Хождение Восвояси

У стен топтались разнообразные зеваки, среди которых Змеюки и ее приближенные занимали не последнее место ни по количеству, ни по качеству. Лёлька поискала Синиоку, но не нашла. Не пустили? Не видно из-за взрослых? Но долго думать про нее времени не было – взгляд, словно бесприютная душа, метался по сторонам, нигде не задерживаясь надолго.

– Успокойтесь, – услышала она за плечом голос Отоваро Иканая. – Дышите равномерно. Всё будет так, как должно быть. Победите вы или проиграете, решать только великой Яшироке Мимасита, да озарит она своим светом клан Шино.

– Лучше нас пусть озарит, – обиженно буркнула девочка. – Они и так все озаренные – дальше некуда, в темноте без фонаря ходить могут.

– Сильный и богатый – не значит озаренный, Яри-тян, – проговорил сенсей. – Сияние может осветить путь, а может ослепить глаза.

Не в состоянии рассуждать о философских материях даже в спокойные времена, сейчас Лёлька только пробормотала, куда Обормоту может засунуть свои глаза, чтобы их точно уж ничего не слепило, и заозиралась снова. Сердце предательски колотилось. Скорее бы начали! Навешать ему кренделей… или он ей… только скорее! Ну сколько можно нервы мотать! Чего еще ждут?! Какого…

Распорядитель занес колотушку для второго удара – и застыл.

– Тэнно, тэнно!.. – пролетел шепоток над толпой. Словно подкошенные, все как один попадали на колени.

– Император! – прошипел Иканай.

– Где император? Зачем император? – ошеломленная Лёлька закрутила головой. – Откуда?

– На колени! – шикнул из района коленок голос Чаёку. Девочка, спохватившись, последовала примеру вамаясьцев, а когда подняла голову, то Маяхата с рассеянной улыбкой на тонких губах уже устраивался на шелковой подушечке рядом с Миномёто. Выселенный с нее вояка бодал лбом голый пол рядом с товарищем.

– Теперь он не посмеет вас убить – по крайней мере, очень уж нарочно, – проговорил ей на ухо Отоваро.

– Хвала Мимасите – я буду убит как бы нечаянно, – княжна закатила глаза, ухом чувствуя укоризненный взор сенсея.

– Такое впечатление, будто чемпионат Белого Света начинается, а не избиение младенца, – мрачно и презрительно проговорил Ярик в почти превосходной имитации ее. Может, он не совсем безнадежен…

Император сделал знак, что хочет говорить, и поднявшийся было гомон улегся.

– Я совершенно случайно узнал об этом любопытном событии… – начал он, и Лёлька заметила, что дыхание Негасимы было чуть прерывистым, словно он только что перешел на шаг с бега – или очень быстрой ходьбы. Но ведь императоры не бегают? Тем более поглазеть, как один пацан будет лупить палкой другого?..

– …и решил взглянуть. Заодно я нашел ключ к тайне, чем таким важным занят весь клан Шино и половина моих военачальников. Слава всесильной Мимасите, это не очередной заговор.

Император улыбнулся. Реакция собравшихся на шутку выдала принадлежность к клану Шино так же ясно, как символ ворона на груди.

– Приятно снова видеть двух соперников, достойных схватиться друг с другом, пусть в этот раз на поле брани, а не на листе бумаги. Не сомневаюсь, что бросающаяся в глаза молодость одного из противников с лихвой компенсируется другими качествами, скрытыми пока от наблюдателя, и надеюсь, что скрыто не слишком много – хотелось бы всё-таки, чтобы юный буси из Рукомото дал Обормоту-тян хотя бы один шанс.

Ярик хихикнул. Лёлька прыснула. Обормоту сверлил взглядом песок и пламенел щеками.

В толпе между дамами и придворными мелькнул розовый лепесток. Синиока! Княжна улыбнулась, и на душе отчего-то стало легче.

– Начинайте, – император кивнул своему верховному полководцу. Миномёто, невозмутимый, как танк, поднял голову и огласил:

– Я открываю бой чести между Яри из клана Рукомото и Обормоту из клана Шино. Сражаться противники будут на дзё, до трех иппонов, или пока один из них окажется не в состоянии продолжать бой. И да благословит их доблесть и искусство лучезарная Мимасита.

Распорядитель встретился взглядами с тайсёгуном – и колотушка опустилась на бронзовое блюдо гонга, возвещая о начале битвы титанов суперлегкого веса.

– Ступай, – сжала рука Иканая ее плечо. Лёлька поднялась с колен и, не оглядываясь, двинулась вперед.

Обормоту с шестом наготове уже направлялся ей навстречу. С оружием в руках он не казался таким неуклюжим и нелепым, как в парадном кимоно на состязании поэтов, и у девочки в душе снова проснулся комок недобрых предчувствий.

Приблизившись на расстояние вытянутого шеста, соперники остановились, поклонились, не сводя напряженных взглядов друг с друга, и отшагнули назад. Лицо Шино-младшего было багровым от еле сдерживаемой ярости, белели костяшки пальцев, стискивающих шест, и в первый раз Лёлька почувствовала благодарность к неизвестному сплетнику, доложившему императору об их маленьком сведении счетов.

Первый выпад вамаясьца был внезапен, но предсказуем. Несостоявшийся тычок в грудь – шаг влево – контратака… Звонко ударились шесты, выбивая почти барабанную дробь, и сухое эхо прокатилось по двору, заставляя умолкнуть зевак. Всё пропало вокруг Лёльки – звуки, краски, люди, солнце, дворец, и даже мерзенькое чувство страха притаилось до лучших времен, оставляя ей лишь татами, противника и его дзё. Как учил Отоваро. Как добивался Ерофеич. Как и должно быть.

Обормоту не ожидал такой прыти от неприятеля на пять лет младше его, но отбил и закружил вокруг, как акула, скаля зубы. Удар в голову – уход – ответный удар – парирование – финт – и снова удар. Перестук шестов, изредка перемежаемый мягкими ударами, достигавшими цели. Стук крови в ушах. Грохот сердца. Рвется дыхание. Какая-то неистовая сила ревет в груди, призывая наплевать на всё, бить, крушить, лупить, кусать – но годы тренировок берут свое. Осторожно. Быстро. Точно. Атака. Парирование. Уход.

Удар – и на лбу вамаясьца алеет ссадина. Тычок – и Лёлька летит на татами. Промедление – и она на ногах, с дзё как с копьем и оскаленными зубами.

Атака – уход – финт – контратака… Саднит ее бок. Кровь стекает по носу мальчишки. Взмах – уход – атака – тычок – финт – удар…

Осторожная поначалу карусель с каждым ударом – нанесенным и пропущенным – раскручивалась всё стремительней, превращая схватку в причудливый танец, живущий своей жизнью и логикой. Финт – взмах – зацеп – бросок… Обормоту шмякается на татами, как куль с конфетами, теряя оружие. Скорей!..

Лелька четко, как учил ее Иканай, обозначила удар в горло и отступила, перехватив дзё.

– Яри из клана Рукомото – иппон, – кто-то возглашает голосом бесстрастным, как крепостная стена, и радость победы охладевает. Столько деремся – и только один иппон?! А их надо три! Иппона мама!..

Еще пять секунд – и ему засчитают поражение! Проваляется или нет? Хоть бы, хоть бы, хоть бы… Раз… два… три…

Обормоту вскочил, скрипя зубами. Глаза, и без того не навыкате, превратились в щелочки-бойницы. Щурься-щурься, Обалдуй…