Хроники идиотов

Тем не менее, Дана извлекла плеер, размотала наушники и один протянула спутнику. Тот принял, и спросил:

– А что ты слушаешь?

– Сейчас узнаешь – пообещала блондинка, и Фальче показалось, что прозвучало это зловеще. Впрочем, Дана не Лис, и секретов разводить она не стала. Пожала плечами и заметила:

– Там всего лишь Ска-П, итальянский ска-панк. Не знаю, как кому, но лично я предупреждаю, что могу заснуть.

С этими словами она непосредственно устроила свою голову на плече спутника. Тот не возражал. Время, проведенное в дороге, он потратил на то, чтобы разузнать ситуацию в стране – в конце концов, он на месяц выпадал из жизни. Мало ли, что успело стрястись. Но интернет не порадовал его никакими сенсациями, наводя на неприятные мысли о том, что главной станет его возвращение домой. Некромант даже думать не хотел, к какому мнению о нем пришли достопамятные 414-е, перезнакомившись с его семьей. Дом Ирфольте действительно приходился прямой родней королевскому дому Испании. И, строго говоря, у ведьмака были шансы на престол – если бы он предварительно избавился от официальных членов королевской фамилии и старшего брата заодно. Но от одной только этой мысли Фальче становилось плохо – он слишком ценил свою свободу. Потому и из дому ушел, оставив благополучное и обеспеченное существование. Для него оно было все равно что ошейник – постылый и надоевший. Жизнь в стенах родительского поместья – одного из трех – протекала для него безвкусным киселем. Он учился у лучших преподавателей на дому – вернее, он сбегал от лучших преподавателей. Имел возможность – и никогда ею не пользовался – заводить полезные знакомства. На его имя до сих пор был открыт банковский счет с семью нулями – к которому он никогда не прибегал. Все эти весьма сомнительные с его точки зрения блага не стоили возможности провести субботу, взобравшись на яблоню, с интересной книгой. Впрочем, он женился на девушке своего круга – по любви, полагая Жюстину чем-то вроде прекрасной принцессы из сказки. Он обожал жену и полагал, что жизнь вполне можно назвать счастливой – пока случайно не узнал, как все обстоит на самом деле. Что подтолкнуло Жюстину к измене – история умалчивает. Скука ли, недовольство мужем, жажда риска, или все вместе взятое. Но она неосторожно бросила письмо на видном месте, и оно совершенно случайно попало на глаза ведьмаку. Развод последовал быстро и болезненно: сам он отказался отвечать, по какой причине был принят этот шаг, а Жюстина удачно воспользовалась моментом и сыграла отлично удающуюся ей роль несчастной золушки.

Он ушел из дома, поступил в университет, а потом вылетел с четвертого курса, поспорив с деканом по вопросам социальной справедливости. Отслужил в армии запаса, поступил на службу в полицейское управление и постарался забыть дорогу домой. Скрывал свое происхождение, никогда не пользовался полным именем, зато наконец-то смог ограничится одним лишь первым. У его матери была странная, на его взгляд особенность: звать обоих своих сыновей вторыми именами, так. Словно первые ей не очень-то были по вкусу. С самого детства Тереза обращалась к детям на «вы» и звала их Эннеари и Мирье. Старшего это не трогало, а младшего бесило.

…Музыка в плеере оказалась необычной, но не отталкивающей.

Первым делом по прибытии он поинтересовался у спутницы, оглядывая ее:

– А тебе не будет некомфортно?

– Мне-то? – Дана уперла руку в бедро, будто позируя для рекламы

– Да никогда. Я знаю, сколько тут градусов. Ты забыл, я привычная именно для таких случаев, и ни латекс, ни мех мне беспокойства не доставляют. Я ответ на загадку «зимой и летом одним цветом», дорогой. Куда мы первым делом?

– На работу – помрачнел он – оттуда домой вряд ли сообщат, а вот обратный процесс вполне возможен. Я бы желал свести все контакты к минимуму.

– Это я тебе устрою – неожиданно пообещала Дана – Покажешь, кто нам нужен. – Фальче не стал интересоваться, как и что именно собирается проворачивать эта милая сумасшедшая женщина. Она же его не спрашивает, как он там с криминалистикой разбирается…

В любом случае пришлось потратить некоторое время на то, чтобы забросить вещи. Можно, конечно, было оставить их в камере хранения, но какой в этом смысл? За день бы все равно не управились.

Некромант добросовестно предложил спутнице остановится в любом отеле и не получать моральную травму от вида его места жительства. На что оная спутница легкомысленно махнула рукой и напомнила про подсвечник. Оставлять его наедине с опасными мыслями она не собиралась явно.

В любом случае реакция госпожи Сэдфилл его доконала. Оглядев небольшую квартиру на последнем этаже, в самом подозрительном районе города, где буквально за одним углом торговали опиумом, а за другим был игровой притон, блондинка закурила, и, как ни в чем не бывало, поинтересовалась:

– Ну? Чего мне надо испугаться?.. Ты не стесняйся, если хочешь, я могу боятся, например, мышей… Хотя, судя по всему, у тебя нет мышей? Может, голубей?..

