Houseki no kuni: Философский камень в стране самоцветов

Принц склонил голову, его глаза поймали отблеск красных камней на своих украшениях, которые словно горели внутренним светом.

— Мы решили пойти дальше. Рассыпав твои частицы на открытой поверхности Луны, мы позволили им впитать чистый солнечный свет, не ослабленный земной атмосферой. Я помню, как мы наблюдали за тобой, ждали, пока каждая песчинка засияет, напитавшись энергией звезды. Ты стал для нас не просто угрозой, но надеждой – воплощением силы, способной дать нам то, чего мы жаждем: конец. Ты, Ребис, наш природный враг, созданный, чтобы разрушить нас.

Он сделал шаг вперёд, и камень под его ногами предательски скрипнул, эхо разнеслось по залу.

— И теперь, спустя восемь лет, напитанный светом Луны, ты можешь исполнить своё предназначение – упокоить нас всех и отомстить. Время пришло…

Эхмея говорил, и с каждым словом его тело начинало терять форму.

Газ, составлявший его сущность, тяжелел, переходя в жидкое состояние. Прозрачные капли, блестящие, как ртуть, скатывались с его рук и плеч, падая на пол и мгновенно испаряясь, оставляя лишь слабый шлейф света. Он чувствовал, как его тело распадается, но это не вызывало страха – лишь чистый, почти экстатический восторг. Боль от красных камней, вонзившихся в его плоть, была сладкой, как долгожданное освобождение.

Демон спустился вплотную к нему и в тот же миг бросился вперёд. Эхмея не сопротивлялся. Чёрные когти Ребиса впились в его тело, прорезая его, как раскалённый клинок – воск, и сбили принца с ног. Глубокая рана распахнулась на его груди, но Эхмея лишь улыбнулся, глядя в пустые, пылающие глаза демона.

— Ах… Что ж… Я согласен и на ад, — прошептал он, его пальцы сжались вокруг раны, откуда текла светящаяся жидкость, словно последний след его существования. — И рад, что ты всё же пробудился, спустя всего каких-то восемь лет.

Его тело дрожало, балансируя на грани распада. Белоснежная роба покрылась алыми разводами, похожими на лепестки цветов, пропитанные кровью. Эхмея чувствовал, как его форма рушится, как газ, что некогда держал его облик, рассеивается, словно дым. Но он не отводил взгляда, даже когда ноги отказались держать его. Его руки, почти прозрачные, тянулись к потолку, к далёкой Земле, в последнем жесте прощания.

Мрак заполнил зал, и в его объятиях Эхмея наконец обрёл покой, которого жаждал миллионы лет.

***

Я стоял посреди бескрайней зелёной равнины, чувствуя, как мои пальцы крепко сжимают верёвку воздушного змея, и мой взгляд был устремлён в голубое небо, где парил чёрный треугольник. Сегодня солнце светило особенно ярко, заливая всё вокруг мягким, тёплым светом, в то время как прохладный ветерок играл с травой, тихо шурша и покачивая её, пытаясь вырвать из моих рук эту простую, но важную игрушку. Воздушный змей, собранный из лоскутков моей старой формы, представлял собой мозаичное полотно воспоминаний, воспаряя и опускаясь, словно танцуя в такт ветру.

Но маленький чёрный силуэт на фоне чистого лазурного неба не был одинок. Вокруг меня разливалась радость, смех, и мир, казалось, пульсировал жизнью. Другие змеи взмывали в небо, их яркие цвета резко контрастировали с моим тёмным змеем. Слыша весёлый смех самоцветов поблизости, я чувствовал, как их восторженные крики ветер подносил ко мне, когда они, с нескрываемым удовольствием, бегали со своими змеями неподалёку.

Однако я был поглощён своими мыслями. Мой взгляд, словно приклеенный, следил за чёрным змеем, который грациозно парил на фоне небес, где две луны словно напоминали о бесконечности времени. Мой разум был переполнен воспоминаниями, калейдоскопом пережитого за последние годы. Каждый порыв ветра, каждое движение змея напоминали мне о моём жизненном пути, о решениях, которые привели меня сюда, о моментах радости и печали, через которые я прошёл.

