Хроника лишних веков

– Это координаты моего местонахождения на нижнем, Зеленом Круге, - мысленно сказал он вслух (да, парадокс, но там все было не так, как здесь).
– Я должен замкнуть Кольцо, не сходя с этого места. Код также определяет мою ячейку в Инкарнаполисе. Свободный видит связь?

– Она сможет прийти?
– нашел я единственную связь, понятную земному мышлению... и сердцу.

Сигурд-Омега напряженно, словно через боль улыбнулся:

– Свободный волен оказать воину еще одну услугу. Вправе только он. Сделать это будет легче, чем попасть на Хариту.

– С радостью, - поспешил ответить я.

Атлант снял с левой руки вторую боевую клешню, левой же рукой почтительно взял меня за левое запястье - и надел клешню на мою руку. В тот же миг клешня уменьшилась... Мягкая масса аккуратно сжала мою кисть... Клешня оказалась совершенно невесомой.

– Теперь следует согнуть пальцы. Так сжимают меч... От лица!
– вскрикнул он, а губы не шевельнулись.
– Так легко проткнуть себя насквозь!

Я отвел руку в сторону и представил себе меч.

Клинок молнией выскочил из клешни.

– Верно, - похвалил Сигурд-Омега.
– Теперь время прощаться. Время замкнуть Кольцо.

Он осторожно взял мою руку и приставил конец меча к своему горлу, над кадыком.

– Замкнуть Кольцо воина низшего Круга имеет право только воин любого более высокого Круга, - сказал он.
– Воину Белого Круга, полагаю, может помочь только Свободный. Он волен также пожелать мне войти в Валхаллу.

Я едва дождался, когда он отпустит мою руку.

– Не могу, - выдавил я из себя и отступил, увидев, как грозно сжались губы атланта.

– Свободный дал слово помочь, - напомнил он и шагнул навстречу.
– Я всего лишь воин. Свободный вернет меня на два Круга ниже и выполнит обещание.

"Чагина бы сюда", - полоумно помечтал я.

– Самоубийство противоречит Закону, - продолжать спокойно увещевать меня великий воин.
– Если Свободный не оставит мне выхода... если мне придется замкнуть Кольцо самому, то это будет означать небытие. Небытие даст мне большое преимущество в Войне... однако Свободный обещал мне прийти на Хариту.

"Ну и пришествие!" - цинично хохотнулось мне... но я уже ничего не мог изменить.

– Мне не известны обычаи Свободных, - сказал Сигурд-Омега, и мне в тоне его мысли, проникшей гласом в мозг, послышалась безмерная усталость.
– Прошу извинить меня и отдать мне "лапу"...

"Лапу?!" - изумился я забавному наименованию боевой перчатки-клешни, совсем не подходящему для столь эпических дел, обрадовался, как ребенок, тому, что воин передумал и все обошлось, и протянул ему руку с уменьшившейся клешнею. На моей руке она казалась совсем не страшной.

Сигурд-Омега одной рукой осторожно обхватил трехпалую клешню, направил на себя ее "средний" палец и, холодно глянув мне прямо в глаза, резко отвел в сторону "большой".

Синим, жгучим разрывом нас отбросило друг от друга на края площадки.

Я открыл глаза - зрачки заплыли кляксой, тенью ослепительной вспышки, я не мог различить сквозь нее ни неба, ни земли. Не в силах был я подняться на ноги, не видел я ничего и ничего не хотел больше видеть.

Воин Сигурд-Омега лежал навзничь с холодным, как и раньше, лицом. В груди, куда выстрелила "клешня", чернело, смолисто поблескивая, рыхлое пятно. Из него выкипал пар. "Хватит!" - сказал я себе и посмотрел в чужое небо, надеясь, что ввысь этими струйками пара выкипает душа воина. Однако до Валхаллы ей добраться было не суждено. Боги закрылись в своей цитадели наглухо... хоть и тщетно. Инкарнаполис... Здесь все души уходят только вниз.

Наверху было небо, очень похожее на настоящее, и было, ближе, тюремное окно в стене. Решетка была срезана, я получил приглашение к побегу. Ценой жертвы... хотя на такое слово в этом мире наложено табу.

Я собрался с силами, вспомнил про долг, возникший перед двумя воинами, поднялся на ноги и шагнул, не глядя, ввалился в золотистый туман.

***

4. БУДУЩЕЕ КАК POST SCRIPTUM

Планета Земля - Москва - 3 октября 1993 года

от РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА

Золотистый туман мгновенно свернулся в яркую точку в центре бархатной черноты... и я превратился в луч. Я физически чувствовал себя лучом света и боли, пронзающим небытие...

А потом я превратился в шар, ткнулся во что-то мягкое, повалил это мягкое с грохотом, потом прокатился по чему-то плоскому и твердому и ткнулся лбом во что-то совсем твердое и неуместное. Искры посыпались из глаз, но вскоре я заметил, что искры сыплются и вокруг, в теплых и каких-то угловатых сумерках.

Я вспомнил чей-то вскрик. Мой ли в момент удара?.. Муки и сомнения были прерваны посторонним стоном и беспомощной вознёй поблизости.

Два тощих прямых рога целились в меня - ножки опрокинутого стула. За сиденьем, принявшим положение щита, ворочался и всхлипывал человек.

Картина частью прояснилась: я пронзил границу миров, ядром-снарядом угодил в кого-то, сидевшего на стуле посреди темной комнаты, повалил его, а сам ударился головой об стенку странного гулкого шкафа. Я потрогал шкаф и убедился, что он холодно-железный.

– Кто это?
– еле живым русским голосом прошептал человек.

Прошептал явно вовне, за пределами моего мозга.

Сердце мое едва не вырвалось вон... Если это все же не передача мысли - то несомненно Россия! Неужто попал домой?!

Я поднялся, кое-как устоял на ослабевших ногах и нашелся ответить:

– Свой... По всей видимости... Наверно, добрый вечер.

– От... Откуда?.. Кто?..
– Человек продолжал заикаться от испуга.

Я шагнул к нему и хотел было помочь подняться, но он на полу шарахнулся прочь.

Мне опять оставалось быть хозяином положения.

– Мефистофеля вызывали?
– вопросил я, стараясь, чтоб было повеселей.

– Кого?..
– Теперь удивления в голосе стало больше, чем страха, так что дело пошло на лад.

Отвратительно воняло горелым каучуком... или резиной...

– Прошу вас не бояться меня, - умеренно продолжил я тему.
– Вышло некоторое недоразумение. Окажите любезность, сообщите, какой нынче год на дворе.

– Девяносто третий...
– откликнулся мой ошеломленный медиум.