– Дана… А ты ничего не заметила?

– Чего это, интересно, я там не заметила? – воинственно отозвалась собеседница. Ей на самом деле было безумно любопытно, но сдаваться так просто – еще чего, это ж не спортивно… Фальче вздохнул, и коротко, но доходчиво, донес до нее те несколько фактов, что их окружали. То есть на счет района и всего прочего. Дана его выслушала, благосклонно кивая, а потом тем же тоном поинтересовалась:

– Дорогой, а ты ничего не заметил?

Вопрос был, яснее ясного, с подвохом, и ведьмак насторожился. Тем не мене, если ловушка так откровенно распахивается – единственный способ проверить, как она работает, это войти в нее.

– Ты поменяла цвет помады? – предположил он

– Вторая попытка.

– Марку косметики?.. Точно ведь не духи…

– Дорогой, я парень!.. Однако ты умудряешься этого не замечать, и не напоминаешь мне об этом никогда. Так почему я, во имя всех Лисов, должна заметить этот подвальный притон на всего-то две сотни человек, где даже хозяин – не китаец?..

– Ты это все подметила, когда мы рядом проходили?

– Да – неохотно кивнула Дана, перестав, наконец, торчать у двери – Площадь легко определить по окнам, хоть там и нет ни одного одинакового, размер совпадает. А хозяин-китаец никогда не покрасил бы дверь в синий цвет, это дурная примета. Ну что, дорогой, сварить тебе кофе?

– Буду благодарен – коротко кивнул некромант. Он все больше убеждался, что выбор сделал правильно. Как бы ни угнетала его ситуация с Новой Волной, рядом с этим человеком всегда находился повод улыбнутся. Хотя обычно улыбка бывала скорее нервной, но это, как говорится, уже мелочи…

Полицейское управление Сатандера встретило своего бывшего сотрудника гробовым молчанием. Ирфольте знал, что коллеги периодически заключают пари, вернется он с задания или нет, и если да – то когда именно. Однако на сей раз они вряд ли были заняты подсчетом прибылей и убытков. Ни одна финансовая потеря не вызывает такой реакции, как Дана Сэдфилл, неторопливо вышагивающая по коридору, и явно видящая перед собой модельный подиум, и только. Фальче отлично знал, как это все действует – наблюдал в Таормине, и не раз. И эта медлительность, и вроде как ненарочное поглаживание себя, любимой, и взгляды украдкой из-под длиннющих ресниц. Весь арсенал был пущен в дело, пока его хозяйка преодолевала двадцать метров коридора.

Через пять минут в комнате для посетителей что-то резко понадобилось каждому, и там происходило натуральное столпотворение. Дана милостиво согласилась на чай, и даже удосужилась ответить, что погода и впрямь недурна. Тут, как раз, на запрос некроманта, явился начальник управления, начинающий уже лысеть мужчина, напоминавший лично Дане сурового, но расплывшегося бегемота. Он недовольно свел на переносице брови, увидев, кого принесла нелегкая, а потом случайно бросил взгляд собеседнику за спину. Дана улыбнулась. О, это был просто шедевр шпионского искусства, целое послание в одном-единственном жесте. Наблюдая эту сцену, остальные присутствующие ломали головы, чем это их уже немолодой и далеко не самый привлекательный шеф так понравился гостье. Сообща, решили, что ей просто весело – чтоб лишний раз не расстраиваться.

– Нет, ну вот почему всяким идиотам такое счастье, хотел бы я знать… – протянул один из оперативников, рассматривая Дану, но обращаясь при этом к Фальче

– Ну вот как ты умудрился, а?..

– Зависть – плохое чувство – отозвался его приятель, хотя, судя по его виду, думал так же.

Начальник всего этого безобразия решил, что пообщаться с милой дамой непременно нужно именно сейчас, и пригласил ее к себе. Блондинка там пробыла минут, наверное, восемь (на самом деле, восемь двадцать одну – Фальче, по ее просьбе, засек) и выпорхнула обратно с лучезарной улыбкой на лице и папкой в руках. Судя по тому пейзажу, что открывался за ее спиной, на рабочем столе шефа кто-то только что лежал и еще и, небось, ногами болтал…

– Дорогой, мы можем идти! – заявила она во всеуслышание, повисая у ведьмака на локте. Тридцать пар глаз немедленно переместились на бывшего коллегу, выражая общее мнение. Зависть, оно, конечно, плохое чувство, однако как еще можно думать в таком случае?..

Уже оказавшись снаружи, и получив папку с документами на руки, Ирфольте заметил, немного хмурясь:

– Не стоило так делать. Они теперь еще год будут это мусолить.

– Зато они все обломались – злорадно отозвалась блондинка, прикуривая