Хроники идиотов
Шрифт:
Телепат торопливо вернулся в собственный разум, как раз вовремя – Арна была уже на пороге паники, готовая орошать слезами его бездыханное тело. И пусть оно было все еще дыханным – наверняка ведь ему недолго оставалось быть таковым…
– Вереск, открой глаза, пожалуйста!..
– Они и так открыты – отозвался муж шепотом – Дай мою повязку. Мне без нее неуютно. – Вместо ответа Арна его чуть не удушила, набросившись с объятиями. Было приятно, что и говорить, но время поджимало.
– Где здесь выход?
– Вон там. Я поведу.
Это был еще один момент, за который он любил Арну. Она никогда не
– У нас не более нескольких минут – предупредил он почти шепотом – пока Эфла не закончит материться…
– Тогда у нас не более нескольких часов – отозвалась форвалака. Она, видимо, пришла к тем же выводам, что и телепат, и ей не хотелось обсуждать судьбу когда-то друга. Эфла до последнего остался верен Институту и его уставу. Как бы там все не повернулось, но такого он не заслуживал.
Судя по звукам, форвалака что-то сосредоточено взламывала. Оно, наконец, поддалось, и они вышли на улицу.
– Вести машину сможешь?
– Нет
– Тогда сюда… Вот Лис, я не знаю этой части города…
– Прорвемся.
Ни денег, ни оружия, ни лекарств, ни транспорта, ни сил. Только слепая (в некотором роде даже буквально) вера друг в друга. И больше ничего. Собственно, вроде, больше ничего и не надо…
– Идут. За полтора-два квартала
– Все-таки смотришь? – укоризненно прошептала жена
– Это моя работа.
– Ты уже полгода как там не служишь, и все еще говоришь эту фразу…
– И буду говорить до самой смерти. Институт может идти ко всем Лисам, а моя работа всегда останется при мне.
– Когда будем дома, напомни, что я хотела что-то с тобой сделать.
– Надеюсь, это «что-то» включает в себя то, что ты делала на полу с моей головой?
– Так ты подсматривал?!
– Я не могу подсматривать – серьезно возразил Это. Арна наверняка хотела что-то сказать в ответ, но ее прервала длинная автоматная очередь. Волна огня прорывалась откуда-то из-за угла, или другого укрытия – видимо, их обошли. На больную голову телепат не уловил некоторых тонкостей.
Форвалака рванула в сторону, инстинктивно пригибаясь. Муж сгреб ее одной рукой, прижав к стене, закрывая своим телом от выстрелов.
– Я оборотень, я регенерировать умею!!!
«Конечно, ты оборотень. Конечно, ты умеешь» — отозвался родной голос у нее в голове, и Это сжал ее крепче.
– Ну так отпусти меня!..
– От разрывной в голову никто не отрегенерирует. Даже ты. Начинай трансформацию, пока я прикрою.
– Ладно… — форвалака завозилась в неуютном простенке, торопливо раздеваясь. Ощущение горячего гладкого тела, периодически прижимавшегося к нему, очень мешало экстрасенсорной концентрации.
– Только не клади, пожалуйста, свое белье мне в карман. На это очень странно реагируют, когда я начинаю что-то искать и достаю его …
– Вереск!.. — в голосе уже слышались нотки звериного рыка
– Оборотни не любят свидетелей своих трансформаций – тихо хмыкнул телепат, ласкающим движением проводя по бархатистой спине пантеры и запутываясь в еще человеческих волосах
–
И самое положительное, это то, что я сейчас не могу подсматривать…– Голова?
– М-гм
– И, небось, спина… Я же говорила – у меня регенерация!..
– М-гм.
– Что, так все плохо?
– М-м…
– А так?
– Знаешь, я не сторонник насильственной зоофили… Убери хвост от моего уха, а?
– Вереск…
Это ощущал под ладонями обычную, самую что ни на есть прозаическую больничную койку. Такие стояли во всех местах, где были укрытия Новой Волны. Значит, их подобрали свои, раз уж они живы… Очевидно, что живы, у мертвых не бывает... м-м… столь неординарной реакции на кошек. Пусть и очень больших, и даже замужних…
Постель ощутимо прогнулась, когда на нее вспрыгнуло что-то крупное и тяжелое.
– Перекинься – попросил Это – Я хочу обнять тебя
– А что тебе мешает? – видимо, Арна была в хорошем настроении – К тому же, если я приму остаточную форму, кто-нибудь непременно подумает, что я это с какими-нибудь неблаговидными намерениями…
– С каких пор любовь стала неблаговидным намерением?
– Причем заметьте, кто «они» он не спрашивает…
– Случайные свидетели. Ты так громко об этом думаешь, что я удивляюсь, как еще они не явились…
Арна все же послушалась, и приняла окончательно антропоморфный вид. И, разумеется, неодетый – еще никто не видел пантеру в штанах. Скорее всего, это и к лучшему.
– А мы капельницу не свалим?.. озабочено прошептала форвалака, устраиваясь у мужа под боком. Ну и что, что койка неудобная и места мало, зато – это самое безопасное место на свете. И самое уютное.
– Ну, свалим – равнодушным тоном профессионального ясновидящего отозвался Это
– Ну и что? Она ж небьющаяся…
– Вереск, слушая, а ты… Ну, не думай, что я намекаю, но у тебя же голова…
– И спина – в его голосе, всегда ровном и спокойном, прорезалась тень, подозрительно напоминающая недоказуемое ехидство
– Опять телепатишь?..
– Ну, мы, бедные калеки, которые спиной не могут…
– Вереск, ты читал Панкееву?!
– Нет. Ее читала ты. А все, что читала ты, априори знаю и я.
– Как хорошо, что не наоборот…
Да, и капельницу, кстати, они таки свалили.
Атрей проснулся на рассвете, сел, нашарил рядом армейскую флягу и сделал несколько торопливых глотков. Посмотрел — почти с эмоциями — на лежащий у изголовья нож танто. Этому оружию он дал имя, которое никто бы не угадал. А, давая его, сказал — мне все равно больше некого так называть. Наемник покачал головой. Спросил немного хрипло:
– И это я, по-твоему, жесток?
«Не забывай, я – это ты. Ты же сам хотел увидеть…»
– Хотел. С-спасибо...
– Пожалуйста. Ты нашел то, что тебя интересовало?
– Лучше бы не находил...
====== Застывший свет ======
Застывший свет
Доверять вообще не следует – никому.
Не потому, что все человечество мечтает тебя провести, а потому, что человеческие поступки редко соответствуют нашему ожиданию.
(Макс Фрай)
Земля горела под ногами. В ночное небо летели искры. Тек расплавленный металл. Окрестности озаряли оранжево-багровые всполохи.