Хроники безумного колдуна переродившегося в теле бога

Воспоминания о том времени до сих пор оставались как распятые ужасы в моём сердце. И я вспоминал, как долго голод толкал меня к ужасам: крысы стали единственным источником жизни. Я чётко помнил, как однажды придушил одно из этих существ, его тепло сочеталось со звуком, противным самому ужасу. Я чувствовал, как задыхался у меня в руках, а сил было лишь на один шаг – шаг к жизни.

Спустя годы пыток, когда надежда почти исчезла, вышел я на путь мести. Тот, кто сломал мою жизнь, казался беззащитным, пока не почувствовал холодное ужасающее лезвие. Тот момент, когда заточенная ложка вошла в горло колдуна, притянул меня обратно в мир, но уже без страха.

Мне оставалось вернуться в родительский дом, ожидая, что они будут рады, снова меня увидеть. Но я узнал жестокую правду, родители продали меня колдуну, так как на меня приходилось тратить много еды. И я в ярости преданный своими близкими, проткнул отца вилами. А матери я перерезал её горло. Старший брат, увидев это, попытался меня убить. Он замахнулся топором и нанёс удар по мне. Я лишился пальца на руке. Но после я достал заточенную ложку из кармана и воткнул ему в глаз. Все они были предателям и лжецами. Лишь моя младшая сестра была безвинна. Я сжёг дом, а сестру отнёс в монастырь. Оставалась одно, вернуться в башню чёрного колдуна.

В мрачной башне, укрытой от глаз мира, я нашёл свой путь. Годы, проведённые в упорном изучении запретных искусств, принесли свои плоды. Я овладел магией, могуществом, которое превзошло все мои ожидания. Бог Разрушения и Хаоса, чьё имя я не смею произносить вслух, стал моим покровителем. Благословение свыше стало основой для создания культа, целью которого стало не просто завоевание, а становление нового миропорядка – мира, омытого хаосом, лишённого мелких раздоров и бессмысленных войн. Моя цель – единый мир, правда, очищенный пламенем абсолютного хаоса. Это не утопия, а высшая форма гармонии, которую я вижу.

Эти мысли пронеслись в моей голове, пока я разговаривал с Милени.

На вопрос о моей мечте я ответил честно, без прикрас:

— Моя мечта – получить всё! Я хочу, чтобы мои близкие не знали горя, а я – страха.

Милени, эльфийка с необыкновенной красотой и силой духа, внимательно слушала, глаза девчонки отражали смесь изумления и сочувствия.

— А какова твоя мечта? — спросил я.

Собственная мечта эльфийки, высказанная со слезами на глазах, была проста и болезненно человечна:

— Очистить имя своей семьи и вернуться на родину.

В словах Милени чувствовалась глубокая печаль, несправедливость обиды.

Я протянул руку, взял её ладонь. Её кожа была нежной, холодной, как ледяная роса.

— Когда-нибудь мы посетим твою родину, и там узнают о великой авантюристке и целительнице всего континента, — обещал я, и в этот момент произошло нечто неожиданное.

Наши губы встретились в нежном поцелуе. Милени мгновенно отстранилась, заливаясь румянцем.

— Простите, господин Дарго! Мне не хотелось вас смутить.

Её извинения были искренними, и я улыбнулся, успокаивая её.

— Ничего страшного, прощаю, — сказал я.

Вечер мы провели, кормя уток в городском озере. Разговор тёк легко, словно река. Когда мы возвращались в гильдию, улицы уже освещались фонарями. Решив сократить путь, мы свернули в узкий переулок. И здесь меня посетило ощущение опасности, как удар током. Чем больше я получал очков к предчувствию, тем сильней работало моё шестое чувство.

Из тени вышли шестеро бандитов, лица которых скрывали грязные куски ткани. Самый крупный из них с рубцом над глазом, грубо преградил нам путь.

— Эй вы, влюблённая парочка! Гоните деньги! — прорычал он.

Я сжал кулаки.

