Хрусталь

В этот момент я насторожился.

– Что простите? Сосед в чёрной шляпе?

– Именно. Ночью в дверь стучит и спрашивает, есть ли у меня соль? А у меня нет соли, я без неё всё ем. Во-первых, дорого, во-вторых ещё дождись когда её привезут в город… - Он недовольно всплеснул руками.
– Зачем только вообще ему ночью соль нужна средь ночи?

Мы с Юрой переглянулись.

– Теперь надо солью закупаться в количестве? – Влад почесал маковку рукой.

– Да подожди ты с этой солью… - Я повернулся к пациенту.
– Можете описать подробнее? Кто это?

– Так этот, Антип, он работает на пятом реакторе. Он то и приходит, уж других «шляпников» я у нас в подъезде не видел.

Мы быстренько постучались к соседу, благо, он оказался дома и открыл.

– Здравствуйте, мы только что осматривали вашего соседа, - Я показал рукой на дверь. – Скажите, пожалуйста, вы когда-нибудь приходили ночью к нему, чтобы… Кхм… Попросить соль?

Антип смотрел на нас, как на китайскую грамоту.

– Вы издеваетесь надо мной? Какая к чёрту соль?

– То есть, не приходили и не просили?

– Избавьте меня от этого. – Он уже хотел было закрыть дверь.

– А шляпу вы носите?

После этого вопроса дверь окончательно захлопнулась прямо у нас перед носом. Влад долго молчал, но потом всё-таки прокомментировал.

– Мда, не умеешь ты общаться с понятыми…

– Если такой профессионал, сам будешь задавать вопросы в следующий раз.

Мы вернулись к нашему первому герою.

– Дмитрий Иванович, мы обязаны отвезти вас на обследование в городскую больницу, одевайтесь, пожалуйста, и пойдёмте с нами.

Каменная мина изумления и возмущения застыла на лице у пациента, но сопротивляться не стал, поехал с нами без лишних слов.

* * * * *

– Вот уж не думал, что ты как гром средь бела дня начнёшь сваливаться. – Шаров был в бешенстве. – Зря я согласился тебе помогать…

– Он видел силуэт, Вить, его надо осмотреть. Вдруг это ранняя стадия?

– Да у него ни одного симптома кроме того, что ночью кто-то приходит в шляпе… Он мог вообще это выдумать, либо он чёртов шизофреник. Не думал об этом?

– Просто скажи своим специалистам прогнать его через пулю и всё. Там всё будет понятно.

– Теплинин, мать твою, да ты хоть знаешь сколько стоит запуск пули? Чтобы мы его тратили на этого мужика?

– Ну сколько?

– Один запуск пули стоит триста тысяч!

У меня сердце ёкнуло.

– Вить, умоляю… Это может нам помочь…

– А если нет? Если ты ошибся? Мы потратим время и деньги, которые могли бы вложить в тех, кто действительно нуждается!

– Он всё равно уже здесь, а у Рыбочкина карманы широкие.

– Во-первых, мы на обеспечении государством, а не Рыбочкина, во-вторых, легко быть щедрым за чужой счёт, правда?

Мы с Владом отправились дальше на вызовы, а когда моё дежурство закончилось, и я попрощался с Юрой, то направился прямиком в больницу, чтобы узнать результаты прогона.

Стремглав залетев в кабинет Шарова, который уже вышел на очередной рабочий день, я буквально сбил его с толку, застав заведующего отделением за процессом зевания и употребления кофе.

– Ну что там?!

Он посмотрел на меня злым и недовольным взглядом.

– Повезло тебе.

– Что с ним? Нашли что-то?

– Не просто нашли… У нас уникальный пациент, с зарождающимся очагом. По симптоматике подходит, мы видим очертания пустот на томографии, в наличии маленькая точка в районе лобной доли. Это и есть эпицентр. Вот смотри. – Он протянул мне снимок. – Через пулю мы измеряли стабильность сигналов, когда сигнал концентрируется здесь, - Витя тыкнул пальцем в снимок. – мы видим искажения.

– Чёрт подери… Мы можем что-то сделать?

– Мы можем только наблюдать его состояние. – Он отхлебнул кофе. – Должен сказать, что такого «свежего» пациента у нас ещё не было. Так что твоя интуиция тебя не подвела.

– Знаю… Я почему-то был уверен…

– Мне бы твою уверенность.

– Но как лечить?

– Никак.

– Мы будем ждать пока он не умрёт?

– А вдруг не умрёт? Вдруг прогрессии не будет? И ещё миллион «вдруг». Помимо прочего он является отличным источником информации для нас, надо изучить столько, сколько сможем.

Я продолжал завороженно смотреть на снимок и пытаться понять, что же в этой ситуации можно сделать.

– Вить, а ведь точка так удобно расположилась…

– О чём ты? – Он придвинулся поближе, чтобы посмотреть.

– Ну смотри, если бы мы жили в Америке двадцатых годов прошлого столетия, то он стал бы идеальным кандидатом для лоботомии, верно?

– Предлагаешь взять пункцию прямо из мозга?

– Прилежащих участков к очагу… И в лабораторию их. Как тебе идея?

– Имеет смысл.

– Кстати… А если вырезать ему лобную часть вместе с точкой?

– Рано пока что-то резать, наблюдаем. Авантюрист, чёртов.

* * * * *

С Ростиславом мы на этот раз пересеклись в парке, напротив того самого злополучного памятника, где мы с Т. устроили перестрелку. Рассусоливать не стали, разговоры только по делу.

– Твой Т. хитрая штучка, много где был замечен.

– Что удалось нарыть.

– Немного, был в армии, служил по контракту, потом толкал дурь, арест, отсидел по малолетке, даже раньше отпустили за хорошее поведение. Пара языков мне сказали, что его там некисло петушили, парень не вылезал из-под шконки.

– За что?

– По слушкам его приписали к педофилам.

– Пиздец.

– Но это ещё не всё. После отсидки, вернулся в родной город и снова начал барыжить, схватили за жопу их ОПГ, но ему удалось сбежать. Далее уже точечная информация, очевидцы говорили, что видели его в Энске. В Туйске засветился его платёжный идентификатор. Последнее место, где его следы были найдены – это Паршинск. Там обнаружена была отрезанная кисть руки, принадлежность доказана. Она принадлежит нашему бегущему. Проблема лишь в том, что остальные части найти не удалось.