Хроники Потусторонья: Проект
Шрифт:
— Можем… идти? — спросил Валя, не веря своим ушам.
— Ага. Ведь проблему ты нашёл и решил, не правда ли?
— Но… я думал, что… И что, вы вот так вот просто нас отпустите?
Враг усмехнулся:
— То, что ты видишь — не я, а лишь малая часть меня, слабая часть меня. Мы можем драться здесь вечно — до тех пор, пока Неназываемый не достигнет Истока, конечно, — но, честно говоря, вы мне не интересны. Вы мне не противники, вы слишком слабы. Вы не сможете, при всём вашем желании, доставить Неназываемому хлопот. Ангел куда серьёзнее — но и она в итоге не сможет удержать его. Кроме того, личной неприязни к вам, бывший человек и его Создание, я не питаю. Я ненавижу Первого — да. А вы… всего лишь дети, отправленные на гибель, пушечное мясо. Так что валяйте, идите туда, к Истоку, попробуйте остановить меня.
С этими словами он просто пропал, будто и не существовал вовсе.
Какое-то
— Ну что, идём?
Она кивнула. Тогда он подошёл к двери и закрыл её, а потом снова открыл — но там, за этой крашеной в грязно-белый цвет дверью теперь начинался Беззвёздный Мир. И где-то у его кромки, у самого горизонта, под бесконечным радужным полотном Истока уже становились видны едва заметные фигурки немногочисленных участников этой Войны, — и огромная, в сотни раз выше, чёрная фигура Неназываемого.
…
— …Итак, что же такое иллюзия? В данном случае мы говорим об иллюзии, как об оружии Искажённого, — вероятно, главном оружии…
Я огляделся. Пустое белое пространство с чёрным провалом выхода в Пустоту. И мои бойцы в кубокреслах.
Значит, всё верно: это Шестой Тренировочный. Значит, я снова на первом уровне. Всё-таки интересно, почему меня так кидает. Одно радует: Вальке удалось уйти. И Шанталь тоже!
Хотя Габриэль и Смерть на передовой, вдвоём против непобедимого Врага — это, конечно, перебор. Проклятье, Первый! Надеюсь, в твоей многомудрой голове уже родился способ уничтожения этой сволочи! Иначе зачем ты вообще нужен?
— Выделяют два типа иллюзий по масштабам области воздействия, — продолжил Эбби, не обратив на меня никакого внимания: — Это зональные иллюзии и локальные, или индивидуальные иллюзии. В первом случае основой для иллюзии служит так называемое «поле иллюзии», — поле частиц радужного вещества, которое формирует обширную иллюзию. Диаметр «поля» в среднем составляет от пятидесяти до пятисот метров, реже до километра: чем крупнее «поле», тем труднее его поддерживать, так как в него попадает значительно большее число акцепторов. Помнишь, Валя, как я попросил тебя создать иллюзию кортежа на Ярославском шоссе? (Валентин кивнул, вымучено улыбнувшись) Количество акцепторов было настолько велико, что задача поддерживать «поле» оказалась не из лёгких. И это при том, что автомобиль двигался, и средняя плотность иллюзии на единицу пространства-времени была невысокой. Всем всё понятно? Хорошо. Однако я считаю, что Искажённый скорее использует второй тип иллюзии, — локальную, основанную на «луче иллюзии». Отличительная особенность «луча иллюзии» — необычайно высокая плотность частиц радужного вещества на единицу пространства-времени, благодаря чему подобные иллюзии отличаются высокой степенью правдоподобности и изолированности. Проще говоря, попав в «луч», вы едва ли сможете понять, что вокруг вас возникла иллюзия. Вы сразу же начнёте функционировать, как элемент иллюзии, тем самым выполняя сценарий, заданный Искажённым…
— А что нужно сделать, чтобы вспомнить, что вокруг иллюзия? — спросил Сонни. Эбб смерил юношу задумчивым взглядом и ответил:
— По большому счёту, никаких специальных способов не существует. Принцип здесь тот же, что и в осознанных сновидениях… Знаете, что это такое? Когда вы во сне осознаёте, что вы — во сне, это и есть осознанное сновидение. Так же и здесь: если вам удастся осознать иллюзорность окружающего вас пространства, вам могут открыться доселе недоступные возможности, в том числе — способность выйти из иллюзии. Скажу сразу: осознать — сложно, а иногда и вовсе невозможно. Но иллюзия — это динамический мир, она постоянно изменяется, пусть даже эти изменения и прописаны сценарием. Вполне вероятно, вы сможете сознательно или подсознательно использовать эти изменения для того, чтобы, скажем так, развернуть сценарий в свою сторону. Здесь следует упомянуть ещё один важный момент: иллюзия, как правило, основана на воспоминаниях. Иногда на желаниях, но, по сути, разница не так уж велика. Итак, это могут быть либо воспоминания донора, либо акцептора; учитывая тот факт, что наш Искажённый — существо… не от мира сего, он, очевидно, будет использовать в качестве матрицы для иллюзий ваши воспоминания. И это может сослужить вам добрую службу: ведь кто как не вы лучше всего знает ваши воспоминания? Ключевая фраза: внимание к деталям. Сейчас вы можете о ней забыть. Не думайте об этой фразе. Не думайте о внимании к деталям. Это пригодится вам в иллюзии. Память об этом, вероятно, проявится на подсознательном уровне. Дело в том, что воспоминания, которые Искажённый воспроизведёт для вас в своей иллюзии, вы уже переживали. Они уже сформировались в вашей памяти, даже если вы о них не вспоминаете. Более того, при формировании воспоминания ваш ум отмечает детали обстановки, незначительные события, второстепенных персонажей… И если в первый раз вы не обратили на них внимания, то в иллюзии они могут всплыть. Тут-то они вам и пригодятся… К слову говоря, Мастера Иллюзий, у вас должно возникнуть меньше проблем, чем у остальных,
в силу вашей специализации, особенно у тебя, Валентин. И не забывай о том, что ты можешь призвать своего фамилиара, свою Шанталь туда, где ты находишься, — даже если это вражеская иллюзия. Причина проста: вы связаны узами Создатель-Создание, а они крепче любой иллюзии. Запомни это и воспользуйся, если будет необходимость… Гермес, у меня такое ощущение, что ты меня не слушаешь. И очень зря: ты можешь попасть в точно такую же иллюзию-воспоминание: ведь ты прожил человеком тридцать лет! Обращай внимание на детали! Гермес?..Но я и правда слушал лектора вполуха. Отметив на ходу, что Шанталь наверняка злится, когда её называют фамилиаром, я снова проваливался на второй уровень…
…
— …А знаешь, мне всегда было немного обидно, когда ты меня не слушал, — задумчиво проговорил Коростелёв. — Я ведь для тебя старался, всегда для тебя старался. А ты никогда не ценил, наоборот — воспринимал в штыки…
Я огляделся, мысленно отмечая, что этот треклятый бар уже успел мне порядком надоесть. Искажённый довольно ухмыльнулся и открыл было рот, но я перебил его:
— Да-да, я не волнуюсь, всё равно это ненадолго. Просто устал. Лучше скажи: ты помог Вальке — почему?
