Хозяйка хищной космической оранжереи

— Наши сакали и правда влюбились? — Обернувшись, я взглянула на него.

Лукер тяжело вздохнул.

— Все с ними пошло не так, — он нехотя кивнул. — Не знаю, понимают ли братья, насколько странно себя ведут. Но даже если еще не осознали до конца, то это дело нескольких дней. И это напрягает.

Я потянулась за сумкой с вещами, но, услышав последнюю фразу, замерла на несколько мгновений и уставилась на орша.

— Думаешь, они переметнутся к ним? — спросила прямо.

Он покачал головой. Облизнув губы, выдохнул через нос.

— Говори, Лукер, как есть.

— Я сам не знаю, чего ждать. Братья не предадут нас, это точно, но и не смогут оставить их. Страшно представить, что у них там в душе твориться будет. Так что нужно что-то быстро делать, Петуния. Переманивать этих сестренок. Их надо перекупить. Разговори их, узнай, чего они так пыхтят, что им обещано. Считай, что это мое поручение.

Я кивнула и снова выглянула в окошко. Ветер налетал на палатки лагеря напротив, приподнимая их и грозясь повалить.

Эта ночь близняшкам запомнится надолго.

Глава 55

Влажный воздух загустел, как в парной. Даже в палатке сложно было дышать, зато пот пробивал так, что по коже капельки стекали. Переодеться бы во что-то легкое, но я продолжала выглядывать в окно, рассматривая лагерь напротив.

За спиной послышалось громкое шебуршение. Оглянувшись, открыла рот и захлопала ресничками.

Лукер, будь он неладен, переодевался, стоя ко мне спиной. Ширму он игнорировал демонстративно. И вроде как бы и не видно ничего… Ладно, вру, такого шикарного мужского зада я еще не видывала. А бедра…

Вот зачем мужику такие стройные ноги? В какой раз вопрошала сама у себя.

И талия узкая… а эти ложбинки на пояснице… и кто бы знал, что анатомия — такой увлекательный предмет. Вот так бы и любовалась на фигуру орша, изучая строение мышц… М-м-м…

— Петуния, а я чувствую твой взгляд, — усмехнулся этот наглый бесстыдник.

— Я просто жду, когда ты обернешься, чтобы высказать все, что о тебе думаю, — нашлась я. — Ширма для кого?

— Для тебя, — раздалось в ответ. — Мне стесняться нечего.

Сложив свои вещи, он бросил их стопкой к рюкзаку и обернулся.

Спереди у этого орша тоже было все прекрасно. Моя учительница по анатомии бы оценила. Да что там, у нее бы очки вспотели от визуального оргазма.

В общем, я таращилась ровно до того момента, пока этот невозможный тип не поиграл мышцами груди.

Это было последней каплей. Мой женский интерес не выдержал такого накала и ушел в беспамятство.

— Лукер, ну, поимей стыд!

— Кого? Ну что ты, Петуния, я же верный. И ни с каким стыдом тебе изменять не намерен. Еще не хватало его поиметь.

— И перестань кидать подобные намеки, — фыркнула я на него.

— Я два года намекал, а теперь прямым текстом говорю, словами через рот. Тебя хочу, а стыд меня не волнует. Переодевайся, духота такая, сил нет.

Сконфуженная, я снова полезла к своему рюкзаку за вещами. Старалась выбрать самые мешковатые. Наша лампа моргнула и вдруг отключилась. Мы погрузились в полумрак.

Сквозь плотный полог джунглей перестал пробиваться свет местной звезды, все вокруг стремительно поглощала мгла.

— Лукер, — прошептала я испуганно.

— Сейчас посмотрю, что там у нас с генератором, а ты переодевайся.

Развернувшись, он так и вышел в одних коротких подштанниках.

Посидев еще несколько секунд, опомнилась и, схватив майку и шортики, забралась за перегородку.

Вещи с себя скидывала с армейской скоростью, при этом еще прислушивалась — идет Лукер обратно или нет.

Внезапно тишину лагеря разорвал низкий утробный рокот грома. Взвизгнув, я присела, закрывая голову руками. Казалось, от этого звука даже земля под ногами дрожит.

Мгновение, и мир погрузился в мертвую тишину. Я даже птиц слышать перестала. Сглотнула и осмотрелась.

Грозы на Залфе были в это мгновение посрамлены.

Сердце в груди от страха билось с такой скоростью, что казалось, его просто разорвет.

Просидев еще немного, трясущимися руками нацепила шортики и, выбравшись из-за перегородки, поползла почему-то на четвереньках к выходу.

— Лукер… — мой шепот дрожал от напряжения.

— Да вы сдурели… — услышала я орша. — Предупредить вообще не судьба, да?

— Да прости, брат, не то дернули, — извинялся Мити. — Ты нас тоже пойми. Буря еще даже не началась, а они там одни… Эти по катерам, а им трястись в этом мешке, именуемом палаткой.

— К нам тащить собрались? А свет рубанули, чтобы Соели не запалила?

— Не совсем, чтобы к ним незаметно пробраться, — Мити тяжело вздохнул. — С девочками бы там пересидели. Воды бы им принесли, чтобы хоть умылись нормально.

— Мити… они наши соперницы. Неясно, что у кендалиек на уме. Не будьте слабаками.

— Лукер, вот ты нам советы не раздавай, а, — вмешался Дупел. — Сам два года, как собака побитая, возле Петунии ходишь, а она и не смотрит на тебя. Тоже мне стратег в делах любовных.

— На больное не бей. То, что я дурак, не говорит о том, что идиотами должны заделаться и вы. Еще пара таких раскатов, и они сами к вам прибегут.

В этот момент ветер, до этого вяло играющий с лианами, взбесился и яростными порывами принялся трепать кроны исполинских деревьев. Опустившись ниже, он бешено пронесся по стоянке, снося на своем пути все, что нормально не закреплено.

Я так и застыла на проходе палатки.

Первая крупная капля упала на землю. За ней вторая. Ветер продолжал гонять мусор и скручивать огромные листья деревьев.

И еще капля, и еще.

И вдруг небо разверзлось, и на землю обрушилась стена воды. Ливень хлынул с неистовой силой, превращая дороги в бурлящий поток.

Пространство над нами осветила яркая вспышка молнии, и снова этот оглушающий рокот. Я взвизгнула пригибаясь.

— Петуния, — через какофонию дождя различила голос Лукера.