Хрусталь

Неужели она на что-то намекает? И скольких таких как я она привела сюда за всё это время?

– И какой я по счёту?

– В смысле?

– Ты явно играешь в какую-то странную игру… Подкатываешь к посетителям, завлекаешь их своими манипуляциями, вот мы здесь? В чём подвох?

– Эм-м…

Она была явно в растерянности.

– Да, слушай, я поняла… Я вообще ненормальная. И я ничего не могу сделать, кроме как извиниться перед тобой за весь этот цирк. Извини. Пойдёт? И наверное… Всего доброго. Пока.

Ксюша буквально вытолкала меня за порог и захлопнула дверь. Я таких хлипких дверей никогда не видел. Мне кажется, если бы я на неё дунул, она бы открылась. Но проверять не стал.

* * * * *

Обратный путь предстоял неблизкий. Мало того, что нужно было минут сорок идти до пресловутого «Мостика», так ещё и от него минут пятнадцать до моего дома. Можно было срезать через полигон, но лишь небольшую часть маршрута. Именно так я и решил сделать. Пришлось серьёзно постараться, чтобы не заблудиться на Сафоновской, ибо здесь было слишком мало фонарей и слишком много тёмных троп с нависшими деревьями. Пару раз мне пришлось корректировать маршрут, но через минут семь я уже выбрался отсюда и направился к бетонному забору, который окружал НИП Возрождение-2.

Оказавшись в нескольких метрах от возвышающихся бетонных стен, служащих оградой полигона от внешнего мира, я пошёл вдоль, чтобы наконец найти нужный мне КПП. Признаюсь, этой ночью было особенно напряжённо. Оружия с собой не было, в случае чего защищаться пришлось бы только левой рукой и ногами, но кто на меня мог напасть? Вопрос открытый. Я всё ещё не знал, какая судьба уготована Т., только сейчас мне в голову пришла роковая мысль: «А вдруг это была галлюцинация?». Но затем мысль оборвалась. Странная картина предстала перед глазами. Вдоль забора лежало огромное количество тёмных туш. Подойдя поближе, я вдруг осознал, что это животные, кого здесь только не было, начиная от лосей и заканчивая собаками. Все пришли к забору, легли возле него и чего-то ждут. Причём каждый из зверей на меня практически не реагировал, даже когда я светил им в глаза фонариком со своего мастерфона. Я шёл вдоль этого безусловно необычного природного явления ровно до тех пор, пока в нос не ударил резкий запах. Неподалёку слышалось жужжание мух, чем дольше я двигался вдоль забора, тем сильнее становился запах, тем ярче звук жужжания. В один момент я уткнулся в большую тушу мёртвого медведя. Видимых повреждений не наблюдалось, он выглядел так, как будто лёг, уснул и больше не проснулся. Умер во сне.

Я закрыл нос рукавом, чтобы не чувствовать вони. Остальные животные вели себя крайне вяло и создавалось ощущение, что их ждёт примерно та же участь. Дойдя до КПП я обратил внимание Серёги-охранника на эту проблему, на что он вполне спокойно отреагировал.

– Приходят уже давно, но сейчас как будто обострение. Мы периодически нанимаем людей из соседнего города, чтобы вывозили туши. Но это всё бессмысленно, они приходят снова и снова.

– А что может быть причиной?

– Много ли причин на полигоне? Сфера, да и только. Электромагнетизм такой, что сводит с ума всю живность в округе. Того и гляди, скоро люди тоже сойдут с ума.

Я прослушал ещё немного нытья о том, что охранникам мало платят и вообще пора увольняться, показал ему пропуск и сократил путь через полигон. На противоположном КПП вышел без проблем, уже в пригородной зоне. Минут пятнадцать точно сэкономил. Чисто из интереса прошёлся вдоль забора и обнаружил ту же картину, но в меньших масштабах. Зайцы, кролики, кабаны и пара розовых фламинго…

Оставшееся время шёл в раздумьях, не хватало только сигарет. За сорок минут прогулки Ксюша выкурила у меня все остатки. Придя домой, я рухнул на кровать прямо в одежде и заснул как младенец. Давно уже мне не спалось так хорошо.

Часть четвёртая: Медейя

Ника вывалилась из Сферы, вся взмокшая, растрёпанная и злая как тысяча чертей. Техники сновали вдоль ЦКК, точно такие же взмокшие чуть позже вышли Кораблёвы. Их лица тоже выражали крайнее недовольство ситуацией.

Касьянова бодро шагала в кабинет Чистякова, и когда дошла до него, открыла чуть ли не с ноги. Тот сидел за своим столом и ошарашенно глядел в её сторону.

