Холодный огонь
Шрифт:
— То есть нежить тоже в это верит?
— Нежить и нечисть подчиняются определенным законам, и для этих существ нематериальное чаще важнее материального. Потому что их собственная плоть — вещь довольно условная. А вот дух…
— Хорошо, хорошо! — торопливо вклинился Бреннон, утративший нить беседы. — Вернемся к Мерфи. Все соседи слышали звон и зов, но почему–то вылез только он. Думаете, это случайность?
— Алкоголики чувствительнее к эманациям…
— К чему?
Лонгсдейл задумчиво потер подбородок.
— Хотя может и не случайность…
Бреннон изо всех сил фыркнул:
— Зачем? А как нам, по–вашему, найти эту девку? Мы о ней знаем только то, что она блондинка. Вам этого достаточно?
— Если бы мне удалось добыть кусок плоти утбурда…
— Но вам не удалось, — Бреннон с неохотой вылез из кресла. — Так что будем искать путем простого перебора вариантов. Вы в форме?
— Простите?
— Нам нужно разморозить еще один труп.
— Ах да, — встрепенулся консультант. — Конечно! Пойдемте.
Похоже, кисло подумал Натан, общение с трупами составляет главную радость в жизни этого типа. Даже Кеннеди не испытывал такой сильной привязанности к столу для аутопсии.
— К вам племянница, сэр, — шепотом сообщил комиссару дежурный. Бреннон вздрогнул, торопливо извинился перед Лонгсдейлом и поспешил к кабинету. Пес, поколебавшись, последовал за комиссаром.
— Маргарет! Что случилось? Дома все в порядке?
Вопросы вырвались из комиссара сами, едва он захлопнул дверь, машинально пропустив собаку внутрь.
— О, мистер пес! — обрадовалась племянница и запустила обе руки в густую рыжую гриву. Натан перевел дух — случись что, она не была бы так беззаботна.
— Ты что тут делаешь?
— Мама просила передать, цитирую — «О чем ты себе думаешь?! День Независимости на носу, а ты так и не явился к чаю, чтобы обсудить все!»
— Все? — дрогнувшим голосом спросил Бреннон. — Надеюсь, не праздничные мероприятия?
— Именно их.
— Господи, Пегги, у меня нет времени. Расследование идет полным ходом и…
— Ну пригласи на чай своего консультанта, — Маргарет наморщила носик. — Обсудите потихоньку ваших убийц и воров, пока мама будет рубиться в жаркой схватке с тетями и другими дядями.
Замужняя половина семьи относилась к Бреннону снисходительно («Не стоит говорить Натану, он холостяк и все равно ничего не поймет»), но совместную встречу Дня и Рождества соблюдала неукоснительно.
— Я не думаю, что мы можем приглашать к твоей маме мистера Лонгсдейла…
— Почему? У нас отличные чесночные гренки. И чесночный соус. Да и десяток головок чеснока в кладовой найдется.
— При чем тут чеснок?
— При том! Я уверена, что твой консультант — вампир, — заявила мисс Шеридан. На морде пса отразилось бесконечное изумление.
— Кто? — тупо спросил Бреннон; как это часто бывало в разговорах с Маргарет, он ощущал себя древним старцем, который отстал от паровоза жизни лет тридцать назад.
— Дядя, ты что, совсем книг не читаешь? Роман «Граф Вампир», его же все прочли! Я уверена,
что твой консультант спит в гробу, не отражается в зеркалах и по ночам пьет кровь!— В гробу?
— Да ты посмотри на него! Вылитый вампир!
— Но почему в гробу–то?..
— Во–первых, настоящие джентльмены так себя не ведут! Во–вторых, он ужасно бледный, и в-третьих, у него черные волосы. Да, мистер пес?
— Уффф, — потрясенно отозвался Здоровяк. Бреннон провел рукой по лбу.
— Во–первых, он спит в кровати, я сам видел. Во–вторых, разумеется, он отражается в зеркалах, иначе как бы он брился? В-третьих… при чем тут вообще чеснок?!
— Это яд для вампиров, — охотно пояснила племянница. — Вот я и думаю, если дать ему чесночный гренок, мы сразу узнаем…
Пред мысленным взором Бреннона предстала яркая картина: он предъявляет шефу труп Лонгсдейла со следами мучительной смерти и чесночный гренок. Судя по морде пса, он тоже был поражен до глубины своей собачьей души.
— Вы ошибаетесь, мисс, — мягко раздалось у двери. Натан обернулся, краем глаза заметив, как вспыхнула племянница — залилась румянцем от шеи до корней волос. Лонгсдейл задумчиво созерцал девушку.
— Для вампиров вредны не плоды чеснока, а цветы и их аромат.
— А если разжевать головку и метко плюнуть? — задиристо спросила мисс Шеридан. — У него будет ожог? Ведь будет?
— Нет, — отвечал Лонгсдейл. — Хотя вампиры очень чистоплотны, и пока он будет чистить сюртук, вы успеете отбежать подальше.
— Но они ведь спят в гробах?
— Редко. В гробах спят вурдалаки.
Глаза девушки восторженно округлились.
— Это которые едят людей?
— Нет, мисс, людей едят упыри. Вурдалаки употребляют кровь.
— Маргарет, тебе пора, — твердо вмешался Бреннон, пока консультант не поведал юной мисс о степенях разложения трупа. Комиссар был уверен, что будущей жене и матери эти знания ни к чему.
— Но почему? Я нигде не читала про упырей и вурдалаков. Скажите, а если проткнуть их осиновым колом, отрезать голову и набить рот чесноком…
— Маргарет! — поперхнулся комиссар. — Где ты набралась этих отвратительных вещей?
— Я прочла…
— Я скажу твоей матери, чтоб она внимательней следила за тем, какую чушь ты читаешь. А сейчас, будь добра, мы работаем!
Маргарет с явным разочарованием попрощалась. Когда она упорхнула, словно лесная фея, пес ткнул Натана лапой и умоляюще уставился ему в лицо.
— Даже не спрашивай, Здоровяк, — тяжело вздохнул Бреннон. — Нравы нынешней молодежи меня потрясают.
Последняя, пятая, жертва больше напоминала комичную до жути скульптуру, чем труп. Лонгсдейл уже избавился от льда, однако лучше не стало. Кеннеди задумчиво постукивал усопшего пенсне по пальцу.
— Чистый лед, — сообщил патологоанатом комиссару. — Разве что не тает.
Бреннон постучал костяшкой пальца по заледенелому отвороту сюртука. Тот отозвался нежным позвякиванием.