Хозяйка найденного сада

Обрадовавшись внезапному открытию, я подбежала к зеркалу, чувствуя, словно заново родилась! С легким сердцем, я направилась в постель, отгибая свой уголок одеяла, как вдруг замерла с открытыми глазами. 

«А как должен пахнуть человек?», - поймала я себя на мысли. – «Цветы пахнут духами! Духи – цветами! Как пахнет камин я знаю, как пахнет еда я знаю! Я даже знаю, как пахнут старые книги! Но я не знаю, как пахнет человек!».

 Эта мысль, поймавшая меня между сном и явью, заставила меня открыть глаза. 

«Мне нужно понюхать человека!», - решила я, принюхиваясь к себе. Я пахла цветочными духами с запахом чайной розы. 

– Погодите! Я же могу быть не человеком! – осенило меня, пока я принюхивалась к своей руке. 

Потянув воздух носом, я стала медленно красться в сторону единственного человека, которого я могла понюхать. Венциан спал на животе, а я вспомнила, как няня учила меня «на будущее» определять характер мужчины по тому, как он спит. 

Мы как раз проходили мимо спящего бродяги, который уснул прямо в узком проулке, куда нам нужно было сворачивать. 

– Запомни, дорогая! Если ваш мужчина спит на животе, то он, скорее всего – импотент! А если при этом обнимает подушку, то к тому же скупердяй. Если мужчина спит на спине, то скорее всего он храпит, если на правом боку, то он изменяет любовнице с женой. Если на левом, то жене с любовницей. А если спит и не дышит, то, вероятно он дохлый! Как, например, этот! Через труп не переступают, моя милая! Иначе замуж не выйдешь! – вспомнила я голос няни, когда она приподняла старые потрепанные юбки, перешагивая через труп. – Обойди его с той стороны! 

– Это еще почему я замуж не выйду? – спросила я, намереваясь сделать так, как нянюшка.

– Потому что все увидят твои панталоны, и после этого твоя репутация будет безнадежно испорчена! К тому же, он может быть еще жив! И после того, как он заглянет тебе под юбку, ему придется на тебе жениться! – строго произнесла нянюшка, пока я обходила труп вдоль стеночки. 

– Импотент и скупердяй, - выдохнула я, глядя на Венциана, который спал на животе, обнимая сразу две подушки. 

Я осторожно подползла к нему, стараясь не шелестеть одеялом и матрасом. Склонившись над ним, я стала его обнюхивать. Сначала я понюхала его плечо, чувствуя запах горьких мужских духов. Потом решила понюхать руку. Обнюхав руку, как следует, я решила понюхать его волосы, склонившись низко-низко.

Запах мне нравился. Он был очень приятный. 

Все. Это конец. Я- оборотень! 

– Дорогой мой начинающий оборотень! – послышался сонный голос. – И долго ты будешь меня нюхать? 

– А! – замерла я, пойманная на горячем. – Я просто… 

– А что это у вас на лбу? – спросил Венциан, глядя на меня. Казалось, он не верил своим глазам! 

Глава двадцать первая

Его глаза смотрели внимательно, словно он все еще сомневался, сон это или явь! Я медленно поднесла руку ко лбу, растирая его. Через мгновенье, я чуть не вспорхнула с постели, чтобы отдернуть тяжелую бархатную штору, впустить в комнату солнечный свет и как следует рассмотреть свой лоб.

– Стой! – послышался голос, а меня схватили за руку, не давая броситься к зеркалу. Чуть шершавые пальцы, за которыми я следила с недоверчивостью военнопленного, убрали волосы с моего лба. 

В этот момент синие глаза Венциана расширились, а уголки губ поползли вверх. 

– Да неужели?! – усмехнулся он, глядя на мой лоб. – Я так польщен! 

– Да что там! – не выдержала я, брыкаясь и пытаясь сползти с кровати. 

– Тише, тише, - не упадите! – послышался смех, которого я никак не ожидала. 

Меня со смехом отпустили. Под этот смех, я бежала к шторе, а потом к круглому зеркалу, висящему на стене. 

– Оплачено… Венциан Аддерли, - прочитала я кривую сияющую надпись на лбу. 

Это казалось сном, поэтому я несколько раз моргнула. Но надпись никуда не пропала. Она все так же горела на лбу, хотя я стирала ее пальцами.

– Простите за нескромный вопрос, - в голосе Венциана звучал с трудом сдерживаемый смех. – Как в эту очаровательную голову запорхнула легкой бабочкой мысль о том, чтобы поставить себе на лоб мою магическую «нестираемую» печать? 

Из всего того, что он сказал, меня больше всего пугало слово: «Нестираемую»! 

– Печать? – спросила я, вспоминая серебряную перечницу, которую взяла с его стола. Значит, это была печать! Но я же видела печати! Они совсем другие. У папы тоже была печать, но она пачкалась и оставляла на пальцах синие следы. 

– Я думал, что брак это ужасно скучно, - послышался смешок. В зеркале отражалась темная кровать и силуэт, расположившийся на ней, словно султан среди подушек. – Но беру свои слова обратно! Итак, я жду…. Я жажду подробностей! 

– Я… - замялась я, растирая лоб рукой в тайной надежде, что я сейчас уберу ее, а там не будет этой печати. – Я искала что-то серебряное…

– Зачем? – с явным интересом спросил Венциан, а на кровати послышался шелест подушек. 

– Чтобы проверить, оборотень я, или нет, - прошептала я, видя даже сквозь пальцы, что печать на месте. И никуда не девается. 

– Ну как? – оживился Венциан. – Проверили? 

И тут меня, словно, прорвало. Все переживания, симптомы, их соответствие, - все это вылилось на опешившего Венциана. 

Я опомниться не успела, как уже сидела на кровати, теребя подушечку. Слезы вот – вот хлынули бы из глаз, но пока что они застряли гордым комом в горле. Венциан кивал, словно доктор, внимательно слушая мои ночные приключения. 

– Значит, я оборотень? – спросила я, втайне надеясь, что это не так. На меня посмотрели ласково. И даже вскинули красивую бровь, от чего его лицо приобрело странное, несвойственное ему выражение. 

Я немного помолчала, тяжко вздыхая и рассматривая свои бледные руки. Мне казалось, что они уже стали обрастать шерстью! Шерсть! Вот еще один симптом! Я читала в газете, что свежеукушенные оборотни замечали, что у них начинает густо расти борода! И волосы на теле! 

– Откройте мою комнату, - попросила я, понимая, что хочу побыть одна, чтобы все детально рассмотреть!

– Значит, так, да?
– внезапно усмехнулся Венциан. – Подышала в ушко и все? Оделась и ушла! Я тут значит, лежу, и думаю, что у нас любовь, раз мне в ушко дышат! Ну не стала бы приличная девушка дышать мне в ушко просто так? А оказалось… 

– Я? – удивилась я, глядя на него, как на сумасшедшего. И даже завернулась в одеяло.

– А кто дышал мне в ушко ночью? – лукаво спросил Венциан, слегка прищуривая холодные глаза.