Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

«Что? Не тронет? О чём она вообще...»

Но Ёко уже убежала, и Гааре ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

====== Глава 5. Экзамен ======

Гаара привык, что он и Шукаку неделимы. В Суне все так считали.

– Не подходи к Гааре, он опасен.

– Не стой так близко к демону!

– Нельзя играть с этим мальчиком...

Жители, люди – они думают о Шукаку, глядя на него. В их взглядах страх перед однохвостым демоном пустыни и ветра, а не отражение мальчишки-генина.

Или же десятилетнего ребёнка с мячиком.

Или же шестилетки, которому плохо одному.

Старейшин тоже можно к ним отнести, ведь они прекрасно понимают, что все эти убийства – по крайней мере, в детстве – не его вина, точнее, не только его вина. Что голова болит, что одиноко и больно, что нет смысла идти дальше...

Собаку давно уже не разбирал, кто тут прав, кто виноват, но их с биджу имена стали практически взаимозаменяемые.

Человек скажет «Гаара» – вспомнят о громящем селение демоне.

Шиноби произнесёт «Шукаку» – в памяти всплывёт образ сына Казекаге.

Хотя всё это стало настолько буднично, что Гаара не замечал этого, как и привык к тому, что без криков, крови и смерти жизнь теряет свои и без того скудные краски, а Шукаку начинает подтачивать сознание, стремясь к свободе.

А Шио разделила.

«Ты не хочешь меня убивать».

«Меня не тронет».

С какой стати он её не тронет-то?

И почему нет ни капли страха или осторожности в её словах и жестах?

С каждой минутой вопросов к ней и к себе становилось всё больше, а ладонь до сих пор горела от её крепкой хватки. Мысль о том, что он не Шукаку, что он и демон – не слитый воедино организм, что он сам не чудовище, была опасно привлекательна и дразнила своей обманчивой правдивостью...

Но Ёко дала ему слабую надежду быть услышанным.

Девушка уверенно вела его по улицам Конохи. Собаку трудно было ориентироваться в улочках чужого селения, но, судя по всему, направлялись они подальше от центра. В окнах домов уже начали зажигаться огни, двери магазинов – закрываться. И наоборот, засветились вывески крохотных баров, зашевелились продавцы в немногочисленных ночных магазинах. Уставшие после миссий шиноби вперемешку с простыми людьми спешили домой к семьям или стремились укрыться от мира и проблем в маленьких душных заведениях в компании друзей.

Правда, такое оживление становилось всё меньше и меньше по мере приближения защитной стены, и, в конце концов, пройдя через чудовищно узкий для бутыли Гаары и для сабель Шио проулок, вынырнули на тихую пустынную улицу. В нескольких шагах от них неровно горел жалкого вида одинокий фонарь. Иных источников света кроме него, нескольких окон и ещё не до конца погасших лучей заката не было.

– Подожди здесь, – бросила Шио и скрылась за занавеской в дверном проёме какого-то то ли бара, то ли кафе.

Вернулась она, когда окончательно стемнело, а фонарь, пару раз напоследок мигнув, погас. Сгустилась тьма, но Гааре было не привыкать к ней.

– Заходи, – кивнула Ёко и поманила его за собой.

Еда была дрянной: переваренный рис, сухая костлявая рыба и разбавленное саке, – но Шио не ела с раннего утра, а это место было достаточно укромным для разговора с Гаарой. Правда, предложение встречи не было запланированным, экспромт, но Ёко с каждой минутой всё меньше хотелось убивать этого мальчишку-одиночку, поэтому девушка решила попробовать наладить с ним для начала хотя бы нейтральные отношения.

– Садись, – она в который раз кивнула на место за чуть шатающимся щербатым столиком напротив себя. Взгляд нашёл особо крупную трещину, и ей подумалось, а хватит ли сигнальных печатей против прослушки, остатки которых – дорога была долгой – она разместила на стенах небольшой отдельной комнатки.

Платить за неё, разумеется, надо было тоже отдельно.

Собаку настороженно огляделся – ранее он не бывал в подобных местах – и, сняв с плеч калебас, сел на неудобный стул. Насчёт защиты он не беспокоился: расстояние от него до бутыли было небольшим, песок успеет.

– Что тебе от меня нужно?

– От тебя – ничего. По крайней мере, сейчас.

– А потом?

– А потом – это потом. Сейчас я ем.

С этими словами Шио невозмутимо оторвала полосу мутного светлого мяса от рыбьей спины и отправила её в рот.

– Мовеф тове, но не фоветую, – промямлила она, пытаясь пережевать жёсткие волокна.

Гаара с подозрением взглянул на её подобие ужина.

– Откажусь, – без колебаний. – Приятного аппетита, – скептически.

– Фпафибо.

Некоторое время Ёко не обращала на него внимания; Собаку терпеливо ждал. Никаких манер у неё не было, ела она быстро и, кажется, старалась проглотить раньше, чем вкус еды разольётся на языке, запивая чем-то прозрачным – то ли алкоголем, то ли просто водой, так как характерного запаха выпивки Гаара не ощущал.

Из-за её торопливости это продолжалось недолго.

– Итак... – она откинулась на спинку стула. – Ты мне поверил.

– Про Казекаге?

– Да.

– Наполовину.

– М?

– Такая ложь не имеет смысла. Но доказательств нет. К тому же, я лично видел Четвёртого несколько дней назад.

Шио закинула ногу за ногу. Собаку трудно было себе в этом признаться, но при ней было неуютно. Не в том смысле, что она его нервировала, но по её виду было не понять, нужно ли действительно его мнение или его водят за нос.

Верить ей уже хотелось. Истосковавшись в одиночестве, он подсознательно жаждал не враждебных контактов, хотя и сам этого не осознавал.

– Но ты всё же пришёл... – задумчиво протянула Шио.

– Ты знаешь, кто убил его? – поспешил вернуться к конкретике Гаара.

– Возможно, – она пожала плечами. – Не уверена точно, но, скорее всего, Ото. Кстати, тело спрятано на старых известняковых карьерах, мы не трогали. Знаешь, где это?

Собаку медленно кивнул, но внутренне был напряжён, словно натянутая струна.

Деревня Звука.

Союзники Суны, убившие главу Суны. Да, вероятность предательства была чрезвычайно высока, однако это известие стало неожиданным. Теоретически, проверить карьеры было можно – большинство жителей страны Ветра знали это место – сообщив информацию Баки, и туда бы отправили других людей, но...

Пока Гаару всё устраивало, а преданностью родному селению он не отличался.

– Кто тогда сейчас в Песке? – осторожно спросил Собаку, вспомнив о том, что достаточно давно не видел отца без маски.