Хрусталь
Шрифт:
– Он мёртв?
– Кто знает? Но я делаю ставку на то, что в живых его нет. Влез в разборки с дилерами, они его гнали через города. Он ведь даже не от полиции убегал, а скорее от своих бывших партнёров. Вот и вся история. – Он посмотрел на часы. – Вот и вся история. Так что в городе его быть не может. Не добрался парень. Тебя кошмарит кто-то другой.
– Ясно.
Осенние деньки нещадно вытесняли солнце из своего расписания. Лишь изредка пропуская редкие лучики, давая им незначительную свободу меж тесных серо-голубых облаков. Дожди уже стали нормой, одеваться приходилось всё теплее, а в городских лужах изредка
Пара одиноких голубей ворковали возле мраморного постамента, посвящённого героям войны. Заблудшие воробьи пытались разжиться чем-то съестным, но у меня с собой ничего не оказалось. Томно качались ветви елей, вытянутые рыжие стволы сосен едва покачивались на ветру, издавая натужный скрежет, видимо привыкшие к летнему зною и совсем не готовые к изменениям температур, а посему недовольные.
В сухой жаре уже едва видневшегося на горизонте лета не находилось места мху и грибам, теперь же любители влажной погоды появлялись на каждом шагу, асфальтовые дороги на окраине города, не пользующиеся спросом среди жителей начали покрываться лёгкой зеленцой, которая впрочем уже к концу месяца скорее всего покроется корочкой льда такими темпами.
Несмотря на довольно унылый и промозглый сезон, люди оживлялись, чаще выходили на улицу, занимались своими делами, общались и даже улыбались, особенно уютно было во всех забегаловках центра, где уже с трудом можно было забронировать местечко на выходных. Ведь дома всех ждало уныние в четырёх стенах, а тут можно хотя бы собраться всем вместе и погорланить, промыв рот чем-то горячительным.
Больше всего мне не хватало стрекоз, которых здесь летом в изобилии, а ближе к середине осени, они все пропадали, переставая радовать меня своими изящными изумрудными оттенками. Попадались конечно и крупные, коричневые довольно уродливые стрекозки, которые впрочем тоже доставляли мне радость, но совсем не такую, как стройные изумрудки.
– Кстати, покажи мне твои бумаги по болезни с пустотами, пожалуйста.
Я был слегка ошарашен, не подозревая, что Ростислав был в курсе о моей маленькой сделке с Володей. Но спорить не стал, вытащил из портфеля всю кипу и передал Харитонову. Он открыл папку, невзирая на дождь, начал изучать.
– Господи, где ты их валял? Всё в грязи и говне…
– Так вышло.
Какое-то время мы молчали, он перелистывал распечатки, рассматривал то, что интересовало больше всего. Затем закрыл и положил рядом с собой.
– В общем, не буду ходить вокруг да около. Мне нужен свой человек в ЦКК, и то что ты на короткой ноге с Касьяновой – это хорошо.
– Звучит как предложение, от которого я не могу отказаться.
Он молча добил окурок, и бросил его в мусорку.
– Ты свободный человек и можешь делать то, что пожелаешь, тем более мы друзья, а для меня дружба важнее работы. – Он повернулся ко мне, выражение его лица было абсолютно безэмоциональное. – Но сам подумай, когда друг просит о маленькой услуге, неужели это западло?
Я даже не нашёлся что ответить, он буквально обескуражил меня своей аргументацией.
– Собственно… Хмм… Ну а что тут скажешь, Рост? Ну давай выкладывай… Ты для меня сделал немало в своё время, не могу же я вот так всё забыть.
– Давай не будем воспринимать это как какой-то обмен… Аж тошно становится от такой мысли. Сведём всё к простой
формуле, если Ника что-нибудь расскажет про Чистякова, то ты по-дружески, за бутылочкой пива потом поделишься об этом со своим товарищем, идёт?– Да без проблем… Я то думал.
– А что ты думал?
– Я думал, что как в фильмах, надо будет в крысу играть, работать на две стороны, всех обманывать, какие-то интриги выстраивать?
– Ты смог бы это сделать?
– Вряд ли…
– Ну и как тебя просить, если ты этого сделать не можешь? Это всё равно что просить тебя построить реактивный двигатель. Ты конечно откроешь книжки, почитаешь, даже может быть придёшь на завод и закрутишь пару гаек, но результат не обеспечишь.
– Вот так у тебя всё просто…
– Да доконала эта работа… - Он отвернулся в сторону и скрестил руки на груди. – Сижу как червь из документации не вылезаю, проверяю все сводки, отчитываюсь, снова проверяю, снова отчитываюсь, тьфу! Надоело…
– Так почему бы…
Он поднял руку в знак того, чтобы я замолчал.
– Ни слова! Я тебя знаю. Даже слышать не хочу.
– Ну хорошо… - Повиновался я.
Мы просидели ещё какое-то время, обсудили пару насущных тем, на том и закончили, разошлись. Я метнулся в больницу, а он… Даже не знаю куда он пошёл.
Глава девятнадцатая
После всех приключений, что выпали на мою долю за последнее время, я решил просто пойти в моё любимое кафе под названием «Мостик». Поесть там простецких блюд: жареную картошечку, солёный огурчик, поварскую котлету из говядины и свинины, а в качестве дополнения – салат из помидоров и огурцов, добротно приправленный чесночной сметаной.
Антураж кафе в стиле Российской Империи. Внутреннее убранство изобиловало старыми вывесками, дубовыми столами, рыжими фонарями, стилизованными под старину. По скрипучему деревянному полу официантки сновали туда сюда в туфлях на невысоком каблуке. Сами были одеты в тёмно-зелёные платья с коричневым фартуком, коротким рукавом, на руках белые перчатки.
Всё был тут хорошо, единственный минус – нестерпимая духота, которая шла прямо с кухни. Бедные девки носились, как проклятые, а пот с них тёк рекой. Владельцу бы стоило поставить здесь хорошую вентиляцию, иначе кто-то точно грохнется в обморок с гипоксией.
Усевшись за один из свободных столиков и шумно выдохнув, я закрыл глаза на несколько мгновений. Нужно было слегка расслабиться. Открыв, обнаружил, что передо мной уже сидит уставшая, с синяками под покрасневшими глазами официантка. Телосложение худощавое, но личико округлое, щеки пухлые. Костяшки пальцев - покрасневшие, на левой руке стройный рядок поперечных шрамов. Всё это говорило лишь об одном: девка выставляется. Я прекрасно знал, что следы реального суицида выглядят иначе.
– Ты что поранилась о пятьдесят бритв сразу?
Она приподняла брови, посмотрела на свою руку, потом снова на меня. В её взгляде явно был интерес, но тему шрамов она кажется не хотела обсуждать.
– Нет… Не пятьдесят… Всего лишь одну. – Она улыбнулась, явно прилагая усилия. – Что вы будете заказывать?
На вид ей было лет шестнадцать.
– Жареную картошку с поварской котлетой, тарелку солёных огурцов, салат из помидоров и огурцов, приправленный сметаной с чесноком.
Она не спешила уходить.