Хозяйка старого поместья

– О, нет, Альмира, я вовсе не хотел вас оскорбить! – растерялся шевалье. – Я всего лишь хотел сказать вам, что если бы вы согласились стать моей женой, то никаких разногласий относительно титула не было бы вовсе.

Он выглядел так жалко, что мне даже стало смешно. Но я подавила улыбку и холодно сказала:

– Я не стану выгонять вас ночью, шевалье. Но я хотела бы, чтобы утром вы покинули наш дом.

Проснувшись на следующий день, я долго лежала в кровати, ожидая услышать шум объезжающей от крыльца кареты. Но не услышала.

Зато, спустившись к завтраку, я обнаружила шевалье в столовой зале. Он еще раз попытался принести мне свои извинения, но я не стала даже слушать, а присутствие в комнате детей и слуг делало невозможным более откровенный разговор.

После трапезы де Прежан отправился вместе с Гвинет в ее апартаменты и, похоже, постарался изложить свои мысли еще и ей. Но она поступила еще более решительно, чем я – она сама велела заложить его карету.

А когда он уехал, она сказала мне:

– Он прав в одном, Альмира – женщина не должна заниматься хозяйством в одиночку. Я давно хотела сказать тебе об этом, но не решалась затронуть эту тему. Но ты должна знать – ты вовсе не оскорбишь меня, если снова выйдешь замуж.

Она обняла меня, и это проявление нежности с ее стороны было столь неожиданным, что я расплакалась. А потом мы долго сидели на диване и вспоминали Эмиля. Она рассказывала о том, каким он был в детстве, а я – о том дне, когда впервые увидела его, и он согласился взять меня в жены за хорошее приданое, которое давал за мной отец. И мы вместе смеялись и плакали.

А на следующий день я решила, что довольно сидеть дома. У нас оставалось еще несколько бутылей с духами разных видов, и если на этом можно было хорошо заработать, то к чему было отказываться от этого.

Я хотела поехать в Бретань – там было полно контрабандистов, который легко могли переправить наш товар в Англию и предложить нам за него куда большую цену, чем давал месье Доризо.

Глава 43

– Это же просто безумие, ваше сиятельство! – месье Эрве и смотрел на меня как на сумасшедшую. – До Бретани больше двухсот лье. Это несколько дней пути! Мы не можем позволить себе уехать сейчас из поместья. И в Грассе, и в Марселе скоро будут осенние ярмарки, на которых можно выгодно продать свой товар и прикупить то, что нам необходимо.

– Но именно поэтому и стоит поехать в Бретань именно сейчас, – возразила я. – В Ренне тоже будет ярмарка, и туда наверняка приедут люди, которые нелегально возят товары в Англию – возможно, их заинтересует наша ароматизированная вода. Здесь, в Провансе, ее изготавливают многие, а потому за нее трудно получить хорошую цену. Но Англия – совсем другое дело. Наверняка лондонские модницы будут рады получить такие духи. И если всё получится, мы можем договориться о регулярных поставках.

– Но как же закупки? – растерялся он. – Если мы не купим зерно для посева сейчас, то цены на него к весне могу вырасти вдвое, а то и втрое.

– Его закупите вы, месье! – улыбнулась я. – Потому что я не беру вас с собой в Бретань. Вы совершенно правы – оставить поместье без надзора сейчас, когда завершаются полевые работы, было был неразумно, – я увидела, что он нахмурился, и поспешила добавить: - Я могу доверять только вам, дорогой Ноэль!

Я нечасто называла его по имени, и такое обращение сейчас заметно растрогало его.

– Но как же вы, ваше сиятельство? Такая дорога слишком опасна.

– На Робера, как мне кажется, вполне можно положиться. Он не только хороший кучер, но и весьма сильный мужчина, и он умеет управляться с оружием.

Но месье Эрве покачал головой:

– Отправляться в такую дорогу только с кучером весьма неосмотрительно – ему придется ночевать на конюшне, вместе с лошадьми. А если вам потребуется помощь в гостинице или на ярмарке? Возьмите с собой хотя бы горничную. Уверен, что Сьюзан будет только рада вас сопровождать.

На том же самом настаивала и старая графиня.

– Если нет никакой возможности удержать тебя от этого путешествия, то мы должны хотя бы знать, что ты едешь не одна. К тому же путешествовать одной для благородной дамы просто неприлично.

И я, после некоторых размышлений, согласилась взять с собой Сьюзан. Правда, девушка совсем не обрадовалась такому решению. И хотя она как обычно сказала: «Как вам будет угодно, ваше сиятельство!», я поняла, что она сильно расстроена из-за отъезда. Причина ее переживаний вскоре выяснилась – оказалось, что ее молодой человек из деревни вот-вот должен был сделать ей предложение, и она ожидала, что это случится на Празднике урожая. А если она в это время будет не здесь, а где-то в Бретани, то он непременно рассердится, а то и променяет ее на какую-нибудь другую девушку, ведь он у нее – парень видный. И хотя столь ветренное поведение ее жениха не показалось мне достойным уважения, я не могла лишить девушку столь ожидаемого события, а потому решила, что возьму с собой другую служанку – да вот хоть ту же Вивьен, что прислуживала Гвинет.

Но вскоре я обзавелась и еще одной попутчицей и даже не знала, радоваться этому или нет.

– Я слышала, вы собираетесь в Бретань, Альмира? – такими словами поприветствовала меня мадемуазель Маруани однажды утром. – Такая поездка небезопасна, вы знаете это?

– Благодарю вас за остережение, Мэрион. Но, как известно, не разбив яиц, не сделаешь яичницу.

– Вы едете туда по делам? Будете продавать свой товар?

Мне показалось, что ее губы дрогнули в усмешке, и я сразу же ощетинилась и холодно бросила:

– Мне кажется, вас это не касается.

Я развернулась, но она схватила меня за руку.

– А если я хочу, чтобы это меня касалось?

Она встала передо мной, преграждая мне путь, и смотрела на меня с вызовом.

– Не понимаю, о чём вы, Мэрион.

– Возьмите меня с собой, Альмира! – вдруг попросила она. – Я никогда не бывала за пределами Прованса, и мне любопытно посмотреть, каково оно там. К тому же я слишком многим вам обязана, а я не люблю быть в долгу. На дорогах сейчас опасно, и пусть я всего лишь женщина, я умею управляться со шпагой.

За то время, что она провела у нас в поместье, она заметно окрепла – кожа стала смуглее, а на щеках появился румянец.

– Нам придется провести в одной карете не меньше двух недель, – предупредила я. – Уверены ли вы, что к этому готовы?

Она рассмеялась:

– Мое желание посмотреть другие места, кажется, сильнее нелюбви к вам, дорогая Альмира. Правда, я не обещаю, что буду помогать вам на ярмарке – во мне еще сохранились остатки дворянской чести.

Я сделала вид, что не заметила эту шпильку. Признаться, я даже была рада, что она решила меня сопровождать. Оставить ее без присмотра тут казалось мне куда опаснее. Пока она по-прежнему проживала в домике егеря и не выказывала желания выходить в свет, но в случае моего отъезда всё могло перемениться, и кто знает, что она могла наговорить местному обществу.