Хозяйка проклятой деревни

Довольно быть испуганной девчонкой с далекой Земли, которую швыряют из стороны в сторону! Здесь, в Каррье, правит иная музыка – музыка магии и стали. И я научусь танцевать под нее. Я возьму судьбу в свои руки. Время пришло. Арти, мой темный дар, мой единственный шанс. Я должна стать сильнее. Защитить себя. Сильный ясный гнев поднимался из глубин души, вытесняя страх. Он стал той искрой, что зажег во мне огонь. Арти на груди потеплел, отозвался мягким золотистым свечением, будто услышал мой безмолвный зов, будто сам подталкивал меня.

Да. Я решилась.

Шепот сорвался с губ, твердый, как сталь:

– Я принимаю твою силу. Я беру ее.

Первым делом – путы. Я закрыла глаза, сосредоточилась на тепле Арти, на той неведомой силе, что теперь пульсировала во мне, отзываясь на его присутствие. Почувствовала, как она заструилась по венам, горячая, живая. Направила этот поток к запястьям, к ненавистным веревкам. Не думала как – просто знала, что нужно делать. Сжала зубы, выпустив волю наружу. И веревки медленно расплелись.

Ликование от освобождения обожгло лишь на миг. Тут же его смыла волна горечи и страха – Тьма. Мой маленький, пушистый комочек магии. Где ты, моя радость? Что эти двое, Жербан и Мишери, сотворили с тобой? Жива ли ты вообще? Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Тьма… она всегда чувствовала меня, всегда отзывалась, согревала своим урчанием в самые черные дни. Теперь лишь холодное одиночество заполняло пространство вокруг. Слезы навернулись на глаза, горячие и злые.

– Тьма… – прошептала я в темноту, – я найду тебя. Обещаю.

Я заставила себя думать о другом. Руки свободны, но дверь чулана – как пасть хищника, готовая сомкнуться. Там, за тонкой преградой дерева, мир Илидана, его люди. Арти едва заметно мигал, словно подбадривая, но я колебалась. Магия легко вскроет засов, вышибет замок, но что потом? Нападать на воинов адмирала? К такому я пока не готова.

За дверью голоса, обрывки фраз, потом взрыв веселого смеха. Что там происходит? Пирушка? Через четверть часа, может, чуть больше, все стихло. Настолько, что я слышала собственное дыхание. И тут – скрип. Легкие шаги. Не мужские. Я молниеносно накинула обрывки веревок на запястья, едва успев придать лицу страдальческое выражение, когда в проеме с большим фонарем в руках показалась Мишери.

На ее губах играла торжествующая улыбка, но глаза… В них метался страх, плохо скрытый под слоем злорадства. Она вошла, тихо прикрыв за собой дверь, в другой ее руке я заметила маленькую, темную склянку. Яд. Сомнений не оставалось. Пришла убрать свидетельницу. Но что-то во мне изменилось. Страх, тот липкий, парализующий ужас, который еще вчера сковывал меня, отступил. Вместо него – холодное любопытство и злая усмешка, которая сама собой появилась на губах.

– Зачем тебе все это, Мишери? – мой голос прозвучал на удивление ровно, даже с ноткой издевки.

Она вздрогнула от неожиданности, не ожидая от поверженной пленницы такой дерзости. Улыбка сползла, обнажая хищный оскал.

– Глупый вопрос, – прошипела она, подходя ближе. Склянка в ее руке чуть подрагивала. – Твой рудник. Твоя лесопилка. Даже твоя жалкая ферма. Моя сантана погибла, а у тебя, я знаю, подрастают отличные кусты…

– Твоя сантана? – я перебила ее, не в силах сдержать откровенную насмешку. Внутри все клокотало от смеха, горького и злого. – Ты серьезно считаешь ее своей? Ты украла ее вместе с моей таверной.

Лицо Мишери исказилось яростью. Краска бросилась ей в щеки.

– Ах ты, дрянь! Ничтожество! Эта таверна моя по праву! – зашипела она, слова брызгали ядом похлеще того, что в ее склянке. – Думаешь, такая умная? Да! Моя! И все твое станет моим! И Илидан… – она выпрямилась, глаза сверкнули торжеством и похотью. – Он тоже будет моим. А ты сдохнешь здесь, как собака. И никто не вспомнит о тебе!

– Ого! – я картинно приподняла брови, едва сдерживая смех. – Сам Илидан? Какие амбиции, Мишери! Только вот незадача… Зачем же ты тогда пыталась его убить, а? Не слишком дальновидно для будущей пассии адмирала.

Мишери на миг опешила, явно не ожидая такого поворота.

– Тот артефакт… – процедила она сквозь зубы, в глазах мелькнуло замешательство. – Он не смог бы убить дракона! Только ранить! Разозлить! Илидан должен был прикончить тебя за это!

Она покачала головой, пристально глядя на меня, словно пытаясь разгадать загадку:

– Почему ты еще жива?! Почему он тебя не прибил на месте?!

– Это известно только ему, – улыбнулась я, наслаждаясь ее растерянностью. Каждая секунда, пока она пыталась понять, что пошло не так в ее гениальном плане, давала мне крупицу силы.

– Хватит болтать! – отрезала Мишери, злость вернулась на ее лицо, вытесняя недоумение. Она решительно шагнула ко мне, и пробка с тихим щелчком покинула горлышко склянки. Едкий, неприятный запах ударил в нос. – Будет лучше, если ты не станешь сопротивляться. А то придется использовать более грязный способ.

С этими словами она свободной рукой извлекла из-за пояса маленький изогнутый кинжал. Лезвие тускло блеснуло в полумраке чулана. Угроза стала ощутимой, почти осязаемой.

Но я смотрела на нее спокойно, даже с легким презрением.

– Второй раз у тебя этот номер не пройдет, Мишери.

Не дожидаясь ее ответа, я сосредоточилась. Представила тончайший, невидимый луч энергии, идущий от кончиков моих пальцев, и направила его на темную склянку в руке Мишери. Секунда – и стекло с резким звоном лопнуло, разлетаясь мелкими осколками. Темная жидкость брызнула во все стороны.

Мишери взвизгнула, отпрыгивая назад, как ошпаренная кошка. Яд попал ей на руки, и она с ужасом, судорожно принялась вытирать их о подол своего платья, лицо исказилось гримасой паники и отвращения. Но страх быстро сменился яростью. Поняв, что ее изящный план с ядом провалился, Мишери с диким воплем бросилась на меня, занося кинжал для удара.

Время будто замедлилось. Я видела блеск стали, искаженное злобой лицо, чувствовала волну ее ненависти. Но внутри меня царило ледяное спокойствие. Я вскинула руку, из ладони вырвался сгусток серебристого света, похожий на туго скрученную пружину, и ударил Мишери прямо в грудь.

Она замерла на полушаге, глаза изумленно расширились. Кинжал выпал из ослабевшей руки, звякнув о каменный пол. Мишери качнулась, и без звука, как подкошенная, рухнула на пол, раскинув руки. Без сознания. Не мертва, нет, я почувствовала это, просто погружена в глубокий сон.