Хранительница Дворцового сада

И вдруг, неожиданно, череп вспыхнул светом. Быстро и несильно, но это нельзя было не заметить. И словно тихий стон. Но все равно вышло куда заметнее, чем тогда, когда мы делали по отдельности. Эйдан усиливает меня. Или мы усиливаем друг друга?

— Еще? — у Эйдана глаза вожделенно заблестели.

Ну, черт с тобой, давай еще раз.

Я добавила чуть больше силы, вливая в старые кости. Не знаю, на что я рассчитываю… И Эйдан тоже очень старался.

Я видела даже, как череп начинал светиться, и радостно подбавила еще. Что-то получается, понять бы…

Но он вдруг вспыхнул так ярко, что обожгло огнем. На самом деле обожгло, у меня даже легкие ожоги остались. И протяжный, полный боли крик.

Вспыхнул и вдруг осыпался пеплом в наших руках.

Я даже в сторону отскочила от неожиданности, отчаянно тряхнула обожженной рукой.

— Ох, ты ж… — буркнул Эйдан.

Но что-то у нас определенно вышло, причем совсем не так, как раньше. Только вместо того, чтобы подпитать силой — мы разрушили его.

Наверно, с минуту мы оба смотрели, пытаясь это переварить.

— А интересно, — вдруг сказал Эйдан, — если попробовать ритуал плодородия в поле, то оно расцветет или наоборот — засохнет?

Ритуал плодородия? Всплеск силы… Что-то я сейчас смотрю на пепел на столе, и не могу избавиться от мысли, что, может и хорошо, что у нас с Эйданом никакого супружеского долга, кроме первой ночи, до сих пор не было. А то всплески силы эти… Кто ж разберет.

— Да не пугайся ты так! — Эйдан рассмеялся, видя мое замешательство. — Это просто случайная мысль, не собираюсь я…

Ага. И глаза у него так знакомо и азартно заблестели. Новая идея у него теперь.

Но, черт возьми… мне теперь интересно тоже.

Глава 9. О живительной силе, высокой траве и супружеском долге

Не собирался он долго, часа два, но на большее не хватило.

Это было даже забавно… отчасти. Раньше, значит, он от меня по углам прятался, а теперь поглядывает, и с далеко идущими намерениями. Увлеченный парень, черт возьми! Исследователь!

Хотелось одновременно поржать и дать в морду.

Впрочем, Эйдан всю неловкость ситуации отлично понимал и ни на чем не настаивал.

После первого распыленного в прах черепа мы распылили второй, чисто чтобы проверить — не случайность ли это. Выходит, не случайность. И я снова обожгла пальцы.

Потом попробовали другой способ, традиционный, когда я действую своей силой через него. На этот раз уже я прожгла Эйдану руку, на тыльной стороне ладони у него остался заметный красный след. А череп вспыхнул белым светом, и даже, кажется, какие-то призрачные контуры лица на мгновение нарисовались вокруг костей.

Интересно, что разный эффект.

Потом он потащил меня во двор, к самому засохшему кусту, какой только смог найти, и мы пытались вместе восстановить его традиционным образом. Эйдан говорил, как-то он уже делал это, с деревом в королевском саду, и тогда все получилось как надо.

Он закатал рукава до локтей, я встала перед ним и взялась за его предплечья, повыше. Чем больший путь через тело проходит моя магия, тем больше она усиливается. Совсем хорошо будет, если ему на спину у лопаток руки положить, но для этого нужно раздеться… а мы только быстренько попробовать хотим.

Я старалась несильно, так, чтобы самую капельку силы пропустить через него, чтоб был заметен хоть какой-то эффект, и ладно. Но все равно обожгла, в одном месте прямо до волдырей. Эйдан не дергался, терпел, только стоял, сжав зубы, ведь это была его идея. Сухой куст зазеленел, и кое-где даже бутоны готовы были распуститься, несмотря на осень.

— Интересно, — сказал Эйдан. — А если мы сделаем вместе, одновременно?

А вот если вместе, если мы держали каждый со своей стороны, то ничего интересного не вышло. Куст только слегка замерцал неясным светом, когда мы оба пытались направить в него свою силу, но каких-то заметных изменений не было.

Может быть, дело в черепе, это с ним что-то не так, раз он распался в пыль? В нем ведь уже изначально была чужая магия.

— Ладно, — сказал Эйдан. — Поздно уже, поехали домой.

Вдвоем, через поля.

Он так поглядывал на меня всю дорогу, что было даже смешно.

— Что, хочешь проверить новую идею, но не можешь? — спросила я.

Он неопределенно хмыкну, хотел было что-то ответить сразу, но не ответил, долго ехал, глядя перед собой.

— Ты знаешь, — задумчиво сказал, наконец, — могу. В том смысле, что я уже давно не боюсь увидеть в тебе другую, не боюсь перепутать, назвать чужим именем. Ты — это ты, мы достаточно давно знаем друг друга. Стоит признаться, наверно, но ты понравилась мне с первого взгляда, и именно это так напугало. Да, испугался, что твой образ вытеснит ее… и это словно предательство, я не могу… Не говори ничего, я и сам понимаю, какая это дурь. Умом понимаю… всегда понимал, но переступить не выходило.

Эйдан вздохнул, погладил гриву своей лошади. Я видела, как ему неловко сейчас говорить такие вещи, как тяжело.

— И что же сейчас? — спросила я.

Он криво ухмыльнулся, почти болезненно.

— Сейчас я просто чувствую себя идиотом, рядом с тобой. Столько бегал… и как вдруг полезу обниматься? Даже если б захотел.

Загонов у него хоть отбавляй, если приструнить одних тараканов, то тут же вылезают другие. Нелегко же тебе, парень.

Значит, мысли пообниматься у него, все же, были.

Вот если бы мы сейчас не ехали верхом, а шли рядом, я бы взяла его за руку. Так, для поддержки… Неплохой парень, на самом деле.

Но с лошади мне не достать, неудобно.

Мы ехали молча. Я искоса поглядывала на него, он на меня. Но, к счастью, осталось уже совсем недалеко.

А во дворе он спрыгнул с лошади первый и тут же оказался рядом, помогая слезть мне. Честно говоря, я совсем не нуждалась в его помощи, давно уже привыкла ездить верхом. Но Эйдану нужен был повод.

Он коснулся моей руки, оказался рядом. Поставил меня на землю.

Я стояла перед ним, задрав голову, он слишком высокий для меня. Эйдан молчал. Но и отпускать тоже не думал.

— А знаешь, — сказала я, — ты мне тоже всегда нравился, даже несмотря на всю твою дурь. Я видела, что это такая защита, а ты не такой… Наверно, потому, что ты всегда был готов защитить меня, что бы там ни говорил… Дела важнее слов.

Эйдан неуверенно улыбнулся, коснулся кончиками пальцев моих волос. У него такие глаза… И его глубокий вдох… Бог ты мой… Да? Вот сейчас? Это было так очевидно — его порыв, его попытки справиться с собой и своим волнением, что даже смешно. Прости меня, Эйдан, если ты ничего не сделаешь в ближайшие пару секунд, я начну неприлично ржать.