– Не знал, что калибровочный костюм на тебе так хорошо сидит.

Он осмотрел её с ног до головы, на ней действительно был новый калибровочный костюм, предназначенный для повышения синхронизации с нейродрайвами и нейроинтерфейсами. В некоторых местах этот наряд даже притягательно облегал её формы. Но долго наслаждаться зрелищем не удалось, она рывком захлопнула дверь Чистякова с такой силой, что аж стены затряслись, села напротив и бросила прямо на стол калибровочные коннекторы.

– Ну и что? Дедлайн, мы проебали уже давно. Ты не смог запустить Медейю на ядре первого порядка. Тем не менее, знатно всех задрал своими амбициозными планами. – Она нагнулась в его сторону. – Теперь у нас не бывает стабильной температуры в ЦКК, мы в лучшем случае выходим оттуда, как из бани, а в худшем – снова отсчитываем секунды, чтобы не поджариться!

– Ну не поджарились же.

– Что с Медейей?! Почему она не работает? Мы ни черта не инетрпретируем! Всё псу под хвост, запуски бесполезны. И теперь ты уже не сможешь это скрыть. Благодаря твоим выходкам у нас надзор, как в колонии строгого режима, каждое действие протоколируется, Аня хоть и является частью вашего сговора, всё равно фиксирует все данные через новую систему шифрования. Так что так просто залезть туда и что-то тихонечко поправить не получится. – Она откинулась обратно на кресле. – Поэтому каковы наши действия, господин гений маркетинга и управления? Когда мы запустим искусственный интеллект первого порядка и станем той нацией на Земле, которая отвечает за главные научные свершения?

Кирилл смотрел на неё какое-то время, не мигая и не произнося ни слова.

– Ты закончила?

– Угу.

– Замечательно. Теперь, когда твой непрерывный поток сознания завершён, отвечаю на главный вопрос. Да, с Медейей есть небольшие проблемы. Они решаются.

– Небольшие, блядь, проблемы!

– Да, это незначительные отклонения от нормы.

– Она не работает! Понимаешь? Не работает! Какие ещё нахуй отклонения от нормы? – Ника набрала воздуха в лёгкие. – Ты в курсе, что сюда едет Рыбочкин? Он будет спрашивать с тебя. И я не собираюсь тебя покрывать.

– Успокойся. Я обо всём знаю. Пошли.

Он встал из-за стола и подошёл к двери, приглашая её за собой. Девушка повиновалась. Несколько тёмных пролётов сменились пролётами с красно-синим освещением, затем они вышли в огромный павильон, в центре которого находился огромный пирамидальный механизм с бесчисленным количеством ответвлений в виде проводов, мостов и спиралей.

– Это Медейя.

– Я в курсе.

Искусственный интеллект обслуживался десятью тысячами пятьюстами семьюдесятью семью сотрудниками, которые постоянно перемещались по павильону. Среди них калибровщики, инженеры, специалисты по точечной настройке, управляющие и так далее. Высота потолка поражала воображение, даже подняв голову трудно было разглядеть потолок. Цилиндрические элементы пирамидальной конструкции напоминали свёрнутые в трубочку микросхемы тёмно-синего цвета, с частыми чёрными вставками прямоугольной формы, и все сходились вверх в одной точке. Система охлаждения состояла из огромных радиаторов, которые забирали всё тепло и выводили его наружу, поэтому вокруг ангара Медейи никогда не бывало снега, он весь таял ещё на подлёте. Помимо этого, температура в самом павильоне не поднималась выше двенадцати градусов. Так что здесь всегда было довольно прохладно, сотрудники часто ходили в пуховиках и шарфах, которые выдавались вместе с предложением о приёме на работу. Наряду с этим внутри гигантского помещения поддерживалось давление определённого уровня, поэтому когда Ника туда попала в очередной раз, ей слегка заложило уши.

Работу Медейи обеспечивала система из АЭС с единым контуром, на случай выхода из строя основной системы подачи энергии, предусмотрены генераторы.

– Наконец-то к полигону прокопали полноценную подземку.

– Неужели сахар будут поставлять без перебоев? – Саркастично добавила Ника.

– Топливо, в первую очередь топливо. Остальное не знаю. Рыбочкин об этом сегодня тоже скажет.

Они зашли в одну из кабинок, внутри всё освещалось голубым светом, обстановка максимально спартанская, никаких удобств, только куча мониторов состояния, лампочки, тумблеры, консоли. Операторы сидели в куртках, у основного рабочего монитора находился лишь один, остальные в мастербуках или напрямую синхронизировались через нейродрайвы с системой управления. Все работали с полным погружением, будто это вопрос жизни и смерти.