Хозяйка разрушенной крепости
Шрифт:
– Что ж, подобный воистину героический поступок достоин богатой награды! И я, кажется, знаю как вознаградить ту благородную даму, которая сумела защитить Камелот от набега нордов. Эй, писарь! Принеси-ка сюда бумаги, которые мы взяли с собой перед походом.
Глава 50
– Вы требуете план осады крепости леди Элейн? – подбежав, поинтересовался тощий человечек с глуповатым лицом.
– Да нет же, - поморщился король. – Я говорю о копии завещания сэра Ламорака Уэльского, где он отписывает своей приемной дочери замок Сайзен, усадьбу Бакхолл, поместье Лонгстоун и все земли, что к ним прилагаются. А родной дочери завещает развалины на побережье, гордо называющиеся замком Лидсфорд с нищей деревней и прилегающим к ней болотом. Насколько я знаю, сэр Ламорак любил свою приемную
– То есть, вы хотите сказать... – пролепетала я.
– Ну да, обычное дело, - усмехнулся Артур. – Я порой провожу проверки тех, кто готовит для меня документы и письма, ибо человек слаб, а умело составленный пергамент может дать и силу, и власть, и богатство. И на этот раз на подлоге попался нотариус Камелота Марк Публий, который за взятки подделал много документов. Разумеется, он был немедленно повешен, а мне пришлось поднимать все архивы чтобы докопаться до истинного положения вещей. В том числе, была найдена копия завещания сэра Ламорака Уэльского, ибо я всегда требую от своих вассалов дубликаты важных документов сдавать в королевский архив. Кстати, на суде и нотариус, и Хильда, дочь погибшего сэра Ламорака, признались в преступлении и понесли свое наказание.
– Надеюсь, ее не повесили? – совершенно искренне встревожилась я. – Она же из благородных...
– Конечно не повесили, кто же вешает знатных дам? – удивился король. – Петля – это казнь для черни. Хильде позавчера отрубили голову на городской площади, дабы впредь никто не смел пытаться обманывать своего короля и его подданных.
Я шмыгнула носом...
Получается, Хильда погибла из-за меня... Ну, хотя как из-за меня? Не подделай она завещание, была бы сейчас жива. В целом, каждый человек своими руками строит свою судьбу – либо ими же разрушает ее до основания.
Король взял в руки протянутый ему пергамент и зачитал:
– Я, сэр Ламорак Уэльский, завещаю своей приемной дочери Элейн принадлежащие мне замок Сайзен, усадьбу Бакхолл, поместье Лонгстоун, а также все прилегающие к ним поля, пустоши, леса и угодья. Замок Лидсфорд, а также прилегающую к нему деревню Лидсвилл, лес до гряды холмов, болото на севере и луг на юге я завещаю своей родной дочери Хильде... Не, не пойдет.
Артур поморщился.
– Коль уж все эти поместья отходят вам, леди Элейн, я попрошу вас принять во владение и замок Лидсфорд тоже. Сейчас от него осталась лишь башня и часть стены, но, если вы примете мое предложение, я бы хотел, чтобы эти развалины были отстроены как подобает и превратились в хорошо укрепленную крепость. Полагаю, норды следующим летом могут прийти сюда вновь дабы отомстить за смерть Харальда Железнорукого. И я хочу, чтобы их встретил хорошо укрепленный форт, способный отразить атаки десятков драккаров. А я бы добавил к вашему гарнизону, скажем, сотню воинов из своей армии, умеющих владеть не только мечом, но и строительными инструментами. Что скажете?
– Почту за честь принять ваше предложение, мой король, - поклонилась я. – Вот только...
– Что еще? – нахмурился Артур.
– Сотню воинов придется кормить и строить им жилища. Но это я возьму на себя. Вас же я попрошу лишь освободить моих людей от налогов и снять для них запреты на вырубку леса, охоту, и рыбную ловлю.
Король внимательно посмотрел на меня – и расхохотался.
– Теперь я понимаю почему ярл Харальд обломал свои зубы об железный характер этой хрупкой леди! Что ж, дочь Ламорака Уэльского, будь по-твоему. Ты честно заслужила свою награду. Эй, писарь, всё слышал? Подготовь-ка документы о передаче прав леди Элейн на земли, которые причитаются ей согласно завещанию ее отца и моему распоряжению. И про отмену запретов для ее людей не забудь.
– Всё сделаю в лучшем виде, мой король, - склонился писарь в глубочайшем поклоне.
«Еще бы не склониться, когда тут проштрафившихся крючкотворов вешают легко и непринужденно», - подумала я.
– Так, а что мне теперь с тобой делать?
– повернулся Артур к Ланселоту. – Я, кстати, по твоей милости лишился трех верных рыцарей. И теперь мне нужна компенсация.
– Не понял, о чем вы, ваше величество?
– наморщил лоб Ланселот.
