Хранители хаоса

– Ты же знаешь, что я боюсь смотреть с высоких гор, отец. Ты же помнишь, что произошло тогда…

– Я все помню, Ибрагил. Но сейчас ты должен забыть. Ты должен не помнить о том, что было тогда, чтобы пережить то, что есть сейчас.

– Я не могу, – покачал головой волот и выдохнул облако теплого пара. Вдохнул холодного, обжигающего легкие воздуха и поежился. Он отвык от морозов севера.

– Половина моей души уже отмерла. Но не тогда, когда изменники искалечили мое тело. Нет. – В голосе отца Ибрагила звенело страдание. – А тогда, когда я понял, что Ордан, мой младший сын, предал меня. Я помню тот час, тот миг, когда я понял, что часть моей души уже никогда не воскреснет. Потом пришли они… Но вторая половина меня по-прежнему жива, Ибрагил. И пока жив ты, она будет помогать тебе. Ты должен вернуться в Волотарон – ты знаешь это лучше меня. И ты сделаешь это. Ради меня. И ради себя. Но главное – ради своего народа. Но чтобы вернуться туда, сейчас ты должен переступить через свой страх.

В следующий миг Ибрагил оказался на уступе скалы. Той самой скалы, откуда сорвалась в бездну его мать.

– Сынок… – Горания Болгол Шумур стояла на самом краю обрыва и смотрела в глаза Ибрагила с такой любовью и с такой тоской, что в глазах волота сразу же закололо. Он потерял мать в семь лет. И уже давно смирился с этим, но сейчас, когда ее образ предстал перед ним, он не мог сдержать слез.

– Прости, я не смог тогда спасти тебя. – Глаза щипало все сильней, Ибрагилу страстно хотелось зажмуриться, чтобы не видеть матери, не вспоминать того, что произошло.

– Ты ни в чем не виноват. – Горания покачала головой и нежно улыбнулась. – Мой мальчик, зачем же ты себя мучаешь?

– Прости, – приглушенно произнес Ибрагил и всхлипнул. Как ребенок, как маленький юнец. Он не плакал много лет, но сейчас не мог остановиться. – Прости, мама, я не смог тебя спасти! – Он упал на колени, прижал руки к лицу и разрыдался. Боль сжимала душу раскаленными тисками.

– Ну что же ты, перестань, – звучал успокаивающий голос матери, и волот почувствовал нежное прикосновение ее руки у себя на затылке.

И ему вдруг стало спокойно. Словно какая-то теплая добрая магия обволокла его с головы до ног.

– Я кое-что расскажу тебе, сынок, – произнесла грустным голосом мать. – Мир полон печали и несправедливости. Порой тебе кажется, что все происходящее вокруг зависит от тебя. Но это не так. Ты не мог спасти меня, и в этом нет твоей вины. И смерть отца тоже не твой грех. Но вот твой брат, – голос Горании изменился, отвердел, – он нарушил главный закон – пошел против родни, совершил страшное преступление крови. Единственный, кто может помешать ему – это ты. Потому что это твоя судьба, и отступать от нее – вот в чем грех. Противиться воле богов – вот страшное преступление.

Ибрагил отнял руки от лица и медленно кивнул. Голос матери успокоил его, наполнил душу решимостью.

– Посмотри туда. – Рука, лежащая на затылке, сильно толкнула его вперед, к обрыву. Нутро волота сжалось от вновь воспрянувшего ужаса. – Посмотри своему страху в глаза! Покажи ему, что ты больше не боишься, что готов принять вызов!

Тело волота вновь онемело, но мать продолжала толкать его к обрыву. И он глянул вниз, в черный провал пропасти, где выл ветер и кружила метель.

– Не этого ты должен бояться! – почти кричала мать. – Не этого! Забудь, что ты видел раньше! Забудь обо всем!

Ибрагил вцепился в край уступа мертвой хваткой, но наполненная магической силой рука матери с легкостью толкнула его вперед. И он сорвался, с грохотом и скрежетом полетел вниз, навстречу тьме и холоду.

