Хранитель Заката

– Дядя Вася молодцом. Ему уже гораздо лучше. Мы сегодня даже разрешили товарищам из прокуратуры с ним побеседовать. Недолго, конечно, но всё же. Но вас я попрошу пока никаких лишних вопросов не задавать. Хватит с человека на один день.

– Не будем, - с энтузиазмом пообещал Матвей, и его друг засмеялся громким раскатистым смехом и подмигнул Анне.

Увидев её вместе с Матвеем, он вообще сразу пришёл в весьма приподнятое настроение, тут же «облобызал», как сам выразился, обе «ручки» гостьи, сообщил, что рад знакомству и стал многозначительно поглядывать на своего друга, не тая, впрочем, этих взглядов и от Анны. Матвей усмехался, закатывал глаза и требовал прекратить вести себя, как бестолковый пятиклассник. Но это не помогало. И в палату к Василию Анна вошла, чувствуя себя так, словно ей устроили многоэтапные смотрины. Утешало только то, что, похоже, первый этап она прошла с блеском.

Второй прошёл даже ещё лучше. Василий, увидев на пороге сына, обрадовался, разулыбался бодро и поднял руку, сжатую в кулак. Тут Матвей посторонился и вытянул из-за своей спины Анну.

– Здравствуйте, Василий! – поприветствовала она, с трудом подавив желание изобразить что-нибудь вроде книксена.

Василий как будто и не удивился. Улыбнувшись ещё шире, он довольно сказал:

– Приехали, дети. Вот спасибо. – И тут же поинтересовался: - Как там у нас на Закате? Как наш маяк?

Матвей осторожно обнял отца, подвинул к его кровати стул, усадил на него Анну, а сам встал за её спиной, положил ладони на плечи и стал рассказывать о новостях. Василий слушал, кивал, потом сам рассказал, как всё было той ночью, когда он чуть не погиб. Но Анна почти не вникала в рассказ, ощущая только большие сильные руки на своих плечах. Иногда Матвей забывался и начинал тыльной стороной ладони гладить её шею под волосами. И тогда Анна каменела, опасаясь, что это заметит Василий и не зная, как он отреагирует. Но тот неспешно, спокойно продолжал делиться воспоминаниями о недавних событиях, время от времени ласково поглядывая на неё, будто всё происходящее было вполне привычным и естественным для них: и спокойная беседа, и забота Матвея об Анне, и его ласка. Словно они и правда семья, любящая и дружная.

Когда они с Хранителем вышли из госпиталя и сели в его машину, Анна укоризненно сказала:

– Ну разве стоило так волновать Василия? Он меньше суток, как пришёл в себя.

– Такое волнение для него очень полезно. Он из тех родителей, кто мечтает видеть детей счастливыми. Тем более, что он этого долго ждал. И мама тоже. А ещё он очень опасался, что я не смогу найти девушку с закатной душой. А вы ему страшно понравились.

– Откуда вы знаете?

Хранитель сел вполоборота к Анне, посмотрел на неё долгим взглядом, словно решаясь на что-то, и ответил:

– Отец написал об этом маме. Поэтому и прятал телефон от вас. Смутился. Он деликатный и очень скромный человек. А тут вы его почти застали за тем, как они с мамой обсуждали вас. Ему и стало неудобно. Наверное, решил, что таким образом он опустился до уровня сплетен.

Он мягко тронул машину и влился в вечерний поток, который даже в тихом Кронштадте был довольно плотным.

Анна почувствовала, что неудержимо краснеет. Нет, этот день определённо решил побить все рекорды по неловким ситуациям. Родители Матвея, оказывается, уже успели обсудить её и вынести решение, а сам Хранитель прочёл их переписку. Вот уж стыд, так стыд.

Накатило раздражение. Чтобы сменить тему, она спросила:

– А помните, вы спрашивали, кто договорился о том, чтобы мне разрешили приехать на Закат? Мне тогда показалось, что вы уже слышали имя, которое назвала мне сестра. Я права?

Хранитель снова недолго помолчал, и за этот миг Анна успела вспомнить упомянутое Нелкой имя и похолодеть. Матвей покаянно кивнул:

– Ну да, вы всё правильно поняли, Анна.