– Готов признать, что такой воин как ты стоит трех отличных бойцов, - продолжил Артур.
– Потому я хотел бы предложить тебе, сын короля Ниалла, принять от меня звание рыцаря королевства Логрес и занять одно из освободившихся мест за моим Круглым столом в Камелоте. Что скажешь?
Ланселот
вздохнул.– Бывают предложения, от которых не отказываются, и это одно из них. Но я бы хотел попросить вас о еще одной награде.
– Что еще? – недовольно поморщился Артур.
– Леди Элейн сирота, но всем известно, что король – это отец для своих подданных. Потому я хотел бы попросить у вас руки леди Элейн, которую люблю всей душой.
Я почувствовала, как замерло мое сердце...
– Хммм... – заметно смягчился Артур. – Для королевства Логрес это был бы прекрасный брак: рыцарь Круглого стола и, как мне тут доложили, названная королева побережья, готовая защищать его от любого врага. Что скажете, леди Элейн? Готовы ли вы назвать сэра Ланселота своим мужем, а меня, короля Артура, своим приемным отцом? Должен же я как-то компенсировать вам потерю сэра Ламорака Уэльского - да и, признаться, пышные свадьбы я очень люблю.
Моё сердце, пропустившее удар, забилось вновь, и я нашла в себе силы ответить:
– Бывают предложения, от которых не отказываются, мой король, и это одно из них.
Артур рассмеялся:
– Надеюсь, ты не будешь требовать от меня еще наград как твой жених, слова которого ты только что повторила?
– Какие еще могут быть награды, когда лучший рыцарь королевства Логрес готов назвать меня своей женой, а его король своей дочерью? – проговорила я.
– Ну и славно, - кивнул Артур. – Всегда приятнее готовиться к свадьбе, нежели к войне. Кстати, мои шпионы доложили мне, что в подвале этой полуразрушенной башни зреет некое невиданное кушанье. Готово ли оно? Думаю, неплохо было бы попробовать его на свадьбе.
«Ничего себе! – пронеслось у меня в голове. – Получается, король вообще всё знал о жизни нашей деревни и о том, что делается в крепости, но до поры до времени нас не трогал. Выжидал, смотрел что у нас выйдет. И получилось, кстати, что он выиграл практически везде: без потерь избавился от Харальда Железнорукого, устранил лгунов и предателей из своего окружения, а вместо них приобрел верных вассалов, при этом не потратив из казны ни единого нуммия. Ничего не скажешь, мудрый король! Что, впрочем, не мешает ему быть жестоким к низшему сословию. Но, видимо, это просто отпечаток эпохи, по-другому тут просто не бывает. Хотя у меня во владениях, конечно, всё будет иначе. Не радикально, чтоб не злить короля, но я очень постараюсь, чтобы моим людям жилось полегче, чем другим крестьянам королевства Логрес».
А вслух сказала, улыбнувшись:
– Думаю, то невиданное кушанье уже готово, ваше величество. И уверена, что его вкус вы вряд ли когда забудете.
А потом Ланселот подошел, взял мои руки в свои – и я поняла, что наконец настал самый счастливый миг в моей жизни.
Эпилог
Сегодня минуло ровно пять лет с того дня, как Ланселот попросил у короля Артура моей руки. Я стою на балконе роскошного замка Сайзен, качаю на руках маленькую Лидди, которую я назвала в честь своей служанки, заменившей мне мать, и смотрю как Ланселот обучает бою на мечах Артура, нашего сына-первенца, которого мы с Ланселотом назвали в честь короля, заменившего мне отца. Правда, у мальчика уже есть прозвище «Галахад», что на языке далекой Страны степных конников значит «стреляющий» - ибо упражнения с маленьким луком у моего сына пока что получаются лучше, чем с клинковым оружием.
Конечно, у Артура в руках пока что крошечный деревянный меч, но он уже довольно ловко парирует им удары и наносит собственные. Это и не удивительно, когда твой учитель не просто любящий отец и рыцарь Круглого стола, но еще и лучший мечник королевства.
После нашей свадьбы король в качестве свадебного подарка пожаловал Ланселоту земли и замки, ранее принадлежавшие Мордреду и Гарету Белоручке. Агравейн выпросил у Артура полное прощение за соучастие в убийстве сэра Ламорака Уэльского, и его владения остались при нем. Но мой муж говорит, что даже если змея, нанесшая смертельный укус, попросит о помиловании и получит его, она все равно останется змеей, которая обязательно укусит снова. К тому же, думаю, Агрвейн помнит об обещании Ланселота убить его, потому старается держаться от нас подальше. Что ж, это верное решение, ибо мой муж всегда держит свое слово, и ему нужен лишь малейший повод, чтобы сдержать его. При этом я неоднократно просила Ланселота забыть о нем, на что мой упрямый супруг лишь качал головой: