Houseki no kuni: Философский камень в стране самоцветов
Шрифт:
— Хех, — ещё тише хохотнул я, глядя на Фос.
Бурчащий камень. По-своему умилительное зрелище.
— Я слышу тебя, Фос, — раздался сонный и немного недовольный голос Рутил, которая, однако, не изменила своего положения на выступе, продолжая играть роль обычного камня. — Будешь дальше ёрничать, соберу руку другой стороной, и переделывать не стану.
Но эти слова только раззадорили Фос.
— А может быть, не стоит утруждать себя такими хлопотами, и ты просто отдашь мне ту руку, которая изначально предназначалась мне? — проговорила Фос сладким и заискивающим голосом, сверля спину Рутил прожигающим взглядом. — Ведь если у меня будет такая прочная и лёгкая рука, она не будет раскалываться, и тебе больше не придётся собирать мою родную
Однако эта сладкая речь хитрого зеленоватого камушка нисколько не проняла Рутил.
— Фиг тебе, — был её ответ. — Я инициатор этой идеи и её мастер. Свою рабочую руку никому не отдам. Жди, пока я закончу с обработкой новой руки. Сейчас Обсидиан только готовит новую партию инструментов для тонкой работы, которые у меня закончились, поэтому у меня появилось время на небольшую передышку. Я не отдыхаю, а набираюсь сил, что очень важно в моём деле.
— Вовсе необязательно слово «халтура» оборачивать так витиевато… — пробурчала Фос, вставая на ноги.
Рутил медленно выглянула из-за плеча и, приподняв бровь, посмотрела на моего оруженосца с претензией во взгляде.
— Пойдешь сегодня с нами на Мыс Начал, — холодно заявила она, наконец приподнимаясь с выступа и принимая сидячее положение. — Нам как раз лишняя рука не помешает.
— Но… — Фос хотела возразить, но, видимо, передумала. — Ладно, так уж быть, госпожа великий медик. Только почини мою руку, а то ведь небезопасно покидать территорию Школы в таком виде. Верно говорю, Ребис? — самоцвет посмотрела на меня, хитро подмигнув. — К тому же, будучи оруженосцем, я не могу выпускать меч своего рыцаря из руки, и эксплуатировать меня в таком случае не получится в полной мере. Ты ведь не хочешь, чтобы я стояла рядом без дела и к тому же ёрничала?
— Пф, ладно, — тихо ухмыльнулась Рутил, покидая нагретое местечко и отправляясь к шкафам медпункта. — Несите сюда все осколки. Сейчас соберём твою руку…
***
На сегодняшний день остров лишился своей зелёной маскировки, словно природа, обнажившись, решила показать своё истинное лицо. Опавшие листья, унесённые порывами холодного ветра, унесли с собой и наше чувство безопасности, оставив лишь голую, уязвимую землю. Пейзажи теперь дышали мрачной тоской, но в этой суровой картине таилось особое очарование, присущее только поздней осени. Голые ветви деревьев и кустарников, словно костлявые пальцы, колыхались в такт резкому ветру, будто исполняя зловещий танец под мелодию, что нашептывало море. Пожухлая трава, местами покрытая тонким инеем и хрустящими замерзшими лужами, простиралась под ногами, как усталое море, застывшее в своём движении. Небо над головой, серое и тяжёлое, казалось отражением чьего-то скорбного взгляда, а море, темнее обычного, словно надело траурный плащ, отражало ту же угрюмую палитру, что и облака.
В этой картине запустения и меланхолии школа, вырезанная из серого окаменевшего коралла и мрамора, казалась частью пейзажа – пустой и заброшенной, её стены, покрытые пятнами соли и лишайника, сливались с окружающим миром. Но было одно исключение, что нарушало эту мрачную гармонию, – пять небольших каменных мельниц, окруживших здание, словно стражи. Их лопасти, выточенные из обсидиана и полированного кварца, лениво вращались под напором холодного ветра, издавая низкий, ритмичный скрип, который вплетался в шорох волн и завывание ветра.
