Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга I (сборник)

Да, из Роберта Лайтвуда получился бы хороший преподаватель. Он тщательно отобрал информацию о том, как возник и как поначалу действовал Круг, и изложил революционные воззрения Валентина так кратко, что в его перечислении они напоминали список ингредиентов для сухого пресного пирога. Саймон, тративший все силы на бесплодные попытки установить с Изабель телепатическую связь, слушал вполуха. В душе он проклинал высокомерие, с которым Сумеречные охотники относились к магическим вещам – мол, «магия – это не для нас». Будь он магом, он привлек бы внимание Изабель одним щелчком пальцев. А будь он все еще вампиром, он пустил бы в ход вампирское обаяние, перед которым она точно не устояла бы… но об этом Саймону думать не хотелось, потому что следом неизменно возникал вопрос: каким же чудом ему когда-то удалось ее очаровать?

То, о чем рассказывал Роберт, его не очень интересовало. Саймон никогда особо не любил историю – по крайней мере, в том виде, как ее преподавали в школе. Она всегда напоминала ему рекламный проспект: все острые моменты тщательно сглажены, в учебники входит только то, что и так очевидно. У каждой войны – свои четкие причины; каждый диктатор, страдающий манией величия, – такое картинное, показательное зло, что начинаешь удивляться, насколько же люди прошлого должны были быть тупы, чтобы этого не замечать. Саймон не помнил практически ничего из собственных поступков в духе «так рождается история», но твердо знал одно: когда случаются такие события, то легко, чисто и просто это не бывает. История из учебников представлялась беговой дорожкой, стремительным прямым рывком от старта до финиша. Но настоящая жизнь больше походила на лабиринт.

Видимо, телепатия все-таки сработала: как только лекция закончилась и студентам разрешили разойтись, Изабель спрыгнула со сцены, направилась прямо к Саймону и резко кивнула – очевидно, в знак приветствия.

– Изабель, я… э-э… может, мы могли бы…

Она одарила его сияющей улыбкой, и Саймону на мгновение показалось, что он зря так волновался. Но в следующий миг девушка заявила:

– Ты не хочешь представить меня друзьям? Особенно тем, что посимпатичнее?

Полуобернувшись, он увидел, что вокруг собралось уже полкласса. Мало кто мог спокойно пройти мимо знаменитой Изабель Лайтвуд. Впереди всех – Джордж с Джоном, причем последний только что слюнки не пускал.

Протолкавшись мимо Саймона, Картрайт протянул руку.

– Джон Картрайт, к вашим услугам! – Голос его так и сочился очарованием, как нарыв сочится гноем.

Изабель подала ему руку – и, вместо того чтобы одним ударом уложить Джона на лопатки или оторвать ему ладонь своим золотым хлыстом, позволила Картрайту поднести ее к губам и поцеловать. Она присела в реверансе. И подмигнула ему. И, что хуже всего, хихикнула!

Саймону показалось, что его сейчас вырвет.

Невыносимое отчаяние длилось и длилось: Джордж, покрасневший от смущения, попытался неуклюже пошутить; Жюли стояла молча; Марисоль отвернулась, делая вид, что ее это все не касается; Беатрис завела с Изабель бесцветную, но безупречно вежливую светскую беседу об общих знакомых; Сунил подпрыгивал где-то позади всех, чтобы обратить на себя внимание; а с лица Джона не сходила ухмылка. Изабель улыбалась и хлопала глазами с таким видом, что у Саймона внутри все переворачивалось. Надо полагать, именно этого она и добивалась.

По крайней мере, он надеялся, что она ведет себя так только для того, чтобы его позлить. Потому что о втором варианте – она улыбается Джону потому, что действительно хочет ему улыбаться, и сжимает его предплечье, потому что хочет почувствовать под рукой его твердые, как камень, мускулы, – Саймон не мог даже думать.

– Ну, и как же вы, ребята, тут развлекаетесь? – наконец спросила Изабель, глядя на Джона и кокетливо прищурившись. – Только не говорите «никак».

«Должно быть, я умер и попал в ад», – безнадежно размышлял Саймон.

– Ни здешние обстоятельства, ни местное население не способствуют развлечениям, – заявил Джон так напыщенно, словно не краснел сейчас, как помидор.

– Значит, сегодня вечером все изменится, – заявила Изабель, повернулась на шпильках и ушла прочь.

Джордж потряс головой и присвистнул.

– Саймон, твоя девушка…

– Бывшая девушка, – ввернул Джон.

– Она просто великолепна, – выдохнула Жюли. Судя по лицам, остальные были с ней согласны.

Саймон закатил глаза и побежал за Изабель. Догнав ее, он уже собрался взять девушку за плечо, но в последний момент передумал – когда имеешь дело с Изабель Лайтвуд, за такие поползновения можно и без руки остаться.

– Изабель! – окликнул он.

Она ускорила шаг. Саймон тоже прибавил скорости, недоумевая, куда Изабель может так спешить.

– Изабель! – снова позвал он.

Они шли по коридорам, углубляясь куда-то в самое сердце Академии. Воздух становился тяжелее и более влажным. Тянуло плесенью. Каменные плиты пола скользили под ногами. Добравшись до развилки – коридоры вели направо и налево, – Изабель чуть замешкалась, прежде чем пойти налево.

– Вообще-то мы здесь никогда не ходим, – сказал Саймон.

Молчание.

– В основном потому, что в самом конце коридора обитает слизняк размером со слона.

Саймон не шутил. По Академии упорно ходил слух о некоем обиженном преподавателе-маге, которого уволили во времена борьбы с нежитью, – который оставил здесь вот такой вот прощальный подарок.

Изабель упорно шла вперед, хотя и медленнее, чем раньше. Осторожно обходила блестящие лужи слизи на полу. Наверху что-то громко прошуршало. Она даже не вздрогнула – но глаза все-таки подняла, и Саймон рискнул взять ее за руку. Пальцы Изабель играли с намотанным на запястье кнутом.

– А еще из-за крыс, – добавил он.

Саймон с Джорджем когда-то рискнули пойти по этому коридору исключительно в исследовательских целях – им хотелось найти того слоноподобного слизняка… Путешествие закончилось, едва начавшись, – когда с потолка на них свалилась уже третья по счету крыса, решившая с помощью Джорджа спуститься на пол.

Изабель тяжело вздохнула.

– Иззи, ну правда, хватит.

Похоже, он случайно нашел нужные слова. Девушка повернулась к нему и прошипела:

– Не называй меня так!

– Что? – опешил Саймон.

– Иззи меня зовут только друзья. Ты лишился этого права.

– Иззи… то есть Изабель, если бы ты прочитала мое письмо…

– Ну уж нет. Ты не зовешь меня Иззи, не шлешь мне никаких писем, не преследуешь меня в темных коридорах и не пытаешься спасти от крыс.

– Поверь мне: от здешних крыс надо еще успеть спастись.

Судя по выражению лица, Изабель всерьез вознамерилась скормить его гигантскому слизняку.

– Я хочу сказать, Саймон Льюис, что мы с тобой теперь незнакомы. Ты, кажется, именно этого хотел?