Хребет Индиго

— А что насчёт дома? Я тебе десять раз говорила, что он мне не нужен. Если хочешь, то можешь выкупить его у меня. В противном случае, перестань тянуть время и выстави его на продажу.

— Уинни.

— Скайлер.

Она разжала руки и щелкнула запястьем, словно он был мухой, от которой она отмахивалась. Затем она повернулась ко мне, и на мгновение я ожидал такого же взгляда и отстранения. Но затем выражение ее лица стало светлым так внезапно, что я дважды моргнул.

Исчез испепеляющий взгляд. Исчезли напряженная челюсть и нахмуренные брови. Ошеломляющая улыбка преображала ее лицо, демонстрируя ее красоту, и, черт возьми, я хотел поцеловать ее снова.

— Привет, малыш.

Малыш? Прежде чем я успел это понять, она сократила расстояние между нами, встала на носочки и прижалась губами к уголку моего рта.

Опустившись на пятки, она сдвинулась, предоставив Скайлеру свою спину. Ее глаза расширились, и она пробормотала: «Пожалуйста».

Притворись парнем.

Меня это устраивало, пока она знала, что я никогда не буду ее парнем.

— Привет, малышка.

— Как прошел твой день?

Я наклонился, не удержавшись, и прикоснулся губами к ее губам.

— Уже лучше.

И, черт возьми, это не было ложью. Каждый раз, когда я видел ее, она была еще прекраснее.

— Ты останешься на ночь? — спросила она.

— Я так и планировал.

— Хорошо, — она прошла мимо меня и вставила ключ в замок. Не взглянув на Скайлера, она скрылась в доме.

— Уинни, — позвал он.

Она уже ушла.

Я усмехнулся и последовал за ней в дом, закрыв за собой дверь. Пройдя через лабиринт коробок, я обнаружил на кухне Уинн, стоящую у стойки и молча кипящую.

— Твой друг?

— Мой бывший.

— А. Теперь игра в подставного парня имеет смысл.

— Спасибо, что согласился.

— Не за что, — я прислонился к стене.

— Подожди, — она бросила на меня настороженный взгляд. — Почему ты согласился на это?

Я пожал плечами.

— Он меня раздражал.

— Он меня тоже раздражает, — пробормотала она.

— Хочешь, я побуду здесь, пока он не исчезнет?

— Если ты не возражаешь.

— Есть что-то, что я должен знать? — потому что, если бы этот ублюдок приставал к ней, я бы вышел на улицу и проследил, чтобы он понял, что правила только что изменились.

— Нет, — она покачала головой. — Он безобидный, если не считать, что он королевская заноза в моей заднице.

— Что там за история?

Она пожала плечами.

— Мы были вместе восемь лет. Обручены шесть. Мы расстались четыре месяца назад, и он съехал из нашего дома. Который он отказывается продавать.

Восемь лет — чертовски долгие отношения. Шесть лет — чертовски долгая помолвка. Почему они до сих пор не поженились?

— Поэтому ты переехала сюда? Из-за разрыва?

— Часть причины. Пришло время перемен. Когда дедушка упомянул, что бывший шеф уходит на пенсию, я решила хотя бы подать заявление. Честно говоря, я не думала, что меня будут рассматривать.

— Даже с Кови в качестве мэра?

— Дедушка любит меня, но он любит и этот город. Он не стал бы ставить на должность шефа того, кто не способен выполнять эту работу. А я способна, Гриффин.

Чем больше я узнавал о ней, тем больше подозревал, что так оно и есть.

— Я слышал, что вчера ты ходила навестить Мелину Грин.

— Откуда ты это знаешь?

— Конор. Он пошел к ней. Видимо, он просто скучал по ней.

— Это было мило с его стороны.

— Это было мило с твоей стороны.

Она опустила взгляд на пол.

— Самое меньшее, что я могу сделать, это показать ей, что она не одна.

Этот поступок сам по себе отличал ее от бывшего шефа. Он всегда держался на расстоянии от общества. Возможно, это было намеренно. Должно быть, нелегко преследовать друзей или членов семьи. Скорее всего, было проще держаться в стороне, чем наказывать приятеля за нарушение закона.

А может, он был просто холодным ублюдком. Таково было впечатление отца.

Уинслоу была какой угодно, только не холодной.

Я изучал ее, пока она стояла там, а тишина в доме становилась все громче. На ее плечах лежала тяжесть. В ее глазах читалась усталость.

— Адская неделя, да?

— Можно и так выразиться, — она посмотрела на коробку, стоящую на прилавке, затем подошла к ней и со вздохом открыла верхнюю часть. — Как видишь, распаковка не была приоритетом.

Она отложила свою жизнь, чтобы задать вопросы о Лили Грин и навестить скорбящую мать.

— Это хорошее место. Хороший район. Один из моих школьных приятелей жил в зеленом доме через три дома.

— Так вот как ты узнал, где я живу?

— Нет, я спросил у мамы. Одна из ее лучших подруг была твоим риэлтором.

— Вот тебе и уединение, — пробормотала она.

— Маленький город. Конфиденциальность относительна.

— Наверное, это правда, — она достала стакан из коробки и поставила его прямо в посудомоечную машину.

— Хочешь, помогу?

— Нет, но спасибо.

Она закончила со стаканами, и поскольку не в моем характере стоять без дела, когда есть работа, я забрал у нее пустую коробку и сложил упаковочную бумагу, затем разломал коробку.

— Куда это отнести?

— Возле моей спальни по коридору стоит стопка пустых банок.

— Понял, — я пошел в ту сторону, прихватив с собой коробку и бумагу.

Мои ботинки казались вдвое громче, чем обычно, на ее деревянных полах. В узком коридоре было две комнаты. Справа была ее спальня. Матрас лежал на полу, одеяла были разостланы. Три чемодана стояли у дальней стены, открытые и переполненные.

Уинслоу выглядела такой собранной. Это беспокоило ее, когда она жила в беспорядке? Потому что меня бы это точно беспокоило.

Напротив ее комнаты была другая, заваленная коробками. Я добавил свою коробку к короткой стопке сплющенного картона, а затем вернулся на кухню.

Посудомоечная машина работала. Уинн удалилась в гостиную. Рядом с ней, на центральной подушке кожаного дивана, лежала сумочка, которую она принесла раньше, и стопка папок.

Диван был единственным предметом мебели в комнате, а может быть, и во всем доме. Он стоял под странным углом под центральным светильником. Рядом с диваном лежала нераспечатанная коробка, которую Уинн засунула за подлокотник, чтобы использовать в качестве импровизированного тумбочки.