Каждая мельница была уникальной, как отражение души её создателя: одна – с изящными, почти кружевными лопастями, другая – массивная, с грубыми гранями, третья – украшенная мозаикой из осколков морских раковин. Они стояли хаотично, без строгого порядка, но в этом беспорядке
был свой шарм, как в разбросанных драгоценностях. Эти мельницы стали нашим маленьким баловством, экспериментом, рождённым из избытка ресурсов и желания создать нечто новое, чего остров ещё не видел. Никто из нас, даже Конго с его бездонными знаниями, прежде не строил ничего подобного, но мы решились попробовать.И теперь, наблюдая, как самоцветы порой замирают, заворожённо глядя на крутящиеся лопасти, их глаза – сияющие, как полированные камни, – наполняются детским восторгом, я понимал, что мы сделали верный выбор. Эти простенькие мельницы, скрипящие и покачивающиеся под ветром, создавали особую атмосферу, наполняя остров движением и звуком, что будили в нас искры вдохновения. Их тени, скользящие по земле, словно рисовали узоры надежды, напоминая, что даже в самые тёмные времена можно создать что-то живое, способное противостоять мраку.
Мы двигались к Мысу Начал, пробираясь напрямик через выцветшие поля и редкие рощи, чьи пожелтевшие листья всё ещё цеплялись за ветви, дрожа под порывами ветра, как последние воспоминания о лете. Мыс был для нас сокровищницей – надёжным источником редких минералов и металлов, спрятанных в его скалах и в песке. Обычно мы добирались туда по тоннелям, скользя в обсидиановых вагонетках, но в такую погоду – под плотным покровом туч, что укрывали нас от глаз селенитов, – можно было позволить себе прогулку по поверхности. Холодный воздух кусал кристаллические тела, но для нас, самоцветов, это было лишь лёгким неудобством, а не угрозой.
Зима была близко, её дыхание ощущалось в каждом порыве ветра, в каждом хрустящем шаге по замёрзшей траве. Мы должны были подготовиться, заготовив достаточно ресурсов, чтобы я мог продолжать свои эксперименты в лаборатории, пока остальные самоцветы погрузятся в зимнюю дрёму.
Фос шагала впереди, её движения были полны гордости и лёгкой бравады. В её руках, сияющих мягким зеленоватым светом, покоился мой новый меч, выкованный целиком из магистерия – материала, что казался живым, пульсируя теплом и силой. За её спиной болталась небольшая сумка, набитая металлическими снарядами и тяжёлой битой, чья рукоять была обмотана кожей морских существ, подаренной адмирабилис.
Её собственный меч, чуть менее изящный, но не менее грозный, качался на кожаных лямках в такт её шагам, издавая тихий звон, словно предупреждение для любого, кто осмелится встать на нашем пути. После нашего недавнего тренировочного поединка Фос была в приподнятом настроении, её глаза искрились, как морская пена под солнцем. Она бережно прижимала мой меч к груди, изучая пальцами его зазубренную кромку, где магистерий переливался, как жидкий огонь.
Этот меч был не просто оружием – он стал почти продолжением моего тела, словно выточен из моей собственной сущности. Его клинок мог нагреваться, как мои ладони, когда я направлял в них энергию, превращаясь в нечто, напоминающее световой меч джедаев из старых человеческих историй. В бою с селенитами его ещё не довелось испытать, но в поединке с Борт, он показал себя достойно. За пределы школы я теперь не выходил без этого меча, чувствуя его тепло даже сквозь холод осеннего ветра.
Рядом со мной шагала Рутил, слегка сонная, её золотистые глаза были полуприкрыты, а движения – ленивые, но точные, как у мастера, знающего своё дело. Её волосы, цвета расплавленного янтаря, слегка колыхались, цепляясь за ворот её плаща. Мы оба несли пустые мешки для сбора минералов, их грубая ткань шуршала в руках, а за спинами у нас болтались такие же сумки, как у Фос, набитые инструментами и запасами на случай непредвиденной встречи. Несмотря на плотные тучи, что висели над нами, словно свинцовая завеса, я не допускал поблажек в вопросах безопасности. Селениты могли появиться в любой момент, их стрелы, сияющие, как осколки звёзд, пробивали даже самые густые облака. Доверять погоде было бы глупо, и мы всегда были готовы к бою, наши кристаллические тела напряжены, а взгляды – прикованы к небу.