– Встреться со своим страхом в первый и последний раз и плюнь ему в лицо! – все еще звенел в ушах голос матери.

Волот открыл глаза.

– Ты чего замер, здоровяк? – возмущенно толкнул его в бок Нондер. – Ты что, слезу пустил?

– Нет, – медленно покачал головой волот и вытер взмокшие глаза ладонью. – Это роса.

Поднял молот и быстро зашагал вперед, к мосту. Усатые морды сколопендр уже маячили по обе стороны канатной дороги, но остановить волота не могли. Мощный удар размозжил сначала одну голову, потом другую. Оглушительный писк раздался из зубастых пастей. Черная кровь брызнула на скалы. Твари не удержались на уступах и сорвались вниз.

Ибрагил ступил на хрупкие доски моста и убрал молот за спину, затянув его ремнями. Теперь оружие будет только мешать. Раздался треск, веревки натянулись, как струны на лютне, но канатная дорога не оборвалась. Волот сделал длинный шаг, переступил сразу через шесть досок. Под ногой громко хрустнуло, канаты затрещали. Мост сильно прогнулся под увесистым волотом.

– Не спеши, Ибрагил, но и не медли, – раздался впереди подбадривающий голос Дака. Вор уже почти перебрался на противоположную сторону, до края уступа ему осталось сделать несколько шагов.

– Быстрее, здоровяк, этих красавиц становится все больше, – твердил сзади Нондер.

Волот обернулся. И точно – одна сколопендра уже забралась на уступ, а две другие готовились присоединиться к ней, быстро передвигая своими многочисленными лапами. Некромант вытянул руки вперед, сблизил ладони. Из них вырвался мутный сгусток и резко ударил в первую сколопендру, что уже ступила дюжиной ног на старые доски моста. Тварь оглушительно запищала и шмыгнула назад, словно обо что-то обжегшись.

– Шевелись, волот! – раздраженно рявкнул некромант.

Ибрагил сделал еще шаг. Мост зашатался, лоб волота покрылся испариной. Взгляд все норовил опуститься, но Ибрагил боролся с нарастающим желанием. Не нужно смотреть вниз, незачем испытывать судьбу на прочность.

Еще один шаг.

Сколопендра снова противно запищала, отшатнулась – Нондер использовал свою магию на всю катушку. Мимо уха волота просвистела стрела, а потом и болт – это Девана и Морк решили помочь.

Внезапно мост зашатался сильнее, будто на него ступила нога великана. Канаты затрещали, грозясь оборваться.

– Демоны Низшего Мира! – злобно процедил некромант.

Ибрагил повернулся, и сердце на миг перестало биться. Огромная сколопендра выползла на мост и уже резво передвигалась по нему, глухо стуча многочисленными лапками по старым доскам. На нее тут же взобралась другая тварь, а на нее – третья. Магические удары Нондера теперь не давали результата – гигантские насекомые лишь мерзко шипели и пищали, принимая телами темные сгустки, но назад не отступали. Должно быть, сзади их подпирали другие сколопендры. Настоящая живая стена, которая росла с каждым мгновением.

Мост такого веса точно не выдержит, промелькнуло в голове у Ибрагила.

Он сделал еще один шаг. А потом еще один. И уже было замахнулся на третий, как вдруг сзади раздался треск, канаты задрожали, и мост взлетел ввысь. Доски под ногами волота лопнули и разлетелись щепками. В следующий миг он увидел, как уступ скалы, до которого оставалось еще чуть больше половины пути, начал подниматься. Кисти Ибрагила вцепились в канаты с такой силой, будто срослись с ними. А потом скала приблизилась и ударила его плашмя, словно каменный гигант хлопнул ладонью. Мир заплясал вокруг волота, закружился в хаотичном танце. Он ощутил тупую боль всей передней частью тела. В голове зазвенело, из глаз прыснули искры.