Хозяин Кахиры

– Если в этом городе разносится зараза, он мне и даром не нужен, слышишь, Дир? Что за оазис, в котором люди подыхают, живут на могилах и не смеют окунуться в водоем!

– Люди живут, как могут... Мы ничем не лучше, друг мой, в их-то глазах.

– Чужие глаза меня не волнуют!

– Перепугался двух паучков?
– насмешливо охладил его Дир.
– Люди второй раз осматривают дворец, и я не думаю, что найдут хотя бы одного скорпиона. И двое - слишком много для одной ночи и одной комнаты. Но днем они снова обыщут дворец, - успокоил он, - вдруг найдут гнездо. Повторяю, я сильно сомневаюсь в этом.

Гер присел на край постели и выпил холодной воды из глиняного кувшина.

– Что там с самозванкой? Призналась, куда припрятала принцессу?

– Нет.

– И?..

Дир вздохнул, собираясь с мыслями.

– Понимаю, что ты ее сильно невзлюбил, но не так просто лишить девушку жизни, даже если она называет себя самозванкой.

Гер вник, хмыкнул и покачал лохматой головой.

– Ты подозреваешь, что они все лгут. Это - настоящая принцесса? А был ли у нее двойник, и чего она хочет добиться?

– Я считаю, ей есть о чем поведать. Например, о черной лихорадке. Она переболела, можешь это представить?

Гер, конечно, представить не мог. Люди сгорают в болях, а она - выжила? Диру-то трудно было представить, как трехлетний ребенок мог остаться в живых. Он видел много чудесных исцелений от разных хворей, только не от этой напасти.

– Да она оплела тебя своей паутиной, как погляжу... Нашла слабое место лекаря!

– Возможно. Я только прошу времени, чтобы разобраться.

Дир увидел в окно, как на горизонте взметнулся вверх серый туман.

– Скоро рассвет. Сегодня я проверю оставшиеся колодцы, а потом начну разбираться, что происходит с озером. У нее неизбежно появится время. Пустил бы к ней тебя, чтобы припугнуть, но ведь ты не умеешь рассчитывать силы!

– Он еще и не впустит меня...
– проворчал Гер, умываясь в тазу с водой, от которой несло благовониями.
– На самом деле я занят: львы требуют мяса. Кому доверишь своего Киприса?

Дир насторожился. Гер впервые так подставил его, не сказал заранее об охоте.

– Киприс никого не примет на спину! Он либо сожрет человека, либо будет охотиться один, без меня.

– Так и быть.

Лекарь сдержал ярость, не стал разбираться далее. Ядовитый осадок упал в душу: неужели Гер желает, чтобы Киприс одичал? Отпусти льва на охоту одного, несколько раз, и он больше не примет хозяина. Никогда еще он не замечал за другом зависти от того, что приручил вождя прайда.

Новый правитель Асмары стоял спиной к нему, разбрызгивая воду по спине. Дир удалился.

Обновление 18.03

Мальчик-слуга принес образцы воды из трех колодцев еще вечером. Глиняные кувшины с тонкими горлышками стояли в комнате. Вчера Дир распробовал вкус каждого образца, не проглатывая, а сейчас снова сделал по глотку. В последнем он заметил легкую затхлость и ополоснул рот.

Мужчина распахнул ставни, впуская в окно свет солнечного взгляда. На горизонте темнели беспорядочно сваленные горы, казавшиеся близкими. В пустыне расстояние бессовестно обманывало. За этими горами, защищенная, находилась Кахира. Наставник однажды обмолвился, что если Диру понадобится исцеление для телесной болезни, то пусть пьет жгучее масло, а если понадобится исцелить дух, то пусть найдет хозяина Кахиры.

Взгляд мужчины скользнул по лабиринту асмарских улочек и переулков, выкрашенных в цвета родов и семей: бледно-зеленый, миртовый, небесный... Не смели красить только стены домов мертвого города. Блеяли овцы, лаяли визгливые собаки, где-то самозабвенно ссорились две, возможно, невыспавшиеся женщины. Торговец звал купить свежих бананов, которыми обвешал беленького осла. Все улочки вели сонных покупателей на рынок. Диру казалось, что он чувствует запах доносимого ветром рыночного воздуха, в котором смешались кислое молоко, фруктовая кожура, специи и пот. Он отошел от окна.

В комнате пахло этой женщиной, словно она только что вышла. Он мог с легкостью ощутить на кончике языка терпкость чуть недозревшей груши, травяную сладость, чуждую этим пескам, водянистую свежесть и что-то незнакомое, но дико пьянящее. Дир остановил взгляд на хлопковой постели, сваленной в углу. На полу лежали увядшие цветы, стояли флаконы благовоний с плотно закрученными пробками, огромная костяная шкатулка с украшениями. На низком столике с витыми ножками аккуратной стопкой легли платья: шелковые, хлопковые, льняные, невероятно длинные и соблазнительные. Она никогда не наступала на подол, хотя он мог волочиться по земле. Это была ее комната, а он начал считать ее своей. В мутном зеркале, лежащем поверх одежды, ему почудилось ее отражение. Дир встрепенулся.

Он нашел пиалу, ополоснул и проверил на прозрачность каждый образец. Затхлая вода за ночь чуть помутнела. Вони еще не было, но проглатывать Дир не стал бы. Как и было велено заранее, мальчишка-слуга постучал в дверь.

– Войди, Анвер, - позволил Дир. Мальчик, не поднимая взора, встал на пороге.

– Где находится колодец с этой водой?
– Дир указал на кувшин с побитым носиком. Мальчик быстро взглянул и ответил, снова опустив взор:

– В городе мертвых, господин. Моя семья пьет из него, и никто не болеет.

– Просто вы очень крепкие люди, - заключил Дир.
– А этот колодец?
– он указал на самый красивый кувшин, украшенный цветочным узором и камнями. Испорченная вода находилась в нем.

– Это рыночный колодец, господин. На рынке он единственный. Если пить по вечерам, после торгового дня, то вода в нем сносная, но набирать ее не следует - быстро протухает.

– Сходим и проверим эти два колодца, не сообщаются ли они.

– Не может быть, господин, их вырыли в разное время. Рыночный - один из первых в Асмаре, а в мертвом городе - из последних. Люди заселили кладбище в последнюю очередь, господин.

– Я должен убедиться, что колодцы достаточно далеко друг от друга.

– Я не посмею вам соврать, - с благодарностью заверил он. Дир оставил его сторожить библиотеку Амра во время захвата Асмары. Он пожалел ребенка, которого отчего-то не спрятали родители, и дал тому "важное задание". Мальчик не знал, что Дир попросил Гера не губить библиотеку, и он отдал приказ своим людям. В тот день не было места безопасней.
– Конечно, как пожелаете, господин, - но мальчишка всем видом показывал, что это напрасная трата времени.