Хрупкость тени

– Холтан… - ее темные глаза взглянули на врата замка. – Мне нужно уходить. Если он найдет меня, то убьет.

Килэй схватила ее за руку.

– Не убегай. Я подозреваю, что тебе не нужно больше переживать из-за Холтана, - она посмотрела на Каэла, от ее взгляда все в нем взволнованно затрепетало. – Редкие воины могут пережить столкновение с ним. Я думаю, что твой кошмар закончился.

Каэл заставил себя перевести взгляд на Элену.

– Он напал, и я убил его, - он указал за стены замка. – Его тело на поле кукурузы. Мне жаль, - добавил он, увидев, как обострился взгляд Элены. – Знаю, ты хочешь убить меня…

– О, она всех хочет убить, - сказала Килэй, отмахнувшись.

Элена не двигалась, и Надин осторожно взяла ее за руку.

– Идем, посмотрим на него вместе. Расскажешь мне, что такое кукуруза, и мы найдем его.

Взгляд Элены стал тревожным, она крепко сжала руку Надин, они пошли прочь. Каэл все еще был растерян, когда Килэй чуть не сбила его.

– Спасибо, - сказала она, обвив руками его пояс. – Ты не знаешь, что сделал, но спасибо.

– Ты права, не знаю, - может из-за тепла, которое он ощутил, он добавил. – Хотя я хотел бы, чтобы ты рассказала, чтобы сделал это снова.

Он тут же пожалел, что сказал это.

Килэй отпрянула. Она начала улыбаться, и он приготовился, что над ним будут смеяться. Но вдруг она посерьезнела. Она отряхнула его рубаху, обошла его и пошла к вратам. Там стоял мужчина. Его грудь была обнаженной, он был в плотных штанах. Килэй прошла, погрозив пальцем мужчине.

– Ни слова, - прошипела она.

Он ухмыльнулся в ответ.

Он смотрел на Каэла, пока тот проходил, так, словно видел кровь под его кожей. Он невольно подумал, что сияние в глазах мужчины знакомое… но он не понимал, где уже его видел.

* * *

Аэрилин и ее лучники помогали раненым уходить с поля боя. Порой они втроем или вчетвером помогали одному великану, но они не переставали работать. Когда Аэрилин заметила Каэла, она помахала ему и показала, где самые серьезные раненые.

Каэл останавливал кровотечение и запечатывал глубокие раны. Их было столько, что ему приходилось экономить силы. Как только он помог мужчине встать на ноги, Килэй повела его в амбары, где ждали великанши с травами и повязками.

Солнце жгло, дым местами поднимался с земли. Каэл не думал, что видел хоть одного человека без царапин и синяков. Ему было не по себе, слезы подступали к глазам, пока он шел среди мертвых.

Он видел знакомые лица великанов, с которыми работал, пиратов, с которыми сражался. Он помнил их улыбки, как они хмурились, как кожа собиралась в морщины вокруг глаз.

Теперь они были масками людей, которыми были, выражения застыли со смертельным спокойствием. Они были как статуи в поместье Лисандра: благородные и холодные, последние строчки их историй. Пока он работал, он старался думать о живых… но было сложно забыть о мертвых.

Великаны вышли из амбара с лопатами на плечах и начали копать могилы у дороги. Пока они работали, другие собирали тела друзей.

Они нежно укладывали их, прижимали к груди, будто это были уставшие дети. Великаны шли тяжко, пока несли мертвых к могилам.

Каэл дважды прошел по Полям в поисках раненых, которых не заметили. Он прижимал пальцы ко всем шеям, которые проходил, в поисках пульса. Его сердце опускалось все ниже, когда он ощущал холод.

Он с тяжестью осознавал, что больше ничего нельзя сделать. Он оставил великанов и пошел к амбарам. И тогда он услышал голос, который поднял его настроение:

– Ну, ну, я хотел только грабить, но все стало сложным! – возмущался дядя Мартин.

Он стоял у Восточного амбара, опираясь на отполированную дубовую трость. Он, казалось, жарко спорил с Лисандром. Он сунул саблю под нос Лисандра, и капитан едва успел отпрянуть.

– Сложно? Ты грабил корабли до моего рождения! – сказал Лисандр. – Ты хорошо знаешь, что должен делать, не говори, что ты забыл, я не поверю. Стоило хорошо помнить и спрятать корабль в другом порту…

– Я не говорил, что забыл, - прервал его дядя Мартин, опасно размахивая саблей перед носом Лисандра. – Забыть не сложно. Это просто, как выпить чашку грога…

– Ты был пьян! – Лисандр отбил саблю от своего лица, дядя Мартин фыркнул. – Ты опять ходил в подвалы?

– Я не…

– Ты украл ключ у Бимпли и набил корабль грогом!

– Это было для настроя, - дядя Мартин сунул саблю в ножны с такой силой, что они чуть не оторвались от пояса. – Когда ты оставил нас, скучающих и расстроенных, я должен был как-то взбодрить людей! А что лучше поднимает дух? Мы и не думали идти за тобой, - он отвел взгляд и задумчиво покрутил усы, бормоча. – Мы прибыли в долины не просто так, но… я не помню, зачем, - он пошел по двору, но Лисандр пошел за ним.

– Ты не помнишь, потому что был пьян!

– Клевета! – рявкнул дядя Мартин, размахивая тростью. – Наговор!

Каэл оставил их спорить и прошел в Восточный амбар, собираясь помочь, чем мог. Но великанши хорошо справлялись: они сделали из загонов палаты лазарета и уложили там раненых. Они перевязывали раны, наносили мази из трав, собранных в Полях, и отказывались слушать о героизме.

Великаны, что с такой яростью бросались на врагов, тихо сидели, пока женщины латали их. Они сидели, скрестив ноги, и немного ворчали, но, если они пытались тронуть раны, их руки отбивали.

– О, кроха Каэл! – его остановил бодрый голос.

Он развернулся и увидел Клейри, идущую мимо загонов со свежими бинтами в руках. Она проснулась, и Каэл видел ее сходство с Брендом, у них одинаково хитро блестели глаза.

Он начал благодарить ее за все, но она остановила ее.

– Нет, я хочу поблагодарить тебя, кроха, ведь ты привел ко мне Джонатана, - ее пальцы обхватили ему почти всю руку, когда она сжала ее. – Я сильно увлечена им, и я хочу сделать из него честного жулика, - добавила она, подмигнув. – Как только мой братец это поймет.

Без предупреждения она склонилась и поцеловала его в щеку. Его лицо запылало.

Джонатан шел за Клейри. Его лицо было опухшим, колени сгибались от веса большого горячего котла, но он смог подмигнуть Каэлу.

Дарра встретила его по пути. Она сказала, что Бренд искал его и хотел поговорить. Каэл не знал, был ли он в настроении для этого, но пошел в Западный амбар.

Он не увидел Бренда у кормушки и пошел в их загон. Его матрас был разорван, книги нигде не было. Каэл помрачнел.