Хозяйка Северных гор

«Наверное, Седрик знает, что делает» — решила я, и не стала вмешиваться или спрашивать.

Капитан Седрик снова что-то сказал купцам. В ответ они стали что-то выкрикивать и тот, который помоложе, попытался сделать шаг в моём направлении. Путь ему тотчас же перекрыли двое из охранявшей меня четвёрки.

«Что же он делает?» — думала я о действиях Седрика, всё еще стараясь не вмешиваться.

Николас, стоявший ближе к Седрику и купцам, обернулся и сказал:

— Капитан Седрик настаивает на полной выгрузке всего нашего груза, а господа ганзейцы возражают.

— А ты что думаешь? — спросила я Николаса.

Николас смутился, но ответил:

— Они купцы, а Вы леди, они должны делать так, как удобно Вам.

Вот она средневековая логика. Запоминай и учись, Марго.

Я продолжила стоять, и вскоре наш корабль отошёл от причала, а второй с грузом причалил.

Выгрузка была весёлой. Визжащие свиньи, блеющие козы, гребцы, которые под присмотром Николаса, людей капитана Седрика и кого-то из ганзейцев, выносили на берег мешки, тюки и сундуки.

После того, как все ганзейцы, кроме купцов и двоих с сундуками, снова ушли на корабль, который отчалил, а от основного корабля отделилась небольшая шлюпка, мы с купцами двинулись навстречу друг другу.

У Николаса в руках уже была бумага, заверенная моей «печатью» с виверной, той самой, которую леди Эссекс пыталась украсть. Монеты были пересчитаны, рецепт прочитан, я объяснила тонкие моменты, указала на то, что обязательно надо выполнять, чтобы галеты получались именно такими, какими я угощала на корабле.

Один из ганзейцев, который постарше, уже после того, как всё было передано, рассмеялся. Когда я на него удивлённо посмотрела, предполагая, что смех мог быть вызван простотой рецепта, он поклонился и произнёс:

— Леди, с Вами приятно было иметь дело, и прошу Вас, не продавайте пока рецепт «крекеров», мы обязательно за ним приедем.

Я слегка склонила голову, скорее лишь обозначая кивок, чем делая его.

Ганзейцы погрузились в лодку и вскоре отчалили, оставив нас на берегу графства Гламорган. Только сейчас я почувствовала, что на берегу пахнет хвоей, смешанной с запахом моря.

Мы смотрели, как три корабля ганзейцев уходят, справа от нас была небольшая тропа, возле которой стоял выгруженный скот. Нам тоже предстояло идти пешком.

Я спросила:

— А почему никто нас не встречает?

Отец Давид сказал: — Скорей всего, некому, леди.

Вмешалась леди Ярой:

— Отец Давид скорее всего они просто не знают, что мы прибыли.

А капитан Седрик произнёс:

— Знают, с башен замка причал очень хорошо просматривается, и на башне я видел людей.

Глава 10

Дорога к замку и вправду заняла немного времени, мы прошли наверх и завернули за лесок. Сразу за лесом был спуск в долину. Там стояло с десяток домов. На первый взгляд нежилые, но присмотревшись можно было увидеть людей, во дворах бегали куры, мне показалось, что в одном из дворов была привязана коза.

При нашем приближении залаяли собаки.

За деревней возвышался замок и тоже на первый взгляд производил впечатление нежилого. Но, присмотревшись, я увидела, что между зубцов на крепостной стене действительно были люди. Опустив взгляд ниже, отметила, что ворота в замок закрыты.

— Странно, — проговорил отец Давид, которого посадили на единственную лошадку, которую нам удалось взять с собой на корабль, — при вашем отце, ворота закрывались только на ночь и в дни осады.

— Леди Маргарет, — передо мной встал капитан Седрик. — разрешите я проеду, посмотрю, что там и как.

Я задумалась, верно ли будет, что я остановлюсь здесь с краю долины? С одной стороны, я хозяйка, и я вернулась домой. Но с другой стороны, стоять возле закрытых ворот не очень хочется.

— Пойдём в деревню, оттуда пошлёте людей в замок, капитан, — приняла я решение

Наверное, со стороны мы смотрелись примечательно. Две леди в несколько помятых платьях, небольшой отряд в кожаных доспехах. Кстати, после удара о кожаный наплечник такого доспеха, грудь у меня до сих пор болела, и я подозревала, что там весьма большая гематома. Следом за нами несколько слуг вели коз, овец и свиней.

Я надеялась, что стрелами в нас пулять со стен замка никто не будет.

При нашем приближении собаки в деревне залаяли ещё громче, а вот движение людей почти исчезло.

— Капитан, — позвала я Седрика, и указала ему на дом, который выглядел лучше остальных, — идём туда.

Чем мне нравился Седрик, у него не было никаких сомнений в моём статусе.

Прошёл во двор, распахнул дверь в дом и крикнул:

— Леди Маргарет проходите.

Мы с леди Ярон прошли в дом. Правда пришлось немного согнуться, потому что входная дверь была низковата. Но в доме не было противных запахов, пахло сеном, лесом и какой-то едой.

Внутренняя часть дома представляла собой одну большую комнату. Слева возле маленького окна, затянутого, какой-то штукой, похожей на непрозрачною бумагу, стоял большой грубо сколоченный стол. На нём были разложены мелкие красные ягоды. Справа по стене были расставлены лавки и, видимо, была ещё одна комната, прикрытая занавесками.

Возле неё и стояли, прижавшись к стене трое, мужчина, и две женщины, постарше и помоложе. А в щёлочку межу занавесками выглядывала физиономия какого-то рыжего мальчишки.

Мужчина быт одет в широкую рубаху, которая свободно спадала на широкие штаны, женщины тоже были в рубахах, на которые сверху были надеты сарафаны. Вся одежда была грязно-серого цвета, создавалось впечатление, что одежда старая и вылинявшая. Лица у всех были настороженные. У старшей женщины на голове был чепец, а у той, что помоложе, волосы были заплетены в простую косу. Было видно, что это одна семья. Волосы у всех были тёмного цвета, и только борода у мужчины, как и макушка мальчишки за занавеской были рыжими.

Капитан Седрик спросил, обращаясь к мужчине:

— Кто такой?

— Ифор, — неожиданно густым басом произнёс мужчина.

— Ифор, что происходит, почему ворота замка закрыты? — спросил Седрик.

— Так сегодня утром увидели корабли и закрыли, господин, — ответил Ифор, продолжая настороженно смотреть на нас. Но страха в его лице, как и на лицах женщин, я не видела, как и подобострастности.

И здесь у меня из-за спины раздалось покашливание отца Давида. Я посторонилась, чтобы пропустить старика.