Хроники отряда Кси. Братство

– Пошел в черную дыру, предатель, – презрительно отозвался Гилмот.

– Что же, в целом мы поняли ситуацию, – иронично бросил третий триумвир. – Комиссия имеет сведения, что вы, Гилмот Ли-тара, с оружием в руках сопротивлялись легионерам Консеквенсы, а также убили на Минахан майора Эр-сая. Значит, так выглядело ваше служение Сирме?

– На Минахан не было настоящих солдат Империи. Только агенты Сой-карна и его соучастники, что касается майора, он сам просил его застрелить. Люди генерала каким-то проклятым способом, заимствованным, наверное, от чужаков, он изменил мозг Эр-сая, сделал его сумасшедшим, послушной куклой в своих руках. Они сделал это с сирмийцем, с офицером флота!

Тяжелое молчание повисло в зале.

– Ваши слова может кто-нибудь подтвердить? – спросил сенатор Ал-вон после долгой паузы.

– Я.

Ке-орн кивнул и встал во весь рост.

– Я сам был объектом экспериментов Сой-карна. Мой разум тоже подвергался воздействию.

– Да, Комиссия читала ваши показания, – с легким раздражением отозвался Конда. – Вы уверены, что ваш разум был изменен агентами генерала Сой-карна при помощи неких манипуляций, но есть одно сомнительное обстоятельство. Эту мысль могла навязать вам псионичка из отряда Кси. Нам известно, что после ментальных пыток терран вы теряли сознание на несколько дней. Ваш сотоварищ, Мио Ли-мана подтвердил это.

Ксанте ощутил, как под ребрами бешено колотится сердце. «Сенаторы не хотят карать Сой-карна. Они заняты своей тайной политикой или искренне считают, что исчерпывающих доказательств нет. Мио здесь нет, его не вызвали, Гилмот обречен, остальные тоже... Конда Ал-вон, кажется, на моей стороне, но не станет рисковать положением ради их спасения...».

– Выслушайте...

– Хватит, капитан, – остановил его младший триумвир. – У вас была возможность высказаться. Итак, что мы имеет, господа… Весьма вероятно, что генерал Сой-карн Аль-фаэтор проводил эксперименты над подданными Империи без разрешения и одобрения властей, явно превышая свои полномочия. Он делал это из ложных побуждений, но его связи с врагами не кажутся мне доказанными. Офицеры Империи, которые фактически ведут междоусобную войну друг с другом, вступают в сомнительные контакты с противником, теряют корабли и крепитий, удивительным образом обходятся без приказов триумвиров -- это... мягко говоря, неприемлемо. Такое поведение не имеет оправданий. Полагаю, ссылка охладит обе стороны и научит их дисциплине. Что касается агентов-терро, то они, если существуют, должны быть уничтожена. Я все сказал.

«Это поражение, -- подумал Ке-орн.
– - Меня выставят в самую дальнюю колонию и отправят следом наемного убийцу. Сой-карн отделается временным разжалованием и вернет себе власть лет через пять. Люди с «Фениксо», моя команда... Их объявят предателями и казнят».

Ярость снова опалила Ксанте Ке-орна огнем, но теперь к ее остроте примешивалось горечь отчаяния. «Какие высокомерные лица, какие холодные глаза... Наши сенаторы имеют уши, но не слышат, могут действовать, но не хотят. Эти люди слепы, пока их собственной власти ничто не угрожает. Сой-карн для них – лишь слегка оступившийся аристократ, а я – мятежник из надоевшего и зарвавшегося клана. Они не встанут с кресел, пока грунт Сирмы не загорится у нас под ногами».

– Господа... Прошу быть свидетелями... Я хочу вызвать генерал Сой-карна на дуэль. Это мое право.

Сой-карн коротко хмыкнул, но промолчал.

– Молчите, капитан, – резко бросил третий триумвир, -- не отягощайте свое положение неподчинением. Какие дуэли? Вы не у себя на корабле, а в здании Сената, и во имя Империи, обязаны принять любое решение Комиссии сирмийского народа.

– - Но...

– - Или вы совершенно забылись? Мы не просто так, и уж, конечно, не из страха отгородилась от Альянса терран, к которым вы, похоже, относитесь с симпатией. Четыреста лет назад мы покинули Терру ради нашего выживания и развития. Я не застал этих событий, но старший из триумвирата до сих пор все помнит. Я понимаю, что могу вызвать справедливый гнев собрания, но терро все еще считают себя победителями, а нас —беглецами. Но это не так! Мы – сирмийцы! Нам одинаково чужда спесь ферейцев, глупая ярость гирканцев и хаотическая смесь разных пороков, присущая терро. Наши предки слишком дорого заплатили за свободу – их предали, и изгнали, в том числе и поэтому мы все ненавидим предательство. Будь вина генерала Сой-карна в этом преступлении доказана, я бы первый потребовал его смерти, но... доказательств нет. Нам остается лишь осудить как его, так и нескольких других офицеров за служебные злоупотребления.

– - Верно! Верно! — закричали сенаторы в зале.

– - Вместе с тем, архивные записи «Фениксо» предупреждают нас о будущей опасности, – продолжил свою речь младший триумвир.
– - Это опасность размывания главной идеи нашей жизни – именно она, а не «вторжение ксеносов угрожают Сирме. Терране хотят вновь объединиться с нами, а если объединение не удастся — расколоть! Уничтожить привилегии Старших Домов, дать власть плебеям — вот одна из их целей, а вторжение ксеносов станет только предлогом для этого. Жаль, но за будущие преступления наказывать нельзя. Мы не можем арестовать терран, которые работают в посольстве на нашей границе. Однако, влияние посла Измайлова следует прекратить. Явится этот терро тайно или явно, его надлежит выслать обратно – пускай этот «подарок» правительство Альянса забирает себе. Распространяемую им идейную ересь следует уничтожить...

По мере того, как младший триумвир продолжал свою речь, в его голосе проскальзывали самые разные эмоции – ярость, воодушевление, разочарование, раздражение, толика несбывшихся надежд. Всю эту причудливую смесь тайных и явных мотивов окрасила свойственное сирмийцам нервное возбуждение. Громкие одобрительные реплики раздались с сенаторских мест.

– Великолепно сказано!

Младший триумвир благодарно прижал руку к груди.

– Благодарю, сенатор. Что касается дела Сой-карна...

Вероятно, он собирался что-то добавить, но не успел.

На свободном пространстве в центре зала, казалось дрогнул воздух. Фигура в броне, но без шлема возникла из пустоты. Ксанте, который сидел совсем близко, вскинул голову и узнал незваного гостя. «Великий Космос! Это тот странный терранин, которого звали Кай Эсперо».

Ке-орн с удивлением отметил, что Эсперо словно прожил целую жизнь. Лицо оставалось молодым, но переменился взгляд. Черные волосы оказались коротко стриженными, на щеке заживал ожог, очевидно, серьезный даже для супервиро. Тяжелый излучатель висел на плече.

– - Кто это?
– - спросил ошеломленный Конда Ал-вон.

– - Это терро! Убейте его! — закричал младший триумвир, кто время как двое других хранили молчание.

Ударили бластеры охраны, выстрелы попали в цель, но пронзили ее насквозь, не причинив ни малейшего вреда. «Голограмма, -- понял Ксанте. — Супервиро где-то неподалеку, наверное, под маскировкой, а это проекция, сделанная… да, не важно, как».

Сенаторы, которые пришли к тем же выводам, уже успокоились.

– - Найдите проектор. Выключите это, арестуйте терранина, -- приказал Конда охране.

Ошеломленный младший триумвир молчал. Лицо его покраснело от злости.

Иллюзорный Эсперо ухмыльнулся.

– - Вы бы не трудились зря, господа, -- заговорил он по-сирмийски. — То, что вы видите -- о безвредная голограмма, а оригинал — орешек вам не по зубам. Я не причиню Сирме никакого вреда и надолго здесь не задержусь. У меня только информация, я ее передам, а потом распоряжайтесь результатом, как хотите.

– - О чем это он?

– - О последствиях любого вашего решения, -- отозвался супервиро. — Вы тут рассуждали о предательстве некого генерала и уничтожении флотилии, и я слушал молча. Сирмийские разборки -- не мое дело. Однако, никто из собравшихся не знает полной правды.

– - Что за правда, грязный терро?! – закричал кто-то из сенаторов с места.

– - Правда в том, что «кротовая нора» в квадрант эс-же-ку-четыре обнаружена и вторжение с той начнется. Существа, сделку с которым заключил генерал — только авангард. Шавки другого вида. Тех, других, нельзя ни напугать, ни подкупить, ни смягчить.

– - Какие существа, какая сделка? Речь шла об ином, -- пробормотал младший триумвир, который, казалось, совершенно растерялся.

– - Сирма обречена, смотрите сами, -- произнес Эсперо и вдруг исчез.