– Как же я могла не сообразить, когда начались все эти разговоры про фамилию? – растерянно пролепетала она, чувствуя, как подступают слёзы, и кусая губы. – Значит, разрешение для меня Нелка добыла через вашу маму?

– Да. Булатова Агния Сергеевна – это моя мама. Видимо, ваша сестра попросила её, а она попросила отца. Я даже подозревал, что это они специально провернули. Чтобы нас с вами познакомить. Очень уж лестно отзывался о вас отец, когда звонил мне. Я от него вообще никогда таких слов о девушках не слышал. Не склонен он петь дифирамбы. Тем более, что он был встревожен, просил, чтобы я срочно приехал, но при этом не забыл повосторгаться вами. Я уже тогда подумал, что дело нечисто.

Честно говоря, я был на них страшно зол и даже сначала думал, что отец меня на остров позвал, чтобы познакомить с вами. Плыл с утра на Закат и представлял, как серьёзно с ним поговорю и потребую оставить меня в покое. Потом, конечно, когда отец пропал, понял, что ошибался. Но всё равно предполагал, что вы тоже, так сказать, в теме и приехали на Закат с целью романтического знакомства. Поэтому поначалу немного сердился на вас ещё и за это.

– Сердились, но предложение сделали, - не зная, куда деваться от смущения и злясь на сестру, родителей Матвея, самого Хранителя и себя, зачем-то напомнила Анна.

И тут вдруг смутился Хранитель. Да так явно, что не заметить этого было нельзя. И Анна заметила, конечно. И всё поняла:

– Вы что? Вы сказали это специально?! Вы хотели меня проверить?! Убедиться, что я знала о планах ваших родителей?! Вы думали, я сразу вцеплюсь в вас мёртвой хваткой и потащу в загс?! – Анну трясло от омерзения.

– Нет, что вы! – попытался взять её за руку Хранитель. Но перед этим он на миг растерялся. И Анна обострившимся чутьём уловила эту растерянность. Она отшатнулась от него, схватила сумочку, которую зачем-то по привычке горожанки везде носить с собой телефон, документы и косметику, взяла с собой с Заката, и выскочила из машины.

К счастью, они в это время стояли на светофоре, поэтому она успела добежать до тротуара, но тут же зажёгся зелёный свет, машины тронулись, кто-то раздражённо засигналил. Анна краем глаза видела, как Хранитель проехал перекрёсток, приткнул машину почти сразу за ним, выскочил из неё и стал озираться. Она услышала, как он зовёт её, стараясь перекричать шум улицы, юркнула в подворотню, потом долго плутала по дворам, наконец, нашла зелёный, тихий и безлюдный, села на лавочку и расплакалась.

Какой же дурой она была! Поверила в предложение! Ещё и переживала, что Хранителя обидела своим ответом! А он, оказывается, её проверял! Какая мерзость! А она думала, что он и правда хотел жениться на ней!..

Анна ещё несколько минут поплакала, потом порылась в сумочке, достала телефон и набрала номер таксиста, который несколько дней назад вёз её в Кронштадт. Он оказался свободен и с готовностью согласился приехать за ней. Анна продиктовала ему адрес, обнаруженный на ближайшем доме, и стала ждать. За это время она успела купить билет на «Сапсан» и немного прийти в себя.

Приехавший таксист, конечно, что-то заподозрил, всё же забирать её пришлось не с набережной, да и вещей при ней не было, но расспрашивать не стал и даже почти всю дорогу сочувственно молчал.

– Вы знаете, а я ведь не договорилась о том, чтобы вам с женой и детьми разрешили побывать на Закате, - вспомнила Анна уже на подъезде к Московскому вокзалу. – Вы простите меня, пожалуйста.

– Да ну что вы! – всплеснул обеими руками таксист, на миг отпустив руль. – Да ничего страшного! Не хватало ещё из-за ерунды расстраиваться. Вы не переживайте!

– Спасибо, - поблагодарила Анна и вышла из машины, едва только она замерла у вокзала.

– Вы звоните, если ещё будете у нас в Питере или соберётесь на Закат! – попросил таксист.

– Непременно, - пообещала Анна, про себя решив, что уж на Закат-то больше она точно не соберётся. Никогда. Даже за вещами. В конце концов, на острове не осталось ничего жизненно необходимого или хотя бы важного. Не считать же, в самом деле, жизненно необходимым или хотя бы важным сердце…

Глава 53. Решение