Хозяйка старой пасеки

Какой-то доход должны приносить земли. Беда в том, что я учитель, а не менеджер агрохолдинга. Севооборот, урожайность с гектара, человеко-часы для тех или иных работ для меня посложнее высшей математики. Нанять управляющего — но как, не зная ничего самой, проверить его квалификацию и честность? Агриппина вон уже наняла, мне теперь расхлебывать.

Зато в пчелах я разбираюсь. Не как профессионал, но получше среднего горожанина. У деда была пасека, и каждое лето я помогала ему. Пчелы — это же чистое золото в моем положении! Мед. Прополис — в мире без антибиотиков ему цены нет! Перга — витамины и микроэлементы. С таким питанием, как здесь зимой — сплошь соленья да крупы, — очень пригодится. Пчелиный яд от суставов и поясницы… Хотя этот метод лучше оставить на крайний случай: ведь, ужалив, пчела погибает. Конечно, все продукты пчеловодства аллергенны, как и любые натуральные средства, но что-то подсказывало мне, что здесь это не главный повод для беспокойства, в отличие от моего мира. Просто потому, что иммунной системе есть что делать в далеко не стерильных условиях, кроме как устраивать аллергические реакции.

Но какая жалость, что все это время пасекой никто не занимался! Наверняка многие семьи погибли, и мне придется все восстанавливать. Я обошла опушку парка, вглядываясь в траву. Из пятидесяти колод жизнь оставалась только в десяти. Что ж, и это неплохо. Учитывая запущенность пасеки, вряд ли я смогу получить с семьи больше десятка килограммов меда, но с десяти ульев это уже центнер. Хватит и себе, и на продажу. Может, даже уже этим летом у меня прибавится семей, а если и нет — торопиться мне некуда. Рано или поздно получится полноценная пасека. А там, глядишь, и о производстве можно будет подумать, чтобы продавать не только сырье. Медовуха и сбитень — скорее всего их варят в каждой усадьбе, но в городе они могут быть востребованы, особенно зимой. Сласти — от пряников до козинаков и чак-чака. Бальзамы для губ на основе воска. Настойка прополиса, прополисная мазь и пастилки от больного горла. Зубной порошок с прополисом же от болезней десен…

Задумавшись, я споткнулась о кочку и едва не растянулась в траве. Это привело меня в чувство. Размечталась! Я даже не знаю, далеко ли до ближайшего города! Есть ли в округе другие пасечники, способные стать моими конкурентами. Как здесь продают товары — ездят на рынок сами или сбывают купцам? И насколько прилично благородной барышне…

Нет уж, вот это меня точно не волнует. От моей репутации и без того остались одни лохмотья, и нищенствовать только потому, что благородной барышне не пристало самой заниматься низменным трудом, я точно не стану!

Я снова огляделась, прикидывая фронт работ. Сперва надо сделать нормальные ульи. Колоды, конечно, просты в изготовлении: выдолбил бревно да поставил, но для современного человека держать в них пчел — все равно что шинковать овощи каменным топором. В колоде невозможно проверить, как дела у семьи. Пчелы лепят соты, как придется, на стенки, получить из них мед можно только вырезав кусок гнезда — варварство, честное слово! Так что нужно будет пересаживать пчел в новые дома. Смогу ли я объяснить Герасиму, как сделать улей и рамки к нему? Придется постараться. Рамки понадобятся с вощиной. Чтобы не переводить свечи, разберу колоды с погибшими семьями. Получу и воск, и прополис, и даже, может быть, где-то остался неиспорченный мед, который сгодится подкормить семью после переселения, чтобы она быстрее восстановила силы. А не найдется — так у меня засахаренного здоровенный горшок, тоже явно еще с былых времен.

Кроме самых последних лет, когда возраст уже взял свое, дед справлялся с тремя десятками ульев. Значит, и я могу… пусть не три десятка, пусть полтора. Допускать ли роение выживших семей?

