Храм воздуха

– От чего отец умер?
– спросил Юсиф, когда родственники уже потащили Фируза к поезду.

– Сердце. Переживал очень, что люди так правду и не узнают.
– Фируз уже стоял на подножке; поезд тронулся, - Я все написал куда следует. Ответа жду. Проводник втянул его в тамбур.
– Если что со мной случится, знайте, что это дело рук Сеидрзы, - последние слова Фируза были обращены не только к Юсифу, но и к родственникам, оставшимся на перроне...

Ночью Юсиф проснулся от того же преследующего его уже много месяцев кошмара: опять его "полуторку" перевернуло, дверь заклинило, и он не мог выскочить из охваченной пламенем кабины. Видимо, он кричал во сне и разбудил мать. Дождавшись, когда она снова заснет, Юсиф встал, натянул брюки и вышел во двор.

Близился рассвет. Виктор спал во дворе на старой железной кровати. Юсиф присел на каменную ступеньку перед порогом и закурил. В небольшом курятнике под деревом дремали две соседские курицы; тут же неподалеку расположился дворовый пес Тузик; лениво приоткрыв глаза, он вильнул хвостом Юсифу и опять уснул.

Юсиф докурил папиросу, оделся и пошел к моему отцу. На улице уже появились редкие прохожие; в те годы даже незнакомые бакинцы здоровались друг с другом. Ответив на чье-то приветствие, Юсиф вошел в подъезд, поднялся по широкой мраморной лестнице на второй этаж и нажал одну из шести кнопок, столбиком выстроившихся рядом с дверью. Отец проснулся от первого же звонка.

– Что случилось?
– отец был в трусах, на руке поблескивали трофейные немецкие часы - подарок деда, вернувшегося с войны в звании полковника и без правой руки.

– Поговорить надо.

Отец посмотрел на часы.

– Знаешь, сколько сейчас?

– Сколько?

– Полшестого.

– Извини. Я боялся, что ты в институт уйдешь.

– В такую рань? Что я, псих что ли? Заходи.

– Лучше прогуляемся.

– Одеться можно?

– Можно, - улыбнулся Юсиф.

Мимо Девичьей башни они спустились к Приморскому бульвару, сели на скамейку.

– Я хочу уехать отсюда, - прервал молчание Юсиф.

– Куда?
– удивился отец.

– Вот об этом я хотел у тебя спросить. Куда лучше?

– В каком смысле?

– Ну ты ездил с отцом в разные города, много видел...

– Ты тоже немало попутешествовал, пока воевал, - улыбнулся отец.

– Так далеко забираться я не хочу. А Кисловодск? Хороший город?

– Это как посмотреть.

– Что же вы каждое лето туда ездили? И Гюля хвалила.

– Место-то неплохое... Но что ты там будешь делать?

– То же, что и здесь. Поедешь со мной?

– А институт?

– На один день. Поможешь мне дом выбрать - и назад.

– А зачем тебе дом?

– Купить хочу.

– А деньги откуда?

– Будут. Сегодня сможешь?

– Если надо - поеду. Так откуда деньги?

– Наследство получил.

– Нет, серьезно.

– Серьезно. Отец оставил.

– Так много?!

– Он жизнью за них заплатил. Ты сможешь купить два билета? Туда и обратно. Я отдам, когда вернемся.

– В Кисловодск несколько поездов идет. Московский, ростовский.

– Лучше на тот, который попозже уходит. А что такое "Храм воздуха"? спросил Юсиф.

– Это ресторан такой в Кисловодске. А что?

– Гюля рассказывала.

Мимо них пробежала колонна морских курсантов...

Виктор проснулся сразу же, как Юсиф присел на край его кровати. Некоторое время он вглядывался в Юсифа, видимо, не сразу поняв, где находится.

– Это я - Юсиф.

– Вижу, - Виктор улыбнулся.
– Который час?

– Рано ещё. Ты извини... У меня к тебе дело. У тебя оружие есть?

– Огнестрельное?

– Да.

– Кортик есть офицерский... Трофейный. Что-то серьезное?
– спросил Виктор.

Юсиф кивнул.

– У Джавада спроси.

– У него я не хотел просить, - сказал Юсиф.

– Хочешь, я возьму?

– Лучше купить где-нибудь... Ну ладно, Витя, спи.

– Вечером что делаешь?

– Увидимся.
– Юсиф, не заходя домой, вышел на улицу...

А ночью он стоял с моим отцом в тамбуре кисловодского поезда, и они беседовали о муже Гюли.

– Он неплохой парень, - сказал отец и отпил пива из бутылки.
– На курс выше меня учится, на промысловом.

– Неплохие парни на фронте воевали.

– Извини, - чуть обиделся отец.
– А что делать тем, кому бронь дали? Ты думаешь, мы не просились? Но фронту нефть тоже нужна была...

– Я не о тебе, - Юсиф отпил пива из своей бутылки и посмотрел в окно: поезд пронесся мимо какой-то плохо освещенной станции.
– Её заставили. Я точно знаю. Родители.

– Не знаю, - не стал спорить отец, - может быть.

– А что в этом Кисловодске хорошего? Почему туда все ездят?

– Воздух, наверное.

– Дом надо недалеко от этого "Храма воздуха" купить.

– Откуда у тебя деньги все-таки?

– Лучше тебе не знать... А тебе деньги нужны?

– А кому они не нужны?

– Сколько тебе хотелось бы иметь?

– Ты серьезно?

– Вполне.

– От рубля до ста тысяч.

– А зачем тебе сто тысяч?

– Драповое пальто стоит шесть тысяч. Костюм столько же... О Назе не говорю. И вообще... хоть год пожили бы нормально...

– Будут тебе сто тысяч.

– Мотоцикл можно купить, - мечтательно сказал отец.
– "Харлей" предлагали недавно.

– Будет тебе "Харлей", - сказал Юсиф.

Отец рассмеялся:

– Ладно, пошли спать.

Они направились к своим местам; вагон был плацкартный, все уже спали.

Прямо на вокзальной площади прибывающих в город ждала небольшая толпа, в основном пожилые женщины, с предложениями снять комнату или койку. Отец мой выбрал солидного на вид дядьку в соломенной шляпе и вышитой косоворотке.

– Нужен дом, - сказал он как можно внушительней, отведя его в сторонку.

– У меня комната, - ответил мужчина, - с окном в сад, три койки.

– Мы не снять хотим, - вмешался в разговор Юсиф, - а купить. Небольшой дом один-два этажа.

– Вы к Нарзанной галерее сходите. Там у фотографа спросите. Эдик его зовут. У него что-то есть, кажется. А здесь вам никто не продаст.
– Мужчина отошел от них.

Фотограф у Нарзанной галереи оказался невысоким шустрым парнем с аккуратным пробором густо набриолиненных волос. (Этот сильно поредевший пробор сохранился до 1976 года, когда и мне довелось познакомиться с Эдиком).