Хроники Фурианца

Перед уходом он ещё раз проверил малышей. Они мирно спали, свернувшись калачиком в тёплой шкуре. Бригид — та, что вылупилась первой — приоткрыла один глаз, посмотрела на него, и снова заснула.

Доверие. Полное, безоговорочное доверие существа, которое видит в нём не угрозу, а защитника.

Риддик тихо покинул пещеру, тщательно замаскировав вход. В груди всё ещё тепло пульсировало то новое чувство. Ответственность. За четыре маленькие жизни, которые теперь зависели от него.

Он больше не просто выживал. Теперь у него была семья.

Странная, опасная, рождённая из яиц монстра семья. Но своя.

Дорога к пастбищу заняла больше времени, чем обычно. Риддик двигался осторожно, изучая следы, прислушиваясь к звукам. Малыши ждали его дома, и он не мог позволить себе рисковать.

На пастбище его ждала удача. Небольшое стадо «танков» — восемь взрослых особей и три детёныша. Одна из самок явно кормила молоком своего отпрыска — малыша размером с пони, но уже с характерными костяными наростами.

Риддик улёгся в засаде, изучая поведение стада. Нужно было отделить самку от группы, но так, чтобы не причинить вреда детёнышу. Задача деликатная.

Он достал пузырёк с «Кровью Хищника», сделал небольшой глоток. Мир сразу стал ярче, чётче. Каждый звук, каждое движение воспринимались с обострённой ясностью.

Время охоты.

У него дома ждали четверо голодных детёнышей. И он не подведёт их.

Никогда.

* * *

Стадо паслось неспешно, взрослые особи методично обрывали жёсткую траву мощными челюстями. Самка с детёнышем держалась чуть в стороне от основной группы — материнский инстинкт заставлял её быть осторожнее остальных.

Риддик изучал её издалека. Массивная, около четырёх метров в длину, с шестью столбообразными ногами и спиной, покрытой костяными пластинами. Голова небольшая относительно тела, но челюсти мощные — могли перекусить человека пополам без усилий. Детёныш копировал поведение матери, периодически прикладываясь к соскам на её брюхе.

План сформировался быстро. Прямое нападение исключалось — взрослая самка была слишком опасна, а детёныш мог пострадать. Нужно было использовать хитрость.

Риддик обошёл стадо по широкой дуге, занял позицию с подветренной стороны. Достал из сумки особую приманку — кусок мяса кислотоплюя, пропитанный выделениями его же желёз. Запах был едва уловим для человека, но травоядные его чувствовали на огромных расстояниях.

Он разложил приманку цепочкой, ведущей от пастбища к узкому проходу между скалами. Каждый кусок был пропитан всё более концентрированным раствором — запах усиливался по мере приближения к ловушке.

Ждать пришлось недолго. Один из молодых самцов почуял приманку, поднял массивную голову, принюхался. Медленно, с обычной для его вида неторопливостью, направился к первому куску.

Остальные последовали за ним.

Стадные инстинкты сработали как часы. Когда вожак двинулся к приманке, остальные потянулись следом. Самка с детёнышем тоже покинула своё место, но держалась в хвосте группы.

Именно на это Риддик и рассчитывал.

Когда большая часть стада втянулась в проход между скалами, он занял позицию в тылу. Арбалет наготове, запасные магазины на поясе. Самка с детёнышем оказалась отрезанной от остальных.

Первый болт он пустил в землю рядом с самкой. Не для ранения — для испуга. Массивная туша дёрнулась, самка развернулась, увидела угрозу. Детёныш жался к её боку, испуганно попискивая.

Второй болт просвистел над головой самки. Она взревела — низко, утробно, призывая стадо на помощь. Но остальные были слишком увлечены приманкой, а узкий проход не позволял им быстро развернуться.

Риддик встал во весь рост, демонстрируя себя как угрозу. Самка восприняла вызов, опустила голову, готовясь к атаке. Но детёныш мешал ей — инстинкт защиты потомства боролся с желанием растоптать врага.

Третий болт он направил точно в плечо самки. Наконечник из странного металла прошёл сквозь толстую шкуру, вонзился в мышцу. Не смертельное ранение, но болезненное. Самка взревела громче, сделала шаг назад.

Риддик медленно приближался, держа арбалет наготове. Каждое движение было рассчитанным — достаточно угрожающим, чтобы заставить самку отступать, но не настолько агрессивным, чтобы спровоцировать отчаянную атаку.

Он загонял её в заранее выбранное место — небольшую расщелину в скале, где массивное тело не могло развернуться для атаки. Самка пятилась, прикрывая детёныша, рыча и фыркая от боли и ярости.

Когда она оказалась зажатой между камней, Риддик сделал решающий ход. Четвёртый болт пришёлся точно в заднюю ногу — в сухожилие. Самка осела, потеряв опору, но всё ещё пыталась защищать потомство.

Риддик подошёл ближе, держась вне досягаемости мощных челюстей. Самка следила за ним налитыми кровью глазами, но движения её стали ограниченными. Болт в ноге не давал встать, болт в плече затруднял повороты головы.

Он достал керамический сосуд, специально принесённый для этой цели. Подоить такую тварь было задачей не из лёгких, но выбора не было. Детёныши дома ждали еду.

Процесс занял почти час. Самка сопротивлялась, пыталась укусить, но раны ослабляли её. Риддик проявил терпение, которого не ожидал от себя. Каждое движение было аккуратным, осторожным. Он не хотел причинять лишних страданий — ему нужно было только молоко.

Когда сосуд наполнился густой, желтоватой жидкостью с резким, но не неприятным запахом, Риддик отступил. Самка всё ещё дышала, её детёныш жался к боку матери. Раны были неглубокими — она выживет, если инфекция не начнётся.

Он мог бы убить её. Мясо пригодилось бы, шкура — тоже. Но что-то остановило его. Возможно, вид детёныша, который доверчиво смотрел на мать. Возможно, воспоминание о четырёх беспомощных созданиях, ждавших его дома.

Риддик развернулся и пошёл прочь. За спиной слышались стоны раненой самки и тревожное попискивание её детёныша. Звуки, которые будут ещё долго преследовать его.

Но дома ждали его собственные дети. И для них он сделал всё необходимое.