В такие моменты я осознавал, ради чего стоит жить. И я не позволю никому нарушить этот мир…

***

Демон из красного кристалла стоял в центре полностью разрушенного города, некогда наполненного жизнью селенитов. Город, который был величественным и безмятежным, теперь представлял собой лишь груду развалин. Обломки зданий, некогда гордых и высоких, лежали на земле, покрытые пылью и осколками. Густая тишина нависала над этим местом, нарушаемая лишь шорохом песка под ногами демона. Он стоял на центральной площади, его тёмный кристаллический облик был угрожающе неподвижен. Его рука, вытянутая вверх, казалась застывшей в вечности, как будто он пытался удержать что-то невидимое для всех, кроме него самого. Но даже в этой статуе мрака была некоторая странная нежность, словно в последний раз он пытался удержать призрак прошлого, память о чем-то, что было для него важным.

Медленно, почти незаметно, часть его вытянутой руки начала крошиться.

Первые крупинки кристалла отделились от его тела и упали на землю, как падающие звезды. Это движение оживило демона, и он, опустив руку, взглянул на неё. У него не было глаз, но каждый разлом и трещина были очевидны. Вместо них была пустота, глубокая и бесконечная, из которой не исходило ни света, ни жизни. На месте пальцев, где некогда была целая рука, теперь зияли пустоты, обнажая острые, нерегулярные края кристалла. Не хватало трёх пальцев и части предплечья, и всё это медленно осыпалось вниз.

Красный кристалл, из которого состояло его тело, постепенно превращался в лунные песчинки.

Он посмотрел на свои руки, словно пытаясь осознать свою скорую гибель. Последний раз он поднял голову, взглянув на голубую планету, висящую в безмолвном небе, как напоминание о мире, от которого его отделяла бесконечность. Его ноги, словно ослабленные не только временем, но и внутренней борьбой, подломились. Тело, некогда столь мощное и незыблемое, рухнуло на землю. От удара о землю оно начало раскалываться, теряя свою форму и силу. И в тот же миг, как красный кристалл коснулся лунного грунта, он рассыпался на мелкие яркие песчинки, которые, словно потерянные мечты, медленно развеялись по ветру, исчезая в мраке разрушенного города.

Эпилог

***

Двенадцать лет спустя

Солнечные лучи, лениво пробиваясь сквозь редкие, почти прозрачные облака, осыпали мир тёплыми золотистыми бликами, словно рассыпая драгоценную пыль. Поляна возле школы утопала в сочной зелени: свежая трава, ещё влажная от недавнего дождя, переливалась всеми оттенками изумруда, отражая свет, как полированный камень. Каждый стебелёк, напитанный влагой, тянулся к солнцу, будто стремясь уловить его тепло и сохранить в себе. Лёгкий ветерок, мягкий и тёплый, играл с листьями деревьев, что окружали поляну, шепча свои неуловимые секреты. Их кроны колыхались, отбрасывая танцующие тени на землю, а аромат цветущих кустарников – сладкий, с нотками морской соли – наполнял воздух ощущением умиротворения. Вдалеке, над кромкой леса, слышался приглушённый щебет птиц, их голоса звучали как робкая попытка подбодрить тех, кто утратил свою мелодию жизни.

Фосфофиллит сидела на коленях посреди этой пасторали, словно отрезанная от мира, окружённая невидимой стеной из воспоминаний и боли. Двенадцать долгих лет прошло с того дня, как Ребис был похищен селенитами, и каждый из этих лет оставил в её душе глубокий след, словно трещину в хрупком кристалле. Горечь, копившаяся внутри, превратилась в тяжкое бремя, которое она несла молча, не позволяя ему сломить себя. Мягкая трава, холодящая её кристаллическое тело, была влажной от утренней росы, и её стебельки, цепляясь за её кожу, словно пытались утешить, смягчить бурю эмоций, что бушевала в её сердце. Но даже эта нежная ласка природы не могла заглушить боль, что жила в ней, как неугасимый огонь.