Хорошо подготовленный разум

— А как вы сами научились? Если вы не возражаете, что я вас спрашиваю об этом…

— Мастер Легилименции может напрямую передать некоторые техники, которым я научу тебя исключительно через медитации. Мне посчастливилось учиться у настоящего мастера.

— Ничего себе.

Он сел напротив меня, сложив ногу под себя, а протез под небольшим углом.

— Сядь и скрести ноги. Выпрями спину, — добавил он уже тихо; его голос потерял свою грубость, стал мягче, спокойнее. — Положи руки на колени перед собой и соедини средний палец с большим на обеих руках, — сказал он, показывая на собственном примере. — Держи руки на расстоянии фута от своего тела. Закрывай глаза, пока не станешь видеть сквозь ресницы. Дыши носом. — Он досчитал до восьми. — Медленно вдохни и выдыхай сквозь зубы как через воздушный клапан. Погрузись в спокойствие и расслабленность, раствори свой гнев и стресс в себе. Пусть твой разум и твои эмоции успокоятся, тогда ты будешь в гармонии с самим собой.

Я постарался максимально следовать его указаниям. Медленно, но верно, ярость, что накапливалась во мне с того момента, как моё имя вышло из Кубка, улеглась. Я потерял счёт времени, ориентируясь только на своё дыхание и голос Моуди.

— Оставайся сфокусированным на дыхании, открой глаза. Legilimens! — прошептал он — Выдох. Один. Два.

Я почувствовал, как он вошел в мой разум. Мой фокус сместился. Перед внутренним взором появилось лицо Дамблдора.

— Сосредоточься на своём дыхании. Не думай ни о чем другом. Самое громкое, что я должен слышать от тебя, это звук твоего дыхания, ничего больше.

Я с трудом отстранился от ненавистного образа. Вдох. Выдох. Холодный воздух прошелся по моему лицу. Вдох. Семь. Восемь. Выдох.

Я почувствовал, что он встал на ноги. Не желая покидать медитативное состояние, я регулирую дыхание и закрываю глаза. Время остановилось. Покой затопил мои чувства. На короткое время, я забыл о турнирах и директорах школ. Тогда Моуди похлопал меня по плечу.

— Открой глаза, — тихо сказал Моуди и наградил меня улыбкой. — Неплохо для новичка. Ты дрогнул в какой-то момент, но смог вернуться. Ещё неделя, и мы будем готовы к следующему шагу.

Возвращая улыбку, я встал и протянул ему руку. Встав на ноги, я сказал:

— Спасибо за урок, профессор.

— То же время и место завтра. Прочитай о чарах призыва сегодня вечером. Ты, первым делом, завтра с утра будешь учиться им. После, мы будем работать над Окклюменцией. Медитируй, прежде чем лечь в постель; делай это перед сном, каждый вечер.

— Да, сэр.

________________________________________

— Поттер! — прокричал Моуди, когда моё заклинание Призыва не удалось в тысячный раз.

Сегодня отмечаю мой пятый день в попытке скастовать Чары призыва. Этот день должен был быть моим выходным днем, но Моуди самовольно решил, что я должен заработать свое свободное время. Поскольку я не смог выполнить простые Чары призыва, я, очевидно, не нуждаюсь в утреннем субботнем сне.

Сложив руки за спиной, он склонил голову и уставился в покрашенный пол класса ЗОТИ. Сейчас мы все еще в Замке, но потом будет Окклюменция, по-прежнему под деревом.

— Какое твоё самое мощное заклинание, которое можешь скастовать? — спросил он.

— Чары Патронуса.

— Покажи мне! — сказал он, властно махнув рукой.

Я сосредоточился на магии, той, что я почувствовал, когда впервые появился Сохатый.

— Экспекто Патронум! — Серебристый олень вырвался из моей палочки и поскакал по комнате.

Моуди склонил голову, единственный живой глаз сузился. Я мысленно застонал, этот взгляд гарантировал ещё одну лекцию.

— Телесный Патронус в четырнадцать лет! Я сомневаюсь, что Дамблдор мог это сделать в твоем возрасте, — пробормотал он. — Интересно, сколько он продержится против дементора.

— Я победил нескольких в прошлом году, — выпендрился я, прежде чем успел осознать это.

— Так сказал и Альбус, но я не поверил. — Он выхватил палочку и направил его на мой Патронус. — Скажи мне, Поттер, в чём разница между вызовом Патронуса и призывными чарами.

— Движение палочки и заклинания.

— Неправильно! — заорал он. Жалящее заклинание ударило мне в левую руку. — Ты творил магию на голых эмоциях, как ребёнок, не так ли?

Я вздрогнул. Вчера он увидел моё первое, полное воспоминание во время практики Окклюменции. Он видел, как я открываю замок чулана, краду еду, пробираюсь обратно и запираю дверцу за собой. Впоследствии, Моуди был шокирован. Он отпустил меня раньше времени с наказом, встретиться с ним на следующее утро.

— Да, сэр, но я не помнил всё это, по крайней мере, несколько недель назад.

Моуди споткнулся об стол.

— Как мог ты… Не обращай внимание. — Он поправил стол. — Магия, это намерение, Поттер. Не существует никакой разницы между призывом объекта и вызовом Патронуса, открытием замка и кастованием успешного Смертельного проклятия. Любое заклинание из существующих, независимо от своей репутации или способа использования, основывается на намерении. Когда ты выпустил свой Патронус минуту назад, ты думал о счастливом воспоминании, не так ли?

Я молча покачал головой. Я никогда не бросал его таким образом. Я и не смог бы. У меня не было ни одного достаточно счастливого воспоминания, чтобы выпустить Патронус.

— Эмоции плохое подспорье, Гарри. Если кто-то счастлив в достаточной степени, он сможет создать Чары Патронуса, но когда столкнётся с дементором, в девяти случаях из десяти потерпит неудачу. Знаешь ли почему?

Милостивый Мерлин. Ответ был очевиден. Почему ты не предупредил меня, Люпин?

— Дементоры питаются радостными эмоциями. Когда ты рядом с дементором, у тебя нет тех эмоций, необходимых для создания Патронуса.

— Точно. Теперь, если ты практикуешь Патронус в течение долгих лет, твой разум, в конечном счете, свяжет намерение с Чарами. Можешь обманывать себя, будто бы оно работает на счастливых воспоминаниях, но это не так. Эти чары работают против дементоров только тогда, когда у тебя есть намерение уничтожить их.

— Палочка помогает фокусировать магию, но бестолковое размахивание ею вокруг, подобно дирижеру оркестра, не сделает твои заклинания более мощными. На самом деле, разница между магией выполняемой палочкой и так называемой случайной магией очень невелика. Всё дело в намерении, Поттер, ты должен хотеть сделать это. — Он лениво призвал мои очки. — Как сильно ты хочешь их вернуть, Поттер?

Я уставился на пятно и поднял палочку.

— Accio очки! — проговорил я, сфокусировавшись на том, чтобы получить мои очки назад.

Они влетели в мою руку.

— Наконец-то. Итак, ты хочешь эту книгу? — Моуди помахал старой книгой Локхарта в другой руке.

Я взмахнул палочкой, думая о сжигании талмуда, и пробормотал формулу. Книга поплыла ко мне. На полпути она самопроизвольно вспыхнула.

Моуди мигнул, а потом заржал.

— Неплохо. — Он поднял учебник по защите этого года. — Призови его.