Хозяин теней. 3

Или, ещё проще, сперва Татьяну замуж выдать, а там подобрать Тимохе невесту из своих, а уж его-то дети всё законом и унаследуют. Дед-то по-любому не вечный. В этой, длинной интриге, смысла куда больше, чем в прямом нападении. А всё одно ощущение, будто толчёного стекла за шкирку сыпанули.

— Неспокойно, — я качаю головой и тянусь к Тени. Пусть к пришлым и нельзя лезть, но Тимоху надо предупредить. Таньку опять же.

Деда.

Тень ворчит. Если с Тимоховой Бучей она неплохо знакома, то дедова Дымка её откровенно пугает. Но я давлю.

Плохо.

Ощущения передать.

Предупредить.

— Я не пойду без тебя, — Метелька ныряет под кровать, откуда и вытаскивает короб. А в нём уже находится и револьвер, помимо того, Еремеем отданного, и патроны, и пара кухонных ножей, которые он, нисколько не стесняясь, засовывает в носки.

— Тогда Еремея найди. Скажи… в общем, чтоб, если что, отходил к саду. Туда, где тёрн растёт. Ты тоже будь поблизости. Лучше бы…

Не знаю.

Спрятать Метельку?

Вот только, если я не доберусь до укрытия, он оттуда вряд ли выберется. Да и идти с ним надо, а мне не туда, мне в другую сторону. Куда?

— Я дал слово не лезть к чужакам.

— Ты и не лезь, — Метелька соскочил с подоконника и потянулся. А потом стащил куртейку, следом и белоснежную рубашку, в которую успел облачиться, меняя на поплоше, тренировочную. — А я от погуляю, погляжу, где и чего. Если вдруг, то я ж дурак беспризорный, с меня спросу никакого. А ты вот…

Я вот.

Знать бы, что не так, но…

Голову вдруг прострелило болью. Такой резкой, будто иглу в висок воткнули. Или уж скорее шпильку, причём дошла она до второго уха.

— Савка?

— Что-то… не так. Не так!

Я рванул к окну.

Тишь да благодать.

Машины.

Люди.

Чужаки двери вон открыли. Кто-то выбрался из салона. Понятно, день ныне ясный, солнышко, если не припекает, то светит от души. Снаружи-то ладно, а в чёрной машине должно быть жарковато. Прогуливается вдоль вереницы автомобилей старший.

Пиджак расстегнул.

Время от времени останавливается, но не похоже, чтобы человек нервничал. А это странно. Если ехали к врагам да с готовностью напасть, то должны нервничать. Из бойцов актёры редко получаются. Смотрели бы. Исподволь. На дом. На наших. Перемещались, чтоб позицию занять поудобнее. А тут… кто-то вон закурил, кто-то присел, ботинок зашнуровывая.

Игла опять вошла в макушку, заставив дёрнуться.

Так.

Это неспроста. Это, мать вашу, намёк… на что?

— К Еремею, — я дёргаю головой. В ушах шумит, и сквозь этот шум словно бы шёпот слышится. Однако стоило прислушаться, и он растворился.

Да и шум утих.

Только чувство неспокойствия стало сильнее. Я вдруг понял, что не могу больше оставаться в комнате.

А где могу?

Куда мне надо? И стоило задать этот вопрос, как я чётко и ясно осознал ответ: вниз.

В подвал.

Не просто в подвал, а в тот самый, с ледяным полом.

Нет, я там бывал, потом, после. Сам попросился, а дед не счёл нужным отказывать. Подвал… ну как подвал. Каменная лестница с неровными ступенями, как и положено очень древней лестнице. Гранит слева. Гранит справа. Ощущение, что стены сдвинутся и раздавят тебя, как комара.

Темнота.

Здесь не работало электричества. Мне позволили взять фонарик ровным счётом для того, чтобы убедиться: гаснет. Беспричинно и в целом.

Огонь — другое дело. И потому наверху прямо в стене вырублена ниша, слегка кривоватая, но вмещающая и свечи, и масляные лампы.

Одну я и взял.

Стоило поставить ногу на ступеньку, и чувство, что я всё делаю, как надо, окрепло. Только побыстрее бы. Нет, я б и рад, но ступеньки высокие, лестница крутая, перила дизайном не предусмотрены, а в руках моих лампа, которая тоже ни фига не лёгкая, не говоря уже об удобстве.

Поэтому спускаюсь быстро, но осторожно.

Благо, нора эта не так и глубока, особенно когда вниз идёшь. Наверх ощущения совсем другие. Но вот и дверь. Замка нет. И на моё удивление дед когда-то лишь плечами пожал: мол, а смысл?

И вправду, какой смысл соваться туда, где начинается граница Её владений.

То-то же.

Дверь из чёрного будто опаленного дерева. Ручки нет. Петли словно изморозью подёрнуты. И менять их, знаю, приходится каждые пару лет. Не выдерживает металл. А дерево ничего, привыкло. Живое вообще куда крепче мёртвого.

Дверь отворяется сразу, будто там, на той стороне, меня ждут.

Или не меня?

Боль впивается в виски.

— Да иду я! — ору, чтоб как-то унять её. — Уже пришёл…

Раньше здесь было… своеобразненько.

Пусто.

И плита белого то ли камня, то ли не совсем. Когда я думал про глыбину льда, я не понимал, насколько прав. Глыбиной она и смотрелась. Такой вот… мутной, сизоватой глыбиной, которую кто-то припер то ли из глубин Антарктики, то ли с вершин горных, главное, что не просто припёр, но кое-как, явно наспех, обтесал топором, а потом вплавил в камень. И хитро. Вон, границы между этим вот нетающим льдом и камнем не осталось.

Впрочем, тогда, в прошлый мой визит, она была сизою. В грязной этой серости терялись руны и линии, складывавшиеся узором. А вот теперь они наливались светом. Нервно. Неровно. Словно через силу. Бледно-зеленые всполохи рождались там, в глубине камня, устремлялись к его поверхности и разбивались о неё, питая зыбким светом руны. Те загорались, чтобы гаснуть, но медленно.

Очень медленно.

Что за…

— Что за… — я оставил лампу на пороге. Здесь, внутри, было довольно холодно. Небольшую комнату — могли бы чего и посолидней воздвигнуть, а то не ритуальный зал, а кладовка какая-то — наполнял этот неровный мерцающий свет.

И нехорошее ощущение близкой беды.

Так. Спокойно… надо кого-то звать… или поздно? Тень… дотянусь, благо, сейчас поводок её удлинился. И энергии здесь хватает. Вон, едва ли не клубится, завиваясь.

Черпаю.

Опасно?

Мои каналы так и не восстановились. Но, чую, тут без вариантов. А потому… энергию перенаправляю Тени.

Имя бы придумать.

Не сейчас.

Надо собраться. Деду пусть скажет. Или Дымке его. А та уже пусть деду. Я же… что-нибудь соображу. Правда, хрен его знает, чего тут сообразить можно. Где та тряпка, которой затыкают нарисовывающуюся пробоину из иного мира?

А искр становится больше.

Зеленое марево расползается, оживляя символы. И вот уже дорожки этого недосвета расчерчивают ледяную глыбу.