не увенчалась успехом. Сделав шаг назад, молодой кастелян упёрся спиной в холодную сталь механической ноги проклятого конструкта, который отрезал путь к отступлению. Да и как может смертный противостоять такому могучему существу?

– Отныне ты сможешь полностью использовать свои силы. Распорядись ими мудро, Ханс из Южной Хезы.
– медленно говорила колдунья, пока её коготь медленно приближался к его голове, уткнувшись остриём прямо в лоб. И рунические круги, что вращались вокруг руки ведьмы, начали изменяться. Знаки меняли форму и цвет, закручиваясь в невероятном калейдоскопе, покуда лезвие, подобно раскалённому пруту, погружалось в голову, буквально выжигая в его памяти новые знания. И теперь эти символы складывались в магические формулы заклятий. Стихия огня раскрывала свои тайны. Огненные шары, стрелы, стены и даже клинки - вся эта информация обрушилась на его разум столь стремительно, что её невозможно было осознать.

Казалось, что время остановилось, а пытка тянулась целую вечность. И самым мучительным был отнюдь не воткнутый в лоб стальной коготь, а весь тот невероятный объём знаний, что были насильно втиснуты в голову столь стремительно. Когда же всё закончилось, и старуха убрала свою руку, наместник не мог больше стоять на ногах. Все его чувства были оглушены, а мир вокруг плыл за гранью сознания, которое лихорадочно пыталось хоть как-то систематизировать и распределить новые воспоминания. Гул в ушах заглушал все звуки, и только скрипучий смех ведьмы пробивался через эту пелену, чтобы вскоре затихнуть.

– Наместник!
– крикнул кто-то, схватив Ханса за плечо, при этом продолжая лихорадочно причитать: - Вы не ранены, милорд? С вами всё в порядке?

– Ничего страшного.
– с трудом выдавил из себя молодой кастелян, не без помощи стражника поднимаясь на ноги.
– Где вас так долго черти носили?

– Мы спешили, как могли, но в этом чёртовом тумане хоть глаз выколи, дальше вытянутой руки ничего не видать. - начал поспешно оправдываться оплошавший страж.
– А как только он расступился, так мы уже рядом были. А тут...

– Что с тарнами? У нас раненых много?
– оборвал этот безудержный поток Ханс, у которого и без того голова была готова вот-вот взорваться. Схватившись за виски, он изо всех сил старался не сойти с ума, сосредоточившись на чём-то более материальном и привычном. И вспоминая о том, ради чего они вообще попёрлись в эти горы, задал главный вопрос: - Что с пленницей?

– Всех перебили, милорд. До одного. А потерь почитай и нет. Так, двое раненых. С ними уже работает санитар.
– радостно заявил боец, но потом резко осёкся. Казалось, что он колебался, стараясь подбирать следующие слова так, чтобы они не звучали как оскорбление. Наконец, собравшись с духом, он наклонился поближе и почти прошептал: - На месте. Вроде бы даже дышит.

– Что значит "вроде бы"?
– удивился такой неопределённости наместник.
– Ты проверял?

– Нет, милорд. Мы опасаемся, что она очнётся. Ведь если она нападёт...

– Для этого есть капитан, который уже один раз пленил ведьму.
– устало произнёс молодой кастелян, с укором посмотрев на стражника.
– Где он, кстати?

– Да тут рядом.
– боец махнул рукой в сторону саней.
– Лежит и смотрит в небо.

Повернувшись в указанном направлении, Ханс увидел капитана, что до сих пор валялся там, где упал. Пар, вырывавшийся из открытого рта с каждым выдохом, красноречиво свидетельствовал о том, что хадорец всё ещё жив. И хотя рядом уже суетилось двое солдат, он не обращал на них никакого внимания. Наконец, один из них достал платок, вылил на него часть содержимого из своей фляги, после чего сунул под нос капитану. Хотя получилось скорее в рот, потому что найти нос под бинтами было невозможно.

– Да чего ты мне суёшь всякую дрянь?!
– возмутился каратель, резко отпихнув своего бойца и вскочив на ноги. Заглохшая было турбина силовой установки его доспехов натужно завизжала от такого резкого старта, а из дымовой трубы вылетел снег вместе с сажей.
– Дал бы сразу водки, а не дразнился одним запахом.

– Так вы ведь сами не велели, товарищ капитан.
– обиженно ответил солдат, протягивая флягу вперёд.

– Уже не надо.
– устало отмахнулся от предложенного горячительного варкастер, уже потерявший всякий интерес к своему подчинённому. Вместо этого, он прошёл вперёд шагов пять, упёршись взглядом в ближайшую ель на кромке леса, после чего вскинул руку, вокруг которой закружились сияющие голубые руны. И как только заклятье было готово, он обрушил свой удар на несчастное дерево, которое разлетелось в щепки, словно в него попал фугасный снаряд крупнокалиберного орудия.