Хранитель чаек

Он снова вытащил её и бросил в бортик. Затылок обожгло чем-то горячим. Джия тяжело дышала.

— Чего ты хочешь? — прохрипела, не узнавая своего голоса.

Ранвальд сцепил пальцы на её подбородке, и девушке показалось, что он сейчас сломает ей челюсть. Наверняка, останутся синяки.

— Кто тебя подослал? — прорычал ей в лицо. — Говори, или я тебя прикончу.

Его воспалённый, пьяный взгляд задержался на её приоткрытых мокрых губах. Вода прибывала, и сейчас достигала девушке плеч. «Он меня хочет, — вдруг поняла она. — Ненавидит и хочет. И за это презирает и меня, и себя.».

— Шлюха, — плюнул лорд, а затем вдруг притянул княжну к себе и вцепился губами в её губы.

Это был не Ларан, не его чувственный горячий поцелуй. Рандвальд целовался так, будто хотел укусить. Он и укусил её. Нижняя губа запульсировала. Мужская рука стиснула её грудь через сорочку. Джия обвила его шею руками, покоряясь. Обхватила бёдра ногами.

Он снова зарычал и вдруг, отпрянув, ударил её ладонью по щеке.

— Ларановская шлюха! Знай своё место!

Щеку обожгло. Джия, тяжело дыша, попятилась, но он снова рванул её за волосы к себе.

— Вот и попробую, на что мой свояк поменял мою сестру, — процедил Рандвальд, и его рука обхватила её попу. — Буду иметь тебя так, как хочу.

— Имей, — прошептала она. — Я сделаю всё, что ты захочешь…

И застонала, а затем вновь прильнула к возбуждённому парню, снова прыгнула ему на талию, крепко обхватывая ногами. Сама прильнула к губам, страстно целуя, раскрывая его губы. Утопила руки в его мокрых волосах, а затем, когда он рвано задышал, укусила за губу, оттолкнулась спиной от бортика и кинула парня на дно. Спрыгнула, ударила пяткой куда-то в пах и буквально взлетала по лестнице наверх, а затем бросилась в гостиную.

Когда он выскочил следом за ней, Джия уже ждала его. Стояла у распахнутой двери, и её правая рука сжимала длинный нож. На щеке и подбородке алели красные пятна.

— Лорд Рандвальд, — спокойно произнесла княжна, — покиньте мои покои. Одно ваше неверное движение, и я ударю. Но сначала закричу. Очень громко. И вам придётся долго объяснять, что вы делали в женской гостиной в такое время.

— Шлюха, — плюнул он.

— Идиот, — прошипела она. — Жалкий, слабый мальчишка.

Он вышел, кусая губы, и она закрыла за ним дверь. Очень плотно. Придвинула пару стульев, поставила их друг на друга, а между ними — стеклянный графин, воду из которого вылила в окно.

— Давай, Вальди, дерзни, — процедила мрачно.

Горло пекло, нос болел, казалось, что в груди точно сломана пара рёбер.

Джия вернулась в купальню, закрыла вентили, открыла слив. Всё это Ювина уже успела ей показать. Нагнувшись, коснулась струящегося водного шёлка.

— Спасибо, — прошептала.

Вода спасла ей… жизнь, честь или здоровье — не всё ли равно? Может и всё вместе.

Вот только что делать с лицом, ведь утром эти синяки как-то надо будет объяснять? «Я подумаю об этом завтра», — решила девушка, прошла в спальню, скинула мокрую сорочку прямо на пол, закрутила волосы наверх, забралась на кровать и накинула на себя одеяло.

Завтра она решит, что со всем этим делать.

* * *

Ларан бухал. Сидел в кабинете, который называл каютой, пускал в стену чаек из бумаги и потягивал сладкое тинатинское, закусывая его шоколадной плиткой. Чайки, сложенные особым образом, всегда возвращались обратно. И можно было бы сказать, конечно, что хранитель Морского щита пьёт, но… нельзя было так сказать. Потому что он — бухал.

Когда-то Эйд сказал: «Ты, Лар, когда-нибудь превратишься в жалкого пьянчужку с трясущимися руками», а Ларан в ответ расхохотался и поднял кубок за это пожелание.

Однажды он так пропил свою великую неземную любовь. Пока герцог шатался по кабакам, заливая вином обиду на друга, на его возлюбленную устроили покушение, а затем она пришла в берлогу к врагу. Ларан был уверен, что потерял её именно в ту ночь.

Ну и Юдард с ней.

Девчонке повезло, что она выбрала со всех сторон положительного Эйдэрда. Ларану повезло, что рядом нет никого, кто скорбно поднимает бровки, поджимает губки и всем своим печальным видом учит его жить правильно.

Он никогда не жил правильно, не стоит и начинать.

Морские герцоги никогда не жили долго и счастливо. До скольки лет его дедуля протянул? До шестидесяти? Или захватил восьмой десяток? Самый продуманный из них. Спесивый, надменный и тоже, до ужаса, до сомнений в чистоте крови — положительный. Суровый мужик с горбатым носом и ощетиненными седыми иглами бровями.

— Ларан, — процедил рядом знакомый холодный голос. — Ты последний в нашем роду. Ты должен сделать так, чтобы наш род не пресёкся.

— Пускай пресекается, — фыркнул хранитель. — Иди к юдарду, дед. А лучше сразу к морскому змею.

— Ты виноват в том, что твой отец погиб, не родив другого наследника.

— Мне было десять, — возразил Ларан, расхохотавшись. — Дед, ты сейчас серьёзно? Иди, строй моего отца. Там, у себя в бездне. Ему было тридцать, и ты его плохо воспитал, раз он не дал приплод.

— Ты знаешь, что твоя мать ждала ребёнка…

— Ой, отвали. Заладил. Твое здоровье!

Ларан со звучным чпоком откупорил очередную зелёную бутылку, отсалютовал деду и, запрокинув голову, стал глотать вино, вкуса которого уже не чувствовал.

— Ларан!

Мать? Ювина? Чей нежный вскрик?

Он не стал разбираться, упал и перекатился, вмиг вынимая нож. Ларан не верил кинжалам, стилетам и прочей благородной заточке. Нож, только нож. И хлеб порезать, и в брюхо пырнуть. Бутылку поставил рядом.

Четыре Рандвальда протянули к нему четыре сабли.

— Ла-ан… хрни…щита…

В ушах гудело, било рындой. Ларан сообразил, что молокосос вызывает его сейчас на бой, и заржал. Сел, прислонившись к стене, попытался сфокусировать взгляд. Четыре недосвояка худо-бедно сошлись в одного.

— Завтра поговорим, — хмыкнул.

Закинул в рот имбирную карамельку. Чтоб не штормило. И снова расхохотался. Кто бы знал, что последнего герцога и хранителя Морского, чтоб его, щита штормит на море? Да, он научился справляться с этим, но сам факт…

— Ты пьян! — презрительно плюнул лорд. — Как свинья. Моя сестра не выйдет за тебя замуж. Я расскажу деду и…

— Не завидуй, — хмыкнул Ларан. — С твоей сестрой я сам разберусь. Без тебя.

Ну, по крайней мере, герцогу казалось, что он произнес эту длинную фразу именно так.