Он пожал плечами:
— Я же объяснил. Нет смысла тратить силы на бой в иллюзии, которая и сама по себе ест немало моих ресурсов. Считай это экономией Энергии. Разумно, не правда ли? Знал бы ты, сколько времени я шёл от Храма до Преддверий! Казалось, прошла маленькая клятая вечность! Я едва не рехнулся.
Не выдержав, я расхохотался:
— А ещё хвастался, Совершенный!
— Так может, Совершенство в неспешности, а, Гермес? — задорно улыбнулся мальчик. Коростелёв покачал головой:
— Можно подумать, у нас тут милые посиделки.
— А ты что, предпочёл бы драку? — искренне удивился Искажённый, но потом вдруг подскочил к майору (я напрягся) и потрепал его по макушке: — А-а, я понял! Хитрый план, Первый — измотать меня дракой, — но он не пройдёт. О, конечно, я ведь знал, против кого иду! Я помню о твоём коварстве. Нет, мы не будем драться. Кроме того, тебе это тоже невыгодно: ведь ты тратишь ещё больше Энергии на возрождение, а убить тебя здесь проще, чем клопа раздавить. Меня тоже — но, в отличие от тебя, траты на возрождение у меня минимальные.
Однако майор только устало отмахнулся.
Он был прав, конечно, насчёт иллюзии и времени, отведённого всем нам. Но отчего-то у меня не было никаких идей по поводу того, что со всем этим можно сделать. Теоретически, я мог просто выйти отсюда к Истоку, — если получится, конечно. Но проблемы это не решит. Более того: а в чём моя проблема? Валя свою сразу разгадал. А я?
Дело было в этих двоих, конечно. В мальчике и в майоре. Ведь не попади я сюда — и моя жизнь могла бы сложиться иначе. Первый всегда говорил: ничто не случайно. Значит, у этих событий были свои причины, свои смыслы, и моя задача — эти смыслы разгадать. Отчасти Искажённый уже интерпретировал их, хотя и по-своему: если бы вместо мальчишки я убил Коростелёва, всё было бы по-другому. И я даже знаю как: расстрел, за измену. Статья 64, от десяти до пятнадцати, но с поправкой на военное время скорее всего «вышка». Что там ещё? Неповиновение приказу — статья 238, отказ применить оружие в бою — статья 263… А ещё убийство командира — статья 240, пункт «в». Правда, если вспомнить, что настоящий Коростелёв к тому моменту уже минут тридцать как был мёртв… Да и командиром он не был, просто старший по званию. Ну, может, заменили бы пятнадцатью годами с конфискацией имущества… В любом случае убить его было бы наихудшим вариантом. Тогда что? Мальчик… Остаётся только он. Что я мог для него сделать? Если бы его убил не я, это сделал бы майор, — или нет? Помнится, жена и дочь Амина остались живы; так что, вероятно, мальчишка отправился бы в тюрьму вместе с ними…
Как же я ненавижу войны.
— Ну, к награде тебя бы точно не представили, — желчно заметил Коростелёв. — А вот выговор с занесением в личное дело за невыполнение приказа запросто могли бы оформить.
— Да и хрен с ним. Всё равно увольняться хотел. И уволился бы, если б не ты, доброхот чёртов.
— Всегда пожалуйста.
— Смешные вы, — фыркнул Искажённый. — У них там Мир вот-вот погибнет, а они отношения тридцатилетней давности выясняют. Тоже мне, Старейшие Духи.
— Молчал бы уж, вражина. Ты вот что, ты слушай. Я хочу на остальных посмотреть. И начать с Сонни, — сказал я решительно. Мальчик выпятил нижнюю губу и показал мне оттопыренный большой палец:
— Вот это я понимаю, хозяин жизни. Сначала «вражина», а потом «хочу посмотреть». Ладно, мне не жалко, смотри. За той же дверью, правила те же.
— Помню.
Я подошёл к двери и, стараясь не смотреть на пули, распахнул её.
За дверью оказалась неожиданная улица, хотя я сразу понял: Чистые Пруды, Макдоналдс. Родные места для нашего Полуспектрала.