Хранитель чаек

— Я сам решу, что мне делать с сестрой! — выпятил подбородок недосвояк, упорно старавшийся раздвоиться. — Утром я заберу её из твоего притона.

— Если оно для тебя настанет, малыш.

Ларан криво улыбнулся, прислонил затылок к стене, слыша, как пульсирует кровь, прикрыл глаза.

— Для меня — настанет, — рыкнул наследник Южного щита. — А вот для тебя… В тебе нет чести!

— Ты пытался меня убить, Вальд, — прохрипел Ларан. Якорь в корму, как же пересохло горло. Надо срочно чего-нибудь выпить… О, вот же бутылка. Но сначала надо решить вот с этим… Чтоб не резал слух своим трескучим голосом. — Ты сначала попытался убить, а только затем вызвал на поединок.

Лорд стиснул эфес сабли побелевшими пальцами.

— Я всё видел, — мерзким голоском наябедничал Ларан и коварно ухмыльнулся.

— Собаке — собачья смерть, — процедил Рандвальд. — Ты предал Элэйсдэйр. Ты, мерзкий пират! Она из кровавых всадников, я это понял. И ты с ней в сговоре! Ты…

— А свинье — свинячья. Лошади — лошачья, рыбке — рыбячья.

— Что? Ты что, сейчас издеваешься надо мной?! Ты…

Ларан открыл глаза. Он знал, что из его глаз сейчас смотрит холод морей, и Рандвальд дёрнулся.

— Малыш, — мягко шепнул, кривя губы. — Посмотри: вот лежит сейчас твоя левая рука на спинке стула. И манжета, кружевная такая, очень дорогая манжета, привезённая по Восточному пути чрез Шёлковый щит, свисает на деревяшку.

Лорд растерялся. Он злился — Ларан знал это. Всё было совсем не так, как заранее представил себе породистый щенок.

— Упс. И всё. Манжета испорчена.

Рандвальд вскрикнул. Обычный рабочий нож с деревянной грубой ручкой дрожал, намертво прибив манжету к стулу.

— И, прежде чем ты решишь броситься на меня, хочу предупредить: у меня ещё есть.

Ларан поиграл другим ножиком, мгновенно вытащенным откуда-то из-за голенища.

— Я их обоих люблю, — шепнул, ухмыляясь.

— Завтра мы с сестрой отбываем. Я ей всё скажу, и она поймёт…

— Скажешь о чём? Что напал на её жениха? Со спины, Вальди? Нет, я не осуждаю. Как пират, я тебя даже поддерживаю. Зачем бросать вызов, если можно ударить безнаказанно? Или расскажешь о том, как пытался изнасиловать её подругу? М?

Рандвальд побледнел. Дёрнул руку, сдвинув стул.

— Это ложь! — прохрипел злобно.

— Конечно. Но длинные царапины на шее и прокушенную губу объяснить будет всё же не так просто. Неужто такой красавчик не понравился девчонке?

Лорд развернулся, вырвал руку из захвата ножа, оставив на стуле почти всё кружево манжеты, и выскочил, громко ругаясь, а Ларан вновь рассмеялся.

Неужели он тоже когда-то был таким же тупым идиотом? Да нет, не был. Даже в десять, когда сбежал от деда, от моря и от всего отцовского наследства — не был. Но настрой пить прошёл. Ларан встал, опираясь на стену. Пошатнувшись, шагнул к столу. Надо будет посмотреть, что с его пленницей-гостьей, чем она отделалась от встречи с бешенным аристократом.

Глава 9 Тебе понравится

Джия засунула нож в ножны, снова шагнула к нему и отбросила с его груди ветхую, заскорузлую от крови ткань. Вздрогнула.

— А ты никогда не видела, как Гедда убивает своих пленников? — удивился парень, морщась. — Да ладно? Такая взрослая, а ни разу не была на пытке?

— Не твоё дело, — фыркнула Джия.

То, что она увидела, было ужасно. Рдели затянувшиеся раны, пучились безобразные шрамы… Охотница коснулась рукой места, где Гедда сдирала кожу лентой. Вздрогнула. Снова глянула на беглеца и снова поразилась, что он после всего пережитого не разучился смеяться.

— Почему ты не умер?

— Я проклят, — ухмыльнулся парень, и это была усмешка черепа, обтянутого кожей. — Я не могу умереть, как бы ни хотел. Хочешь, узнать, как это будет? Как принцесса приносит жертвы кровавому богу? Гедда любит начинать с глаз. Их она вытаскивает специальными крючками на пальцах. Потом вырывает у жертвы ногти. Если повезёт, то с тебя снимут кожу. Без неё ты довольно быстро умрёшь. А если не повезёт…

Что-то рывком поднялось из живота, Джию скрутило и вырвало прямо на лёд. Горло обожгло горечью.

— Замолчи! — зарычала, утирая губы рукавом и с ненавистью глядя на парня. — Заставь свой язык замолчать!

Тот продолжал улыбаться.

— О, да, я же про язык забыл сказать… — спохватился.

— Заткнись! — крикнула девушка.

Нет, она знала, что Смерть любит, когда в его честь убивают… но вот так…

Полутруп замолчал, запрокинув голову в небо и улыбаясь лучам солнца. Джию сотрясала дрожь.

— Ты солгал.

— Ну, если тебе так хочется в это верить… А ты что, правда не знаешь ритуалов жертвоприношения своему богу? — поинтересовался парень, с любопытством заглянув в её лицо. — Тебя в детстве не кормили сердцем, вырванным…

— Нет! — закричала она, накинув капюшон и зажав уши руками, даже зажмурившись для надёжности. — Заткнись, или я тебя заставлю замолчать! Сталью!

Так вот о чём молчала мама! Вот почему отец так побледнел, когда Гедда, ласково улыбаясь, бросила княжне заветный браслет, принимая в ряды своих охотниц!

Как же дальше жить?

— Молчать сталью это интересно, — услышала она мягкий, бархатистый, и при этом хриплый смех.

Джия разжала уши, открыла глаза и пристально взглянула на насмешника. Почему-то в его глазах светилось сочувствие.

— Не бойся, — тихо прошептала она, вставая. — Я сама тебя убью. Это не будет больно.

Грудь обожгло. Джия застонала и коснулась раскалённого кулона. Гедда устала ждать.

Девушка села, уколола палец застёжкой, капнула на камень.

— Ну, как прошла поездка?

Ей показалось, или принцесса взволнована?

— Я узнала, как открывается бон. И про ключ, который открывает и закрывает цепь, запуская механизм, — Джия с трудом удержалась от зевка. — Осталось узнать про Радужные ворота. И достать ключ.

— Не тяни. Я дала тебе тридцать дней, но Альшарс ждать не хочет, — в голосе кровавой принцессы послышались игривые нотки. — Братик спрашивал про Айяну.