Хроника лишних веков

– Валхалла!
– был ответ.

"Прямое попадание!" - обрадовался я.

Догадка прояснялась.

– Все погибшие воины восходят в Валхаллу?
– рискнул допытаться я.

– Протопредание, - кивнул надо мной атлант.
– Протопредание, рожденное вне Сферы. В Эоне Свободных. В Сфере наоборот- только всепобеждающий воин разрывает Кольцо и восходит в Валхаллу.

– Из Валхаллы не возвращаются?
– рискнул я еще раз.

Видом атлант стал очень суров:

– Мне не известен ни один воин, взошедший в Валхаллу. Есть легенды...

– Слишком много препятствий?

– Каждый воин должен пройти все три Круга. На границах высшего, Белого Круга - последняя Война. Слишком бесконечное усилие... Я замыкал Кольцо в Белом Круге более сорока раз... сорок три усилия... и возвращался в Инкарнаполис, на Планету Истока.

– Инкарнаполис и Валхалла не одно и то же?

Ответ, впрочем, угадывался. Как я и ожидал, Сигурд-Омега проявил изумление:

– Инкарнаполис - начало пути. Вахлалла - конец пути.

"Инкарнаполис - Град Воплощения..." - сделал я себе перевод на заметку.

– А бесконечная война?

– Уточнение. Бесконечное усилие. Война - поле. Усилие - урожай.

– А кто враг?
– подобрался я.

– Враг всегда один. Сила. Чем выше Круг, тем сила противотока Хаоса становится все мощнее. На границе с Валхаллой сила почти беспредельна. Это сила напряжения самой материи... или Пустоты. В этом главное отличие Сферы от Эона Свободных. Мы обязаны... Мы обречены неустанно расширять Круг, завоевывать новые пространства и планеты. Если хотя бы один воин остановится, сила отбросит назад всех. Начнется неудержимое сжатие Кругов. Сфера свернется в точку с бесконечной массой. Конец мира. Способен ли Свободный объять разумом наш мир... и наши усилия?

Я припомнил атлантов, держащих на плечах небеса... Землю... или всякие красивые балкончики с барышнями, жмурящимися на солнышке.

– Пожалуй, нам жить легче, - признал я.
– Значит, сила п о ч т и бесконечна?

– Истинный воин должен стать сильнее, - помолчав, ответил Сигурд-Омега.

– Мне осталось выяснить самую малость: где я нахожусь и что обязан сделать в награду за спасение?.. Иными словами, Планета Истока - далеко ли она от планеты Земля?

– Исток един, - был ответ.
– Таково Предание. Земля Свободных - в Эоне. Планета Истока - в Сфере, в пределах низшего, Зеленого Круга.

"Так! Планета Истока и Земля - одно единое!
– уверенно, с сильным нажимом провел я ось абсцисс своего необычайного существования.
– Круги, кольца... таким образом, здесь как бы нет времени".

– Есть ли с р о к между планетой Земля и Планетой Истока?

– В Предании сказано: "мгновение длиной в сто веков".

"Десять тысяч лет!
– обомлел я.
– Сто веков с того дня, когда нечто катастрофическое произошло на Земле. Мгновение длиною в десять тысяч лет. Будущее такое далекое, что уже нет никакого смысла знать, в какую точку пространства, на какую планету ты попал".

Смешная мысль мелькнула: неужто большевики добились-таки своего? Разрушили до основанья, а затем - уж никакого времени, а сплошное пространство бесконечной войны и революции...

– Маг впустил в Сферу поток времени...
– словно послушав развитие моих мыслей, добавил атлант.
– "На копытах коней" - таково Предание.

Он поднял руку - и смятая маскарадная маска на его ладони вспухла и вновь превратилась в шлем.

– Ожидаем открытия низшего Круга, - сообщил он.
– Пора видеть.

– В этом шлеме можно видеть?
– сделал я нарочито изумленное лицо, куда уж деваться от моего врожденного любопытства, которое однажды завело меня в Полинезию, потом... потом, похоже, черт знает куда.

– Это Арена, - сказал атлант Сигурд-Омега.
– Полный обзор Сферы.

Он вдруг протянул этот огромный шлем мне и добавил:

– Сначала следует закрыть глаза.

Я невольно подчинился. Огромный, на медвежью голову, шлем опустился... и вдруг - с коротким воздушным звуком - плотно, но бережно обхватил мою голову.

Я открыл глаза - и тут же пол беседки выскользнул у меня из-под ног... Меня опрокинуло навзничь, и я, наверно, расшибся, если бы атлант не поддержал меня. Шлем давал полное обозрение всего вокруг, в нем я будто сделался стоочитым херувимом: я видел и стопы своих ног, и пол под ними, и все колонны беседки, и всю панораму природы за ними... Будто и вправду вся моя голова оказалась облеплена со всех сторон глазами.

Я зажмурился... и услышал смех. Гомерический смех атланта. Он забрал у меня свой всевидящий шлем.

– Сфера беспредельна, - сказал он.
– Низший, Зеленый Круг замкнут здесь - всего одна планета. Планета Истока. Высший, Белый Круг беспрерывно и беспредельно расширяется, как беспредельно расширяется Война. Высший, Белый Круг - миллионы планет, сотни галактик, и освоена лишь малая часть звездных систем.

"Вместительный ад", - подумалось мне.

– Как же могут какие-то гунны завоевать беспредельный Круг?
– стало любопытно мне.

– Время, - обронил атлант.
– Время на копытах их коней вторглось на все планеты предела Сферы.

Воздух дрогнул.

– Круг разомкнут, - с тем же олимпийским спокойствием сообщил Сигурд-Омега.

Что-то незримое, хищное заворочалось в атмосфере.

Что-то надвигалось.

Сигурд-Омега стоял слепым истуканом, выставив свои боевые клешни прямо в небо.

Появилась в синеве черная точка. Она разрасталась, расплывалась в черное тело, плоскую непрозрачную медузу.

– Преодолей тропу!
– со строгим, боевым воодушевлением, повелел он, ибо в мире без времени наступал его час.
– Двигаться строго по тропе. Не задерживаться и не оглядываться. Весь огонь останется на мне. Внизу тебя встретят юные воины низшего Круга. Не страшись, Свободный.

Я шагнул с паперти "Беседки Ветров" на нежную, видом совершенно подмосковную траву.

Темная тень, словно исполинская крышка, надвигалась на гору.

Я нашел взглядом узкую, не протоптанную, а словно выложенную меловой бумагой тропку и, как было приказано Свободному, задал стрекача...

Я сломя голову влетел вглубь леса, опомнился - и заскользил по влажной земле, опрокидываясь на спину.

Меня учтиво подхватили страшные клешни. Тридцать три богатыря без Черномора ожидали меня у самого края леса, все на одно, извне ослепленное боевыми шлемами лицо, и в той же униформе, что у Сигурда-Омеги, лишь с иным - зеленым цветом значков-нашивок. И на пару голов ниже него.