— Валите прочь, если вам жизнь дорога! — ответил я, голос мой прозвучал холодно и твёрдо.

— Шестеро против одного… какой пустяк. В моих жилах текла ярость, и я был готов использовать её для защиты Милени.

Предводитель банды, грубый тип, ухмыльнулся, бросая вызов:

— Да ты шутник. Нас здесь шестеро, а ты один. Гони деньги, если не хочешь, чтобы мы позабавились с твоей подругой.

Первый, потянувшийся мужчина к Милени, успел лишь почувствовать ледяную сталь, прежде чем его ладонь отлетела, фонтанируя кровью на стену. Крики боли смешались с воплями ужаса, когда мой стремительный удар лишил второго бандита, кинувшегося на меня с деревянной дубинкой голеней. Он рухнул, издавая нечленораздельные звуки.

— Монстр! — раздалось отчаяние, и бандиты, забыв о своей первоначальной цели, бросились врассыпную.

Я уже приготовился к погоне, готов был преследовать и уничтожить каждого, но Милени, лицо которой было забрызгано кровью, схватила меня за руку.

— Не надо! Вы выше этого, — прошептала эльфийка, голос ей был полон непонятного мне сострадания.

С трудом сдерживая свою ярость, я достал из кармана кусок грубой ткани и вытер ей кровь с лица девчонки. Кожа Милени была нежной, и я почувствовал, как в моей груди что-то дрогнуло.

— Хорошо. Пойдём обратно в гильдию, — произнёс я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, хотя внутри меня бушевала борьба.

Улыбка, которую я попытался изобразить, вышла неестественной, напряжённой.

Я столкнулся с непоколебимым милосердием Милени. Она, не задумываясь, использовала свою эльфийскую магию, чтобы залечить раны тех, кто только что пытался её убить. Это был поступок, который нарушал все мои представления о справедливости и отмщении. Видеть, как моя спутница прикасается к своим недавним мучителям, вызывало во мне диссонанс, пошатнув веру в свою систему ценностей, построенную на кровавом законе.

Но я не откажусь от своих убеждений никогда.

Глава 13. Да будет война

Рассвет окрасился в нежно-розовые тона, когда я, бывший тёмный маг, но теперь увлечённый фехтованием, ступил на тренировочную арену. Моим спарринг-партнёром выступила Аранольд – женщина внушительного телосложения, но с поразительной скоростью и ловкостью, отточенной в бесчисленных битвах. За деревянным ограждением арены уже собралась небольшая, но шумная толпа зевак, потягивающих утренний эль – обычная картина для заднего двора Гильдии Авантюристов. Лима и Милени наблюдали за нами, а Вурса, словно плюшевая игрушка, уютно расположилась на коленях эльфийки.

Я был вооружён парой деревянных мечей – стремясь отточить свою технику. Аранольд, в свою очередь, предпочла классическое сочетание щита и деревянного гладиуса.

— Начнём! — скомандовала женщина.

Начался бой. Я, используя свою относительно небольшую комплекцию, попытался обойти массивную фигуру Аранольд, нанося быстрые, цепкие удары. Но Аранольд, как опытный боец, парировала мои атаки с изящной лёгкостью, ловко используя щит для защиты и гладиус для контратак.

Мой первый выпад был отражён её щитом. Попытка обхода и удара во фланг – тоже безуспешно. Гладиус Аранольд встретил мой меч с холодной уверенностью. Следующий её шаг был решительным – сильный удар щитом. Я скрестил клинки, гася мощь удара, но это дало ей преимущество. Она тут же перешла в наступление, выполнив резкий, точный выпад. Я уклонился, нырнув под её руку, пытаясь нанести удар снизу. Однако Аранольд оказалась быстрее, перехватив мою атакующую руку. Мой второй меч оставался единственной угрозой, но я понимал, что это именно то, чего она и ждала. Тогда я использовал неожиданный манёвр: быстрый, неожиданный удар головой в нос.