Хождение Восвояси

"Ярка?! Против Обормота?! Один на один?!"

Но не успела Лёлька и рта раскрыть, как Ярик приподнялся с постели и просипел:

– Я согласен.

– Как старшая женщина ваш вызов принимаю я! – выпалила Лёка, но Миномёто качнул головой:

– Потеря гармонии случилась между этими двумя наидостойнешими юными буси. На их же плечи возлагается долг по ее нахождению.

Понимая, что решение тайсёгуна окончательное и обжалованию не подлежит, девочка сложила руки на груди и упрямо выпятила нижнюю губу:

– Как старшая женщина рода я настаиваю, чтобы поиски гармонии происходили, когда Яри-сан полностью оправится от ран, и оружием по его выбору!

– В течение недели после того, как он в первый раз покинет одр болезни, Ори-сан, – в знак почти согласия Миномёто склонил голову. Лёльке ничего не оставалось, как ответить тем же.

– Я-а-а-а-ар, ты дурра-а-а-ак!!! – не догадываясь, что эхо от ее звенящего негодованием голоса доносится не только из-под потолка, но и из далёких лабиринтов прошлого, Лёлька сжимала кулаки и едва не подпрыгивала.

Дверь за Миномёто с расчетом закрылась, и в комнате остались Ивановичи и Чаёку, отчего-то не торопившаяся подниматься. Понуро сложив руки на коленях, она молча глядела в пол, словно биться с противником на голову выше, несколько лет опытнее и много кило тяжелее предстояло ей, а не ее подопечному. Но ни сочувствия, ни внимания на нее у Лёльки не оставалось: всё было истрачено на непутевого брата.

– Яр, забодай тебя корова! Ты хоть понимаешь, во что ввязался?! Ты с ним хоть чем дерись – он тебя разделает, как бог черепаху! Да ты хоть раз меч в руках держал?! Ты хоть раз на кулачках с кем-нибудь боролся?! Нож метал?! Лук натягивал?! Хотя нам еще лука не хватало… ага… мало того, что это белобрысое чучело отлупят и изрубят, так еще и чтобы стрелами утыкали, как ежа!..

– Лё… ну чего ты шумишь… Лё… – промычал Ярик на грани сна – мази и заклинания снова брали своё. – А что… мне делать… оставалось? Он же с тобой драться… не хотел…

– Боялся потому что! И правильно делал! Если бы я увидела, как он Синьку ногами пинает…

– Он ее только пихнул чуть. Она сама… упала… – любитель справедливости в Ярославе был далек ото сна.

– Я бы тоже его чуть пихнула! Чтобы он сам упал! И сам не встал больше! – кипятилась Лёлька не столько из возмущения поведением великовозрастного победителя семилетних девочек, сколько из страха за брата.

– Успокойтесь, Ори-сан, Яри-сан, – всё еще бледная и отрешенная, Чаёку тяжело поднялась и подошла к ребятам. – Что случилось, того не изменить. Я поговорю с отцом, может, он что-нибудь придумает, чтобы боя не было.

Лёлька хлопнула себя по лбу.

– Ой, Чаёку-сан… Я такая вся себялюбивая эгоистка, просто перед людями стыдно! Про выборы Извечного-то я же не спросила ни разу! Они уже прошли? Кто победил?

По лицу девушки можно было подумать, что в процессе выборов весь совет скончался в страшных муках в полном составе. Но не успела княжна решить, радоваться ей на этот случай или огорчаться – исключительно за их опекуншу, лишившуюся родителя, как та проговорила еле слышно:

– Отец победил.

Лёлька недоуменно моргнула:

– Но… это же хорошо? Вы же хотели, чтобы он победил? Или я чего-то путаю?

– Да. Всё хорошо, – девушка сделала попытку улыбнуться, но получившаяся гримаса не могла бы обмануть даже слепого.

– Чаинька, хорошенькая, миленькая, – в неожиданном порыве сочувствия и предчувствия, девочка взяла руки дайёнкю в свои и прижала к груди. – Всё не хорошо, всё паршиво, я же вижу! Что случилось? Мы помочь можем? Скажи только, как и чем – мы на всё готовы!

Девушка вырвала руки, метнулась к двери, споткнулась, упала – и осталась лежать с сотрясающимися плечами, уткнувшись в ладони. Лёлька бросила взгляд на брата – но он уже спал. Да и толку от него в таких ситуациях…

Подождав с минуту, не наплачется ли Чаёку сама и по-быстрому и не дождавшись, девочка осторожно подошла к ней, опустилась рядом и обняла за плечи.

– Ну же, ну же, ну, не плачь, всё наладится, всё будет хорошо, – стала она приговаривать, как ей в таких случаях шептала мать. Но как часто сама Лёлька, Чаёку, не переставая лить слёзы, обреченно покачала головой.

– Н-не б-будет.

– Отчего же? Обязательно будет, – проворковала ей Лёлька как маленькой. – Вот увидите.

– Н-нет.

Девушка плакать перестала и выпрямилась, но ладоней от лица не отняла.

– Будет, Чаинька. Будет, маленькая, – девочка погладила ее по голове, и дайёнкю криво улыбнулась сквозь слёзы.

– Не будет, Ори-сан, – выдохнула она. – Я обещана отцом Оде-сан.

– Этому… Таракану?! – даже Лёка не смогла подобрать новоиспеченному Вечному обзываловки лучше имени.

Девушка убито кивнула.

– Голоса совета делились поровну. Оставался Ода-сан. Он всё время воздерживался, а потом дал понять, что готов проголосовать за отца… если он…

– И когда свадьба?

– Пока не назначена точная дата. Но пути назад нет.

– А тебя они спросили?

– Родители в Вамаяси не задают дочерям таких вопросов. Почти всегда мы в первый раз видим своих женихов только на церемонии.

– Но может этот Таракану не такой и плохой? Ну и что, что он толстый и против… своеобразный. Ведь характер от фигуры не зависит!

– Но я его не люб…лю! – и слёзы снова хлынули в две реки, смывая остатки пудры, туши и помады.

И тут Ольга вспомнила всё. И стражника в коротком синем кимоно с символом Вечных, такого улыбчивого в первый день их здесь пребывания, и его встречу с Чаёку вчера, и ее резкие смены настроения, понятные задним числом…

– Ну так не выходи за него, Чаинька! – по-заговорщицки оглядываясь, горячо зашептала княжна. – Выходи тайно за своего зазнобу, отец тебя любит, он простит и примет его, пусть даже поругается сначала! А если не простит – убежите куда-нибудь, и будете жить-поживать, на всех наплевать!

Дайёнкю вскинула на девочку взгляд, полный ужаса:

– Да ты что?! Как я могу?! Вы иноземцы, вы не понимаете нас, только поэтому можете так говорить! Ни одному вамаясьцу такого даже в голову бы не пришло! У меня гири перед отцом, а у него – перед Одой-сан! Если отец нарушит свое обещание, он потеряет лицо! И Забияки тоже на это не пойдет, хоть и любит меня! У него гири перед советом, он стражник совета, он не может сделать ничего, что может повредить совету! Мы с самого начала знали, что не сможем никогда быть вместе, ведь я дочь Вечного, а он – всего лишь младший сын бедного самурая!