На мгновение я словно наяву ощутила запах прополиса, услышала хрипловатый голос: «Холстинку из старого улика берешь, прополисом мажешь да на досочку приколачиваешь. — Руки деда с набухшими венами ловко орудовали молотком. — Проглядел я, что пчелки роиться собрались, теперь надо, чтобы рой не куда попало привился, а как мне удобно. Чуешь, как пахнет? Был бы пчелой — сам бы сюда сел».

Пожалуй, не стоит: «переезд» и без того станет для них стрессом. Значит, поступлю по-другому. Наделаю коробок, положу внутрь кусочки старых сот, капну туда настойку прополиса и развешаю на опушке ближайшего леса. Скоро начнется время роения. Пчелы, готовясь к размножению, высылают разведчиц на поиски нового жилья. Все, что мне останется, — вовремя проверять ловушки, чтобы пчел не перехватил какой-нибудь конкурент, и пересаживать семьи в ульи. При этом постараться не попасться на глаза другим пчеловодам, если они есть в этой местности. На пчелах ведь не написано, дикие они или домашние, «ничейный» рой вполне может оказаться вылетевшим с чужой пасеки.

Что еще? Инструменты. Сохранились ли они и похожи ли на привычные мне? Где я возьму новые, если что? Надо проверить хозяйственные постройки. Дымарь, сетка и плотная одежда. Не найду в запасах — сама сделаю, руки у меня из нужного места растут.

О чем еще нужно подумать, прежде чем начать? Существуют ли тут нормативы по расположению пасеки? Нужно ли регистрировать ее и получать на нее ветпаспорт? Вообще, регулируют ли законы подобные вещи или каждый волен делать на своей земле то, что ему вздумается? С этим проще всего: у меня под рукой Стрельцов и Марья Алексеевна, оба цитируют местный уголовный кодекс как по писаному, глядишь, и в административном разбираются.

Воры. Нужно ли об этом беспокоиться? Те крестьяне, с которыми я успела пообщаться, казались людьми честными, но ведь они — не все местное население. Да взять хоть сегодняшнюю ночь! Кто и зачем полез в мой дом? Если ограбить — ладно, в доме нет ничего ценного. А если права Марья Алексеевна и лезли отомстить лично мне? Тогда пасека через парк от дома — идеальный объект для вандализма.

— Пойдем домой, Полкан, — сказала я. — Кажется, у меня здорово прибавилось работы.

19.2

— Вот вы где! — окликнул меня знакомый голос. — Слишком беспечно с вашей стороны гулять в одиночку.

Я обернулась к Стрельцову, который осторожно выбирался из кустов боярышника. Если я всерьез собираюсь заняться пасекой, надо бы обрезать кусты, восстанавливая нормальную тропинку.

— Я не одна, — улыбнулась я.

Исправник насторожился, и я поторопилась добавить:

— Вон мой охранник.

Полкан завилял хвостом, показывая, насколько он рад встрече. Похоже, он уже записал исправника в «свои».

— К тому же вы ведь подстрелили ночью того типа. Не железный же он, тут же возвращаться и пытаться доделать то, что начал… а что, кстати, он начал?

Мы двинулись обратно к дому.

— Хотел бы я сам это знать. — Стрельцов досадливо поморщился, отвел ветку боярышника от моего лица. — Почему я не погнался за ним ночью! Судя по следам, разбойник довольно долго отсиживался в одном месте — натекло изрядно крови. Я мог бы взять его, а теперь…

— И далеко бы вы убежали босиком? — фыркнула я.

— Не придирайтесь к деталям. Разумеется, я бы оделся.

— А вы не страдайте над разбитым кувшином. Может, конечно, у боевых магов вроде вас есть заклинание какого-нибудь кошачьего зрения, но я очень сомневаюсь, что при свете луны возможно кого-то выслеживать в лесу.

Полкан возмущенно гавкнул.

— Не у всех же есть нюх, — ответила я ему и тут же снова повернулась к Стрельцову. — Или магия может отследить человека по крови?

— Не может. — Кровь — это просто кровь, в темноте ее действительно не разглядеть, и вы правы, до кота или филина мне далеко.