Хроники былого и грядущего

— И что вы видите? — заинтересованно спросил мейстер.

«Хороший вопрос. Что я вижу?»

Бейро опустил взгляд на молодого парня, лежавшего на грязной соломе возле стены, между двумя другими. Его лицо покрывала восковая бледность, глаза остекленели, губы быстро шевелились, бормоча бессвязные слова или молитвы. У него была отнята нога выше колена, обрубок завёрнут в пропитавшиеся кровью тряпки, бедро туго перетянуто ремнём.

«Каковы его шансы выжить? Ничтожны. Свои последние несколько часов он проведёт в мучениях и грязи, слушая стоны товарищей. Молодая жизнь, угасшая задолго до срока… И так далее, и тому подобное».

Командир приподнял брови. Он не чувствовал ничего, кроме лёгкого отвращения — словно вместо умирающего, перед ним лежала куча мусора. Этот солдат уже не сможет принести им пользу.

— Я не испытываю чувства вины, — ответил Бейро.

Уолгрэм взглянул на свои окровавленные руки.

— В таком случае, наш Бог воистину благословил вас, — пробормотал он. — Не все обладают такой выдержкой.

— Ну, не знаю. Местный гарнизон хорошо сражается. Не сильно уступает ветеранам «Небесного Клинка».

— «Хорошо сражается»? Хорошо умирает, вы имеете в виду, — изогнул бровь мужчина.

В спёртом воздухе зазвучал резкий смех Бейро.

— Бросьте! Нет такого понятия, как «хорошо умирать»! — Он оглянулся на бесконечные ряды раненых. — И вы, как никто другой, уже должны были это усвоить.

Уолгрэм не стал смеяться.

— Вы пришли узнать о состоянии сира Бруна? — спросил он.

— Так и есть, — кивнул командир.

— Он мёртв, — коротко ответил мейстер. — Тело уже должны были отнести к общей куче знатных людей, чтобы закопать по утру.

— Вот как, — почесал мужчина небритую щетину, до которой никак не доходили руки. — Значит так захотел Бог, — осветил он себя его знаменем.

Уолгрэм вздохнул и покачал головой.

— Сколько ещё мы продержимся, как вы думаете? — спросил лекарь у Бейро.

— Что-то вы упали духом, мейстер. Героические битвы до последней капли крови привлекательны в теории, а не в реальности, не так ли? Как и многое в этом мире.

«А ведь когда-то я был столь же наивен. Лет тридцать назад. Или уже сорок? За возрастом стало трудно следить, когда молодость возвращается на второй или третий раз. Но моя служба нужна Богу, а значит ещё рано уходить в иной мир».

— Спасибо за вашу заботу о моём духе, командующий, однако я привык к разочарованиям. И поверьте мне, справлюсь с этим. Однако же, мой вопрос остался без ответа: как долго мы ещё продержимся?

— Если следующие выстрелы катапульт врага не будут начинены Диким огнём, который спалит склады с нашими припасами; если королевские прихвостни не пробьют брешь в наших стенах; если мы будем стоять плечом к плечу и не терять головы, то продержимся ещё много недель.

— И чего мы дождёмся? — скрестил Уолгрэм руки на груди.

Бейро помедлил.

«В самом деле, чего?»

— «Небесный Клинок» сумеет сокрушить врага. Либо войска короля окончательно падут духом от мора, который гуляет среди их рядов.

— Ха! — фыркнул лекарь. — Они своему королю жопу готовы целовать! Так что, раз он сказал: необходимо взять «Золотой Коготь», так уже не отступится от своего слова. А что по поводу нашего господина и повелителя, так тоже ведь всё понятно. Он нанесёт удар по королю тогда, когда о нас обломят зубы его войска, чтобы суметь красиво и пафосно разбить его усталую армию.

Бейро сжал зубы. Ему хотелось выбить всю дурь из этого мейстера, но останавливало мужчину два фактора: первое — это лучший целитель в замке, второе — в чём-то он был прав. «Небесный Клинок» вполне может, умеет и практикует тактику «наживки», а также не гнушается жертв. Впрочем, последнее применяет любой мало-мальски опытный военачальник.

Единственное, что раздражало «правую руку» Бога, так это то, что он сам был в неведении относительно планов своего владыки, причём возможно именно в качестве наживки мужчина здесь и находился. А умирать Бейро не желал. Во всяком случае вот так.

— Тогда нам остаётся надеяться, что «Небесный Клинок» передумает и разгромит короля сам. В таком случае он вернётся к «Золотому Когтю» и снимет осаду, — ответил Бейро.

«Напрасная надежда. Наш Бог не любит менять успешные планы. Разве что переиграть их, дабы уменьшить свои потери. Но сейчас не тот момент, когда стоит переживать о пешках. Может, потому «Небесный Клинок» и отправил сюда именно меня? Как одного из самых опытных и умелых полководцев, после него самого? Чтобы я удержал этот кусок камня?»

— И когда нам ожидать снятия осады? — поступил новый, неприятный вопрос.

«Когда звёзды погаснут? Когда небо упадёт на землю? Когда девки отрастят члены и будут трахать мужиков в задницы?»

— Если бы я знал ответы на все вопросы, то меня, а не нашего господина, называли бы Великим Пророком! — отрезал раздражённый Бейро. — Может быть, вам стоит получше молиться о божественной помощи? «Небесный Клинок» зачастую преподносит чудеса. Но кроме него есть и Семеро. Возможно, Отец направит нам мощную волну, которая смоет всех лоялистов из-под наших стен? Это придётся очень кстати! Кроме того, нам ведь уже помогают дожди и лихорадка у врага? Что мешает чудесам продолжать случаться?

Уолгрэм медленно кивнул.

— Наверное, нам обоим надо молиться. Но боюсь, у нас больше шансов дождаться помощи от Семерых, чем от «Небесного Клинка». Сколько уже времени длятся его манёвры против короля? Быть может, со стороны кажется, что он выигрывает, но находясь, скажем так, «изнутри проблемы», ситуация видится иначе.

Мимо пронесли носилки со стонущим солдатом, из живота которого торчала стрела.

— Я должен идти, — мейстер вернулся в операционную. Занавеска за его спиной опустилась.

Бейро хмуро посмотрел ему вслед.

«Вот так и рождаются сомнения. Орис постепенно затягивает петлю вокруг замка. Наша гибель приближается, и все это видят. Мы странно относимся к смерти. Когда она далеко, мы над ней смеёмся, но чем она ближе, тем страшнее. Стоит ей подойти вплотную — не смеётся уже никто. «Золотой Коготь» наполнен страхом, и теперь сомнения будут расти. Рано или поздно кто-нибудь попытается предать господина, попытавшись сдать замок королю, хотя бы для того, чтобы просто спасти свою жизнь. Вполне возможно, что сначала предатели избавятся от меня — человека, который так долго и настойчиво мешает врагам заполучить своё».