Храм воздуха

Гюля ещё раз прошлась по комнатам, подошла к окну, выходящему в сад.

– Я поверить не могу, - она обернулась к Юсифу, который удобно расположился на диване.
– Неужели это наш дом, наш сад. И мы будем здесь жить одни. И никто нам не будет мешать.

– Пусть только попробуют, - улыбнулся Юсиф.

– Уже идут, - сказала Гюля.

– Кто?

– Хозяйка с каким-то мужчиной.

– Это Эдик, - Юсиф подошел к окну.
– Фотограф.

Эдик, войдя в комнату, вытащил из кармана паспорт и вопросительно посмотрел на Юсифа.

Юсиф кивком показал на деньги - они лежали на столе и были завернуты всё в ту же газету.

– Двести десять тысяч, как договорились.

Эдик взял деньги, подержал в руке, как бы взвешивая, и протянул хозяйке.

– Тетя Клава, сама посчитай.

Та отступила на шаг в испуге.

– Что ты! Что ты! Такие деньги! Сам считай.

– Ну ладно, - Эдик положил деньги на место, - потом вместе посчитаем. Поздравляю от души. Дом хороший. Живите на здоровье, - Эдик с одобрительным интересом поглядывал на Гюлю.
– Оформление я беру на себя. Дней через пять получите купчую. Ну, а вообще-то, отметить надо такое событие. Новоселье все-таки.

– Это можно, - встрепенулась тетя Клава, - сейчас накрою.

– А может быть, пойдем куда-нибудь?
– спросил Эдик.
– Я возьму свою невесту, посидим где-нибудь.

Юсиф посмотрел на Гюлю, предлагая принять решение.

– Ты хотел посмотреть на "Храм воздуха", - неуверенно сказала она.

– Отлично, - Эдик потер руки.
– Там как раз новый оркестр. Тетя Клава, одевайся.

– Да я сроду там не была, - категорически отказалась хозяйка.

Эдик посмотрел на часы и взял со стола деньги.

– Вы пока отдыхайте, а часикам к шести будьте готовы, - Пропустив вперед тетю Клаву, Эдик покинул комнату.

– А, может, не пойдем? Зачем нам этот "Храм воздуха"?
– сказала Гюля, когда они остались одни.
– Посидели бы дома.

– Неудобно, - возразил Юсиф, - договорились уже.

Гюля вздохнула и посмотрела на диван.

– Отдохнуть не мешало бы. Ты вообще не спал.

– Откуда знаешь?

– А я тоже не спала.

Юсиф улыбнулся.

– Правда, не спала. Засыпала ненадолго и сразу проспалась.

– Почему?

– От счастья.
– Она обняла его.
– Ты знаешь, что этот Джавад с Назой сделал?

– Да.

– Зверь какой-то. Что теперь будет? Я за Эльдара боюсь. Зачем он его ударил? Какой смысл?

– А что он мог сделать? Промолчать?

– Действительно, безвыходное положение, - согласилась Гюля.
– Если бы ты видел Назу. Зареванная вся, прямо под корень срезал ногти, скотина, до мяса...

– Бедный Эльдар.

– Если бы ты был там, - Гюля прижалась к Юсифу, - ты бы обязательно за него заступился. Правда?

– По-другому он поступить не мог, - как бы убеждая самого себя, сказал Юсиф, - лучше уж умереть, чем стерпеть такое...

Гюля прижалась к нему ещё крепче.

– Скажи, - спросила она, пряча лицо у него на груди, - а ты меня упрекать не будешь? Потом...

– В чем?

– Ну в том, что я была замужем... сбежала.

– Ты же из-за меня это сделала.

– Все равно. Я точно знаю: это будет висеть над нами. Ты будешь мучиться, что не был моим первым мужчиной.

– Никогда.

– Это тебе сейчас так кажется.

– Я клянусь тебе.

– Не клянись... Я сама такая же. Думаешь, я считаю, что поступила правильно? Нет, конечно. Порядочная женщина так себя не ведет.

– Для меня ты самая порядочная, - сказал Юсиф.

– Это пока.

– Так будет всю мою жизнь.

– Я же знаю, для тебя честь, достоинство, порядочность - самое ценное в жизни.

– Ну, - Юсиф не понимал, куда она клонит.

– Ты же сам только что сказал: лучше умереть, чем так жить.

– Я совсем про другое сказал: есть моменты, когда мужчина должен вести себя достойно, даже если рискует жизнью. Как Эльдар.

– У женщин то же самое. Только вести себя достойно для вас это быть мужественными, а для нас - быть порядочными.

– Это правильно, - согласился Юсиф.

– Ну вот видишь, ты уже соглашаешься, - усмехнулась Гюля.
– А что будет дальше? Когда другие начнут говорить.

– Что говорить?
– растерянно спросил Юсиф.

– Что ты живешь с чужой женой, неразведенной женщиной.

– Кто это будет говорить?

– Да все вокруг. Люди всегда все знают. Думаешь, Кисловодск - это другой конец света? Следующим летом сюда столько бакинцев понаедет.

– Но ты же разведешься с ним...

– Разведусь, конечно. Это не так просто. Придется поехать в Баку. Судиться. А там-то точно, я для всех - непорядочная... Да я такая и есть. Гюля поцеловала Юсифа.

– Перестань говорить глупости, - довольно сердито сказал Юсиф.

– Непорядочная, - словно дразня, повторила Гюля и ещё раз его поцеловала, - и ты прекрасно это знаешь.

– Ничего я не знаю.

– Знаешь!
– Гюля продолжала целовать Юсифа, - Добился своего... Поломал мне жизнь, а потом бросишь. И женишься на порядочной девушке.

– Никогда этого не будет.

– Будет.

– Не будет, я тебе говорил, я один знаю, какая ты, и мне этого достаточно.

– Ты так меня любишь?
– Гюля подняла глаза на Юсифа, и в их мерцающей черноте игриво сочетались ирония и надежда.

– Да.

– И ты меня не бросишь?

– Нет.

– Никогда? И мы много лет будем жить в этом доме?

– Да.

– И у нас будет много детей?

– Десять, - сказал Юсиф.

– А если все будут девочки?

– Ничего, девочки тоже неплохо.

– Но мальчики лучше?

– Лучше.

– Ну тогда будем рожать мальчиков.
– Она опять поцеловала его.

– Я, пожалуй, окно закрою, - сказал Юсиф.

– Закрой, - согласилась Гюля.

Прикрыв ставни, Юсиф подошел к Гюле. И пока они привыкали к полутьме, воцарившейся в комнате, тела их казались тенями, сливающимися в единое целое...