Хронум Книга II

Залевская стала моим постоянным сидельцем. Она приказала перенести в медицинский отсек мягкий диванчик, журнальный стол и ноутбук. Ее присутствие грело мое сердце, восполняло горечь утраты Саны (а находясь прикованным к кушетке, я только и думал о ней). Мне требовалось срочно отвлечься. А для этого я должен был хотя бы подняться на ноги.

Порой Залевская не выдерживала тяжести моего взгляда, отрывалась от экрана монитора, подсаживалась ко мне. Запускала руку в волосы и нежно массировала мою дурную голову. Мне нравились ее прикосновения.

Однажды я позволил себе слабость: щекой прижался к ее руке. Мне вдруг захотелось тепла. Это продолжалось не более пяти ударов сердца, и позже я корил себя за непозволительную слабость. Катя сделала вид, что не придала этому особого значения.

Были опасения насчет арбитров, но те посчитали задание выполненным и передали мне через Молоха синего цвета значок Организации.

На утро у нас с Молохом состоялся обстоятельный разговор. К нему вопросов было больше, чем к кому-либо. Времени мне было не занимать, а этот загадочный тип как раз сидел на диванчике, потягивал ароматный чай и смотрел дурацкий сериал про ученого и его внука, блуждающих по просторам галактики (к слову, тут наши вкусы совпадали, несмотря на разницу лет).

— Молох, что за имя у тебя такое… странное?

Молох — это одно из самых противоречивых существ в славянской мифологии. Ему поочередно приписывали то божественную, то демоническую сущность, способную влиять на естественный ход событий и менять человеческие судьбы. Этот старец возомнил о себе Бог невесть что, раз назвался его именем.

— Родители дали такое имя, — пожал он плечами, не отрываясь от экрана телевизора.

Ясно, тут правды не добиться.

— Расскажи тогда подробнее об организации. Почему ты на них работаешь?

— А что рассказывать? Платят хорошо. Социальные льготы. Проезд в транспорте бесплатный.

Он так шутит по-дурацки или правду говорит? Точно знаю, что проезд в транспорте ему не нужен. А с его талантами деньги можно зарабатывать и без арбитров.

— А мне будут социальные гарантии? Может быть, гарантия безопасности? — решил ответить ему в его же манере.

Молох оторвался наконец от экрана телевизора и посмотрел на меня лукавым взглядом.

— Работай, хронум. Какие гарантии можно дать пушечному мясу? Поднимись на восьмой- десятый уровень доступа, тогда будешь получать другие задания, менее опасные.

— Сколько всего этих уровней? И на каком сейчас я?

— Двенадцать. Синий — соответствует третьему уровню доступа.

— Доступа к чему?

— К знаниям, к силе, к руководству Организации.

Если за убийство Романова меня подняли на две ступени, то в принципе, не таким уж и долгим будет путь наверх.

— А ты знал, что работаешь на Левиофана, Князя Тьмы?

— Не дури мне голову, Лев, — отмахнулся от меня Молох, — Ну, Левиофан, ну, Князь Ада. И что? Теперь ты работаешь на него.

— И это говорит мне тот, кто знает о существовании Асмодея? Молох, а ты сам видел его вживую?

Старец несколько замешкался с ответом, но все же ответил отрицательно. Контроллеры, как он, находятся вне категорий. Им дозволено многое (что именно, он умолчал), но встречаться с руководителями организации (владельцами радужного значка) не позволено.

Я пытался выпытать у него больше информации, но Молох уходил от прямого ответа. Также он не сказал мне о причинах, побудивших его работать на арбитров. Ничего не сказал про свою семью. После этого вопроса он разозлился и хотел уйти, но я попросил остаться. Мне требовалось выяснить возможности скипетра Индры.

— Расскажи мне про скипетр.

Чуть раньше я попросил Олега принести мне его в медотсек как раз для разговора с Молохом.

Молох был раздражен. Разговор не задался с самого начала. Молча он взял скипетр и вложил мне в покалеченную руку. Я скривился от боли, ведь пальцы были сломаны и только начали гнуться.

— Чувствуешь?

— Чувствую. Боль. Падла ты!

— Никакого уважения к старику, — осудительно покачал он головой. — Что еще чувствуешь?

— Больше ничего.

— Значит еще не готов познать его свойства. Носи его с собой всегда. Держи почаще в руках. Пусть привыкает к новому хозяину.

На этих словах он удалился, и я остался один.

После пришла заспанная, но все же выглядевшая безупречно Катя, принесла завтрак. Из ее рук завтрак казался вкуснее. Покончив с трапезой, я решил обсудить с ней наши финансовые дела. Кое-какая информация поступала от нее и раньше, но, как оказалось, порции были щадящими. Залевская, казалось, только и ждала моего вопроса.

На мою больную голову тут же вылили ушат финансового дерьма, к которому я питал исключительно негативные эмоции. Зато теперь я мог без зазрения совести пялиться на прелести моего казначея.

Точеные ножки она подложила под попу, оголив аппетитное бедро, через непрозрачную блузу прослеживались очертания сосочков. Она периодически останавливалась и недовольно переспрашивала у меня, все ли я услышал. Но, кажется, вся эта напускная суровость была лишь данью приличия. Сама же девушка, как бы невзначай, изгибала спинку, демонстрируя свои прелестные груди.

Препараты, которыми пичкал меня Матвей, не позволяли расслабиться, и в моем паху все время было напряженно.

—…несколько семей покинули Суходольское, поставили недвижимость на продажу. Цены, Лев, просто смешные. Я считаю их покупку отличной инвестицией.

А вот это уже интересно.

— Если продаются дешево, значит есть проблемы с недвижимостью. Узнай подробнее в чем причина.

Суходольское — небольшой поселок на берегу одноименного озера. Расположен в живописном месте, примерно в ста километрах от столицы.

Я часто подумывал о смене места жительства. Особенно сейчас, когда над головой повисла угроза, а спина спазмирует от напряжения. Не нравилось мне жить под Питером. Усадьба была расположена в коттеджном поселке, как в чаше. Захоти на нас напасть, противнику не потребуется даже входить в поселок, он просто откроет огонь на расстоянии с ближайших холмов.

В дверь невовремя постучали. Катя прервала бесконечный доклад, и спешно прикрыла свои прелести полой махрового халата.

— Зябко здесь.

— Угу, — улыбнулся ей в ответ.

Женщины, такие женщины.

— Заходите.

Дверь открыл глава сквада.

— Константиныч, доброе. К нам гость пожаловал. Назвался лекарем. Но мы ведь никого не ждём, верно?

Неужели это человек Пожарского? Впрочем, чему тут удивляться? Игнат Данилыч человек военный, а у военных другие понятия